Неточные совпадения
Они, трое, все реже посещали Томилина. Его обыкновенно заставали за книгой, читал он — опираясь локтями о стол, зажав ладонями уши. Иногда — лежал на койке, согнув
ноги,
держа книгу на коленях, в зубах его торчал карандаш. На стук в дверь он никогда
не отвечал, хотя бы стучали три, четыре раза.
Он шел, высоко поднимая тяжелые
ноги, печатая шаг генеральски отчетливо, тросточку свою он
держал под мышкой как бы для того, чтоб Самгин
не мог подойти ближе.
Свесив с койки
ноги в сапогах, давно
не чищенных, ошарканных галошами, опираясь спиною о стену, Кутузов
держал в одной руке блюдце, в другой стакан чаю и говорил знакомое Климу...
— Ну вот, — а я хотела забежать к тебе, — закричала она, сбросив шубку, сбивая с
ног ботики. — Посидел немножко? Почему они тебя
держали в жандармском? Иди в столовую, у меня
не убрано.
Пела она, размахивая пенсне на черном шнурке, точно пращой, и пела так, чтоб слушатели поняли: аккомпаниатор мешает ей. Татьяна, за спиной Самгина, вставляла в песню недобрые словечки, у нее, должно быть, был неистощимый запас таких словечек, и она разбрасывала их
не жалея. В буфет вошли Лютов и Никодим Иванович, Лютов шагал, ступая на пальцы
ног, сафьяновые сапоги его мягко скрипели, саблю он
держал обеими руками, за эфес и за конец, поперек живота; писатель, прижимаясь плечом к нему, ворчал...
Толчки ветра и людей раздражали его. Варвара мешала, нагибаясь, поправляя юбку, она сбивалась с
ноги, потом, подпрыгивая, чтоб идти в
ногу с ним, снова путалась в юбке. Клим находил, что Спивак идет деревянно, как солдат, и слишком высоко
держит голову, точно она гордится тем, что у нее умер муж. И шагала она, как по канату, заботливо или опасливо соблюдая прямую линию. Айно шла за гробом тоже
не склоняя голову, но она шла лучше.
В тусклом воздухе закачались ледяные сосульки штыков, к мостовой приросла группа солдат; на них
не торопясь двигались маленькие, сердитые лошадки казаков; в середине шагал, высоко поднимая передние
ноги, оскалив зубы, тяжелый рыжий конь, — на спине его торжественно возвышался толстый, усатый воин с красным, туго надутым лицом, с орденами на груди; в кулаке, обтянутом белой перчаткой, он
держал нагайку, —
держал ее на высоте груди, как священники
держат крест.
Читал он все более раздражающе неприятно, все шаркал
ногами, подпрыгивал на стуле, качался,
держа гранки в руке, неподвижно вытянутой вперед, приближая к ним лицо и почему-то
не желая,
не догадываясь согнуть руку, приблизить ее к лицу.
— Ну, — чего там годить? Даже — досадно. У каждой нации есть царь, король, своя земля, отечество… Ты в солдатах служил? присягу знаешь? А я — служил. С японцами воевать ездил, — опоздал, на мое счастье, воевать-то. Вот кабы все люди евреи были, у кого нет земли-отечества, тогда — другое дело. Люди, милый человек, по земле ходят, она их за
ноги держит, от своей земли
не уйдешь.
Неточные совпадения
Но чем громче он говорил, тем ниже она опускала свою когда-то гордую, веселую, теперь же постыдную голову, и она вся сгибалась и падала с дивана, на котором сидела, на пол, к его
ногам; она упала бы на ковер, если б он
не держал ее.
Упав на колени пред постелью, он
держал пред губами руку жены и целовал ее, и рука эта слабым движением пальцев отвечала на его поцелуи. А между тем там, в
ногах постели, в ловких руках Лизаветы Петровны, как огонек над светильником, колебалась жизнь человеческого существа, которого никогда прежде
не было и которое так же, с тем же правом, с тою же значительностью для себя, будет жить и плодить себе подобных.
Перед ним стояла
не одна губернаторша: она
держала под руку молоденькую шестнадцатилетнюю девушку, свеженькую блондинку с тоненькими и стройными чертами лица, с остреньким подбородком, с очаровательно круглившимся овалом лица, какое художник взял бы в образец для Мадонны и какое только редким случаем попадается на Руси, где любит все оказаться в широком размере, всё что ни есть: и горы и леса и степи, и лица и губы и
ноги; ту самую блондинку, которую он встретил на дороге, ехавши от Ноздрева, когда, по глупости кучеров или лошадей, их экипажи так странно столкнулись, перепутавшись упряжью, и дядя Митяй с дядею Миняем взялись распутывать дело.
Он стряхнул так, что Чичиков почувствовал удар сапога в нос, губы и округленный подбородок, но
не выпустил сапога и еще с большей силой
держал ногу в своих объятьях.
Ну, да все это вздор, а только она, видя, что ты уже
не студент, уроков и костюма лишился и что по смерти барышни ей нечего уже тебя на родственной
ноге держать, вдруг испугалась; а так как ты, с своей стороны, забился в угол и ничего прежнего
не поддерживал, она и вздумала тебя с квартиры согнать.