Неточные совпадения
— Вы слышали что-нибудь о «
Союзе борьбы»? Так это его работа. Начинается
новая эра, Самгин, вы увидите!
— Есть факты другого порядка и не менее интересные, — говорил он, получив разрешение. — Какое участие принимало правительство в организации балканского
союза? Какое отношение имеет к балканской войне, затеянной тотчас же после итало-турецкой и, должно быть, ставящей целью своей окончательный разгром Турции? Не хочет ли буржуазия угостить нас
новой войной? С кем? И — зачем? Вот факты и вопросы, о которых следовало бы подумать интеллигенции.
Разрыв становился неминуем, но Огарев еще долго жалел ее, еще долго хотел спасти ее, надеялся. И когда на минуту в ней пробуждалось нежное чувство или поэтическая струйка, он был готов забыть на веки веков прошедшее и начать
новую жизнь гармонии, покоя, любви; но она не могла удержаться, теряла равновесие и всякий раз падала глубже. Нить за нитью болезненно рвался их
союз до тех пор, пока беззвучно перетерлась последняя нитка, — и они расстались навсегда.
Новые знакомые приняли меня так, как принимают эмигрантов и старых бойцов, людей, выходящих из тюрем, возвращающихся из плена или ссылки, с почетным снисхождением, с готовностью принять в свой
союз, но с тем вместе не уступая ничего, а намекая на то, что они — сегодня, а мы — уже вчера, и требуя безусловного принятия «Феноменологии» и «Логики» Гегеля, и притом по их толкованию.
Он должен был прежде всего выразить кризис миросозерцания интеллигенции, духовные искания того времени, идеализм, движение к христианству,
новое религиозное сознание и соединить это с
новыми течениями в литературе, которые не находили себе места в старых журналах, и с политикой левого крыла
Союза освобождения, с участием более свободных социалистов.
Произведение самого себя льстило тщеславию; рождение ваше было
новый и чувственный, так сказать,
союз,
союз сердец подтверждающий.
Теперь это разом объяснилось Розанову; они не сложили рук, как московские, и не взялись за работу, а выдумали
новый, совершенно безопасный и не вызывающий ничьего противодействия
союз, придавая ему характер псевдосоциальной борьбы.
— Этот господин идет завоевывать Европу, перетасовывает весь Германский
союз, меняет королей, потом глупейшим образом попадается в Москве и обожающий его народ выдает его живьем. Потом Бурбоны… июльская революция… мещанский король…
новый протест… престол ломается, пишется девизом: liberte, egalite, fraternite [Свобода, равенство, братство (франц.).] — и все это опять разрешается Наполеоном Третьим!
И если доселе всякий человек, как образ первого греховного Адама, искал плотского, на слепой похоти основанного
союза с своею отделенною натурою, то есть с женою, так ныне, после того как
новый Адам восстановил духовный
союз с
новою Евою, сиречь церковью, каждый отдельный человек, сделавшись образом этого небесного Адама, должен и в натуральном
союзе с женою иметь основанием чистую духовную любовь, которая есть в
союзе Христа с церковью; тогда и в плотском жительстве не только сохранится небесный свет, но и сама плоть одухотворится, как одухотворилось тело Христово.
Положим, что это так; но тут не надо забывать, что цели других обществ слишком ограниченны, замкнуты, слишком внешни и не касаются внутреннего мира работающих вкупе членов, вот почему наш
союз не только не падает, а еще разрастается, и доказательством тому служит, что к нам постоянно идут
новые ищущие неофиты, как и вы оба пришли с открытыми сердцами и с духовной жаждой слышать масонские поучения…
Гордый полным успехом, увенчавшим его разбирательство, он великодушно забыл даже о
новой шляпе и, быстро покончив с официальными отношениями, протянул обвиняемому руку, выразив при этом уверенность, что выбор именно Дэбльтоуна из всех городов
союза делает величайшую честь его проницательности…
Каждый вечер в охранном отделении тревожно говорили о
новых признаках общего возбуждения людей, о тайном
союзе крестьян, которые решили отнять у помещиков землю, о собраниях рабочих, открыто начинавших порицать правительство, о силе революционеров, которая явно росла с каждым днём.
Серафима Григорьевна сидела в большом мягком кресле, с лорнетом в руке, читала
новый нумер парижского «L'Union Chretienne». [«Христианского
союза» (франц.).]
Надобно тебе пристроиться, пока есть еще время; найти опору в
новых связях, вступить в
союз с русским боярством».
Между двумя поколениями заключен был, безмолвно и сердечно, крепкий
союз против третьего поколения, отжившего, парализованного, охладевшего, но все еще мешавшего общему довольству и спокойствию, пугавшего
новую жизнь своим полумертвым телом, похожим на труп, заживо разлагающийся и смердящий.
Он пожелал видеть Овэна, пригласил его на обед, и тут согласились, что Американский
союз примет с этих пор
новую политику, доброжелательную Великобритании, если только эта последняя примет то же направление и проникнется тем нее примирительным духом.
— Не волнуйтесь, Вандергуд. Моя улыбка относилась не к Марии, а к вашей вере в чудеса. Вы славный малый, Вандергуд, я начинаю любить вас, как сына. Через две недели вы получите все, и тогда мы заключим
новый и крепкий
союз. Вашу руку, товарищ!
— Господа, давайте уж лучше кончим! — предложил я. — Уйти отсюда я все равно не уйду, а вы видите, ломятся
новые пассажиры. Давайте лучше заключим общий оборонительный
союз, а там как-нибудь устроимся.
Но в это время на престол вступил император Петр III, безграничный, экзальтированный поклонник и почитатель гения прусского короля. Петр III прекратил бесполезную и кровопролитную войну и заключил уже
союз с Фридрихом II против Австрии, но внезапная смерть императора дала
новый поворот делам.
Умы или, сказать лучше, воображение народа занято блестящим приемом послов как бы праздником. Но под щитом церемониальных сует устроитель Руси готовил себе
новое завоевание. Он приобретал целую область без меча, без
союзов и переговоров.
Тройственным
союзом между Россией, Англией и Австрией канцлер думал удержать status quo в Европе и помешать
новому пролитию крови. Из Англии с целью заключить тесный
союз отправлен был в Россию сэр Ганбюри-Вильямс, один из искуснейших политиков того времени.
С рокового дня 14 декабря, когда он по назначению членов «
Союза благоденствия» — какою злою ирониею звучало в это время это название — должен был с некоторыми из своих сотоварищей изображать «бунтующий народ», вел несчастный, к ужасу своему прозревший в самый момент начала безумного, братоубийственного дела, скитальческую жизнь — жизнь
нового Каина.
Из этих
союзов будут слагаться общество и государство
нового средневековья.
При дворцовых революциях, в которых участвуют иногда два-три человека, переносится ли тоже воля масс на
новое лицо? При международных отношениях переносится ли воля масс народа на своего завоевателя? В 1808-м году воля Рейнского
Союза была ли перенесена на Наполеона? Воля массы русского народа была ли перенесена на Наполеона во время 1809 года, когда наши войска шли в
союзе с французами воевать против Австрии?
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, — он почувствовал, что то̀ сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский
союз, измена Австрии,
новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.