Неточные совпадения
Но чем громче он говорил, тем ниже она опускала свою когда-то гордую, веселую, теперь же постыдную голову, и она вся сгибалась и падала с дивана, на котором сидела, на пол, к его
ногам; она упала бы на ковер, если б он
не держал ее.
Упав на колени пред постелью, он
держал пред губами руку жены и целовал ее, и рука эта слабым движением пальцев отвечала на его поцелуи. А между тем там, в
ногах постели, в ловких руках Лизаветы Петровны, как огонек над светильником, колебалась жизнь человеческого существа, которого никогда прежде
не было и которое так же, с тем же правом, с тою же значительностью для себя, будет жить и плодить себе подобных.
Перед ним стояла
не одна губернаторша: она
держала под руку молоденькую шестнадцатилетнюю девушку, свеженькую блондинку с тоненькими и стройными чертами лица, с остреньким подбородком, с очаровательно круглившимся овалом лица, какое художник взял бы в образец для Мадонны и какое только редким случаем попадается на Руси, где любит все оказаться в широком размере, всё что ни есть: и горы и леса и степи, и лица и губы и
ноги; ту самую блондинку, которую он встретил на дороге, ехавши от Ноздрева, когда, по глупости кучеров или лошадей, их экипажи так странно столкнулись, перепутавшись упряжью, и дядя Митяй с дядею Миняем взялись распутывать дело.
Он стряхнул так, что Чичиков почувствовал удар сапога в нос, губы и округленный подбородок, но
не выпустил сапога и еще с большей силой
держал ногу в своих объятьях.
Ну, да все это вздор, а только она, видя, что ты уже
не студент, уроков и костюма лишился и что по смерти барышни ей нечего уже тебя на родственной
ноге держать, вдруг испугалась; а так как ты, с своей стороны, забился в угол и ничего прежнего
не поддерживал, она и вздумала тебя с квартиры согнать.
В тусклом воздухе закачались ледяные сосульки штыков, к мостовой приросла группа солдат; на них
не торопясь двигались маленькие, сердитые лошадки казаков; в середине шагал, высоко поднимая передние
ноги, оскалив зубы, тяжелый рыжий конь, — на спине его торжественно возвышался толстый, усатый воин с красным, туго надутым лицом, с орденами на груди; в кулаке, обтянутом белой перчаткой, он
держал нагайку, —
держал ее на высоте груди, как священники
держат крест.
Пела она, размахивая пенсне на черном шнурке, точно пращой, и пела так, чтоб слушатели поняли: аккомпаниатор мешает ей. Татьяна, за спиной Самгина, вставляла в песню недобрые словечки, у нее, должно быть, был неистощимый запас таких словечек, и она разбрасывала их
не жалея. В буфет вошли Лютов и Никодим Иванович, Лютов шагал, ступая на пальцы
ног, сафьяновые сапоги его мягко скрипели, саблю он
держал обеими руками, за эфес и за конец, поперек живота; писатель, прижимаясь плечом к нему, ворчал...
Они, трое, все реже посещали Томилина. Его обыкновенно заставали за книгой, читал он — опираясь локтями о стол, зажав ладонями уши. Иногда — лежал на койке, согнув
ноги,
держа книгу на коленях, в зубах его торчал карандаш. На стук в дверь он никогда
не отвечал, хотя бы стучали три, четыре раза.
Читал он все более раздражающе неприятно, все шаркал
ногами, подпрыгивал на стуле, качался,
держа гранки в руке, неподвижно вытянутой вперед, приближая к ним лицо и почему-то
не желая,
не догадываясь согнуть руку, приблизить ее к лицу.
— Ну вот, — а я хотела забежать к тебе, — закричала она, сбросив шубку, сбивая с
ног ботики. — Посидел немножко? Почему они тебя
держали в жандармском? Иди в столовую, у меня
не убрано.
Свесив с койки
ноги в сапогах, давно
не чищенных, ошарканных галошами, опираясь спиною о стену, Кутузов
держал в одной руке блюдце, в другой стакан чаю и говорил знакомое Климу...
— Ну, — чего там годить? Даже — досадно. У каждой нации есть царь, король, своя земля, отечество… Ты в солдатах служил? присягу знаешь? А я — служил. С японцами воевать ездил, — опоздал, на мое счастье, воевать-то. Вот кабы все люди евреи были, у кого нет земли-отечества, тогда — другое дело. Люди, милый человек, по земле ходят, она их за
ноги держит, от своей земли
не уйдешь.
Толчки ветра и людей раздражали его. Варвара мешала, нагибаясь, поправляя юбку, она сбивалась с
ноги, потом, подпрыгивая, чтоб идти в
ногу с ним, снова путалась в юбке. Клим находил, что Спивак идет деревянно, как солдат, и слишком высоко
держит голову, точно она гордится тем, что у нее умер муж. И шагала она, как по канату, заботливо или опасливо соблюдая прямую линию. Айно шла за гробом тоже
не склоняя голову, но она шла лучше.
Он шел, высоко поднимая тяжелые
ноги, печатая шаг генеральски отчетливо, тросточку свою он
держал под мышкой как бы для того, чтоб Самгин
не мог подойти ближе.
Бабушка, по воспитанию, была старого века и разваливаться
не любила, а
держала себя прямо, с свободной простотой, но и с сдержанным приличием в манерах, и
ног под себя, как делают нынешние барыни,
не поджимала. «Это стыдно женщине», — говорила она.
Ноги не умещались под стулом, а хватали на середину комнаты, путались между собой и мешали ходить. Им велено быть скромными, говорить тихо, а из утробы четырнадцатилетнего птенца, вместо шепота, раздавался громовой бас; велел отец сидеть чинно,
держать ручки на брюшке, а на этих, еще тоненьких, «ручках» уж отросли громадные, угловатые кулаки.
Вдруг этот разговор нарушен был чьим-то воплем с другой стороны. Из дверей другой людской вырвалась Марина и быстро, почти
не перебирая
ногами, промчалась через двор. За ней вслед вылетело полено, очевидно направленное в нее, но благодаря ее увертливости пролетевшее мимо. У ней, однако ж, были растрепаны волосы, в руке она
держала гребенку и выла.
Мы завтракали впятером: доктор с женой, еще какие-то двое молодых людей, из которых одного звали капитаном, да еще англичанин, большой ростом, большой крикун, большой говорун,
держит себя очень прямо, никогда
не смотрит под
ноги, в комнате всегда сидит в шляпе.
— Хорошо, пусть будет по-вашему, доктор… Я
не буду делать особенных приглашений вашему философу, но готова
держать пари, что он будет на нашем бале… Слышите — непременно! Идет пари? Я вам вышью феску, а вы мне… позвольте, вы мне подарите ту статуэтку из терракоты, помните, — ребенка, который снимает с
ноги чулок и падает. Согласны?
На жидке
не было шапки: он
держал ее под мышкой,
ноги он вдел
не в самые стремена, а в ремни стремян; разорванные полы его кафтана висели с обеих сторон седла.
Кузя, наездник, мастер своего дела, проехал раза три мимо нас по улице. Хорошо бежит лошадь,
не сбивается, задом
не подбрасывает,
ногу выносит свободно, хвост отделяет и «
держит», редкомах.
Тут, по счастью, я вспомнил, что в Париже, в нашем посольстве, объявляя Сазонову приказ государя возвратиться в Россию, секретарь встал, и Сазонов, ничего
не подозревая, тоже встал, а секретарь это делал из глубокого чувства долга, требующего, чтоб верноподданный
держал спину на
ногах и несколько согбенную голову, внимая монаршую волю. А потому, по мере того как консул вставал, я глубже и покойнее усаживался в креслах и, желая, чтоб он это заметил, сказал ему, кивая головой...
Бахметев имел какую-то тень влияния или, по крайней мере,
держал моего отца в узде. Когда Бахметев замечал, что мой отец уж через край
не в духе, он надевал шляпу и, шаркая по-военному
ногами, говорил...
Все это вздор, это подчиненные его небось распускают слух. Все они
не имеют никакого влияния; они
не так себя
держат и
не на такой
ноге, чтоб иметь влияние… Вы уже меня простите, взялась
не за свое дело; знаете, что я вам посоветую? Что вам в Новгород ездить! Поезжайте лучше в Одессу, подальше от них, и город почти иностранный, да и Воронцов, если
не испортился, человек другого «режиму».
Не всякое слово, какое на язык попадалось, выкладывала, вестей из дома в дом
не переносила и вообще старалась
держать себя
не как приживалка, а как гостья, на равной
ноге с хозяевами.
В час или выезжают, или ожидают визитов. В последнем случае сестра выходит в гостиную,
держа в одной руке французскую книжку, а в другой — ломоть черного хлеба (завтрака в нашем доме
не полагается), и садится, поджавши
ноги, на диван. Она слегка нащипывает себе щеки, чтобы они казались румяными.
— Жалости подобно! Оно хоть и по закону, да
не по совести! Посадят человека в заключение, отнимут его от семьи, от детей малых, и вместо того, чтобы работать ему, да, может, работой на
ноги подняться, годами
держат его зря за решеткой. Сидел вот молодой человек — только что женился, а на другой день посадили. А дело-то с подвохом было: усадил его богач-кредитор только для того, чтобы жену отбить. Запутал, запутал должника, а жену при себе содержать стал…
Нынешний Евграф Огибенин являлся последним словом купеческого прогресса, потому что
держал себя совсем на господскую
ногу: одевался по последней моде, волосы стриг под гребенку, бороду брил, усы завивал и в довершение всего остался старым холостяком, чего
не случалось в купечестве, как стояло Заполье.
И действительно, Галактион интересовался, главным образом, мужским обществом. И тут он умел себя поставить и просто и солидно: старикам — уважение, а с другими на равной
ноге. Всего лучше Галактион
держал себя с будущим тестем, который закрутил с самого первого дня и мог говорить только всего одно слово: «Выпьем!» Будущий зять оказывал старику внимание и делал такой вид, что совсем
не замечает его беспросыпного пьянства.
Первый завтрак у Стабровских опять послужил предметом ужаса для мисс Дудль. «Неорганизованная девочка» решительно
не умела
держать себя за столом, клала локти чуть
не на тарелку, стучала ложкой, жевала, раскрывая рот, болтала
ногами и — о, ужас! — вытащила в заключение из кармана совсем грязный носовой платок. Мисс Дудль чуть
не сделалось дурно.
Мало этого, даже ночью сторожат зайцев на мирных гулянках большие совы и филины, [Мне рассказывали охотники, что совы и филины ловят по ночам зайцев следующим образом: они подстерегают их на тропах; одною
ногою сова вкогтится в зайца, другою ухватится за ветку куста или дерева и таким образом
держит его до тех пор, пока он
не выбьется из сил; тогда сова вкогтится в него и другою лапой и окончательно задушит.
Четыре злодея, исполнители твоея воли,
держа руки ее и
ноги… но сего
не окончаем.
Я
не видел, куда показывал Ноздрин, и, поднявшись на
ноги, пошел за ним следом. Едва мы сделали несколько шагов, как теперь он наткнулся на второй гроб, прикрытый сверху корьем. Представив себе мысленно, как расположено кладбище, я взял еще правее, но снова гроб преградил мне дорогу. Тогда я остановился, чтобы сообразить, куда
держать направление.
В те же несколько минут, которые он пробыл на террасе при Епанчиных, он
держал себя скромно, с достоинством, и нисколько
не потерялся от решительных взглядов Лизаветы Прокофьевны, два раза оглядевшей его с головы до
ног.
Он
не кричал на мужиков,
не топал
ногами,
не приходил в неистовство, как, бывало, Лука Назарыч, а
держал себя совершенно бесстрастно, как доктор с пациентами.
Но я заметил, что для больших людей так сидеть неловко потому, что они должны были
не опускать своих
ног, а вытягивать и
держать их на воздухе, чтоб
не задевать за землю; я же сидел на роспусках почти с
ногами, и трава задевала только мои башмаки.
Я от радости
ног под собой
не слыхал:
не шел, а бежал вприпрыжку, так что надо было меня
держать за руки.
На дрожках ей было очень неловко сидеть. При каждом толчке она, чтоб удержаться, схватывалась за мое пальто левой рукой, грязной, маленькой, в каких-то цыпках. В другой руке она крепко
держала свои книги; видно было по всему, что книги эти ей очень. дороги. Поправляясь, она вдруг обнажила свою
ногу, и, к величайшему удивлению моему, я увидел, что она была в одних дырявых башмаках, без чулок. Хоть я и решился было ни о чем ее
не расспрашивать, но тут опять
не мог утерпеть.
Она
не договорила своей речи и проворно удалилась, а я присел на дорогу…
ноги меня
не держали.
Впрочем,
не я один влюбился в нее: все мужчины, посещавшие ее дом, были от ней без ума — и она их всех
держала на привязи — у своих
ног.
— Пожалуйста, уберите коленки, Наталья Ефимовна! — кричал Сарматов на весь театр, представлявший собой большую казарму, в которой раньше
держали пожарные машины. — Можно подумать, что у вас под юбками дрова, а
не ноги…
Дельцы окинули друг друга с
ног до головы проницательными взглядами, как люди, которые видятся в первый раз и немного
не доверяют друг другу. Нина Леонтьевна
держала в руках серебряную цепочку, на которой прыгала обезьяна Коко — ее любимец.
Нет; говоря с другим, посторонним мне человеком, я
не держал ног вместе и что-то сказал.
Отставной капитан Пафнутьев, проситель шестидесяти лет, с подвязанною рукою и деревяшкой вместо
ноги вид имеет
не столько воинственный, сколько наивный, голова плешивая, усы и бакенбарды от старости лезут, напротив того, на местах, где
не должно быть волос, как-то на конце носа, оконечностях ушей, — таковые произрастают в изобилии. До появления князя стоит особняком от прочих просителей, по временам шмыгает носом и
держит в неповрежденной руке приготовленную заранее просьбу.
— Ничего; это у них хорошо приноровлено: они эдак кого волосом подщетинят, тому хорошо ходить нельзя, а на коне такой подщетиненный человек еще лучше обыкновенного сидит, потому что он, раскорякой ходючи, всегда
ноги колесом привыкает
держать и коня, как обручем, ими обтянет так, что ни за что его долой и
не сбить.
Глубокое презрение послышалось Калиновичу в мягком голосе приятеля.
Не зная, как далее себя
держать, он стал около. Белавин осмотрел его с
ног до головы.
Солдаты в черных мундирах стояли двумя рядами друг против друга,
держа ружья к
ноге, и
не двигались.
Десять рублей — это была огромная, сказочная сумма. Таких больших денег Александров никогда еще
не держал в своих руках, и он с ними распорядился чрезвычайно быстро: за шесть рублей он купил маме шевровые ботинки, о которых она, отказывавшая себе во всем, частенько мечтала как о невозможном чуде. Он взял для нее самый маленький дамский размер, и то потом старушке пришлось самой сходить в магазин переменить купленные ботинки на недомерок.
Ноги ее были чрезвычайно малы.
Так мучился он, трепеща пред неизбежностью замысла и от своей нерешительности. Наконец взял свечу и опять подошел к дверям, приподняв и приготовив револьвер; левою же рукой, в которой
держал свечу, налег на ручку замка. Но вышло неловко: ручка щелкнула, призошел звук и скрип. «Прямо выстрелит!» — мелькнуло у Петра Степановича. Изо всей силы толкнул он
ногой дверь, поднял свечу и выставил револьвер; но ни выстрела, ни крика… В комнате никого
не было.
— Ни капли я
не наглец, и ничего я
не забываю, а Термосесов умен, прост, естественен и практик от природы, вот и все. Термосесов просто рассуждает: если ты умная женщина, то ты понимаешь, к чему разговариваешь с мужчиной на такой короткой
ноге, как ты со мною говорила; а если ты сама
не знаешь, зачем ты себя так
держишь, так ты, выходит, глупа, и тобою дорожить
не стоит.