Неточные совпадения
— Э! да у вас, видно, будут танцы, — сказал Сережа, выходя из гостиной и доставая из кармана
новую пару лайковых
перчаток, — надо
перчатки надевать.
Из палисадника красивого одноэтажного дома вышла толстая, важная дама, а за нею — высокий юноша, весь в
новом, от панамы на голове до рыжих американских ботинок, держа под мышкой тросточку и натягивая на правую руку желтую
перчатку; он был немножко смешной, но — счастливый и, видимо, сконфуженный счастьем.
И бабушка настояла, чтоб подали кофе. Райский с любопытством глядел на барыню, набеленную пудрой, в локонах, с розовыми лентами на шляпке и на груди, значительно открытой, и в ботинке пятилетнего ребенка, так что кровь от этого прилила ей в голову.
Перчатки были
новые, желтые, лайковые, но они лопнули по швам, потому что были меньше руки.
Подле отеля был
новый двухэтажный дом, внизу двери открыты настежь. Мы заглянули: магазин. Тут все: шляпы,
перчатки, готовое платье и проч. Торгуют голландцы. В местечке учреждены банки и другие общественные заведения.
— Ну, так прощай; очень, очень рад, что встретил тебя, — сказал Шенбок и, пожав крепко руку Нехлюдову, вскочил в пролетку, махая перед глянцовитым лицом широкой рукой в
новой белой замшевой
перчатке и привычно улыбаясь своими необыкновенно белыми зубами.
Mariette была в большой шляпе с пером и в черном платье, в черной накидке и в
новых черных
перчатках; лицо ее было закрыто вуалью.
Она скромно рассказывала о Париже, о своих путешествиях, о Бадене; раза два рассмешила Марью Дмитриевну и всякий раз потом слегка вздыхала и как будто мысленно упрекала себя в неуместной веселости; выпросила позволение привести Аду; снявши
перчатки, показывала своими гладкими, вымытыми мылом à la guimauve [Алфейным (фр.).] руками, как и где носятся воланы, рюши, кружева, шу; обещалась принести стклянку с
новыми английскими духами: Victoria’s Essence, [Духи королевы Виктории (фр.).] и обрадовалась, как дитя, когда Марья Дмитриевна согласилась принять ее в подарок; всплакнула при воспоминании о том, какое чувство она испытала, когда в первый раз услыхала русские колокола: «Так глубоко поразили они меня в самое сердце», — промолвила она.
Он застал приятеля одетого в
новый подрясник, надевающим
перчатки, — и уж не с фуражкой, а со скуфейкой в руках.
— Нет, в самом деле, — подхватил Ихменев, разгорячая сам себя с злобною, упорною радостию, — как ты думаешь, Ваня, ведь, право, пойти! На что в Сибирь ехать! А лучше я вот завтра разоденусь, причешусь да приглажусь; Анна Андреевна манишку
новую приготовит (к такому лицу уж нельзя иначе!),
перчатки для полного бонтону купить да и пойти к его сиятельству: батюшка, ваше сиятельство, кормилец, отец родной! Прости и помилуй, дай кусок хлеба, — жена, дети маленькие!.. Так ли, Анна Андреевна? Этого ли хочешь?
Кругом павильона стояли, сидели и ходили большею частью моряки, адъютанты и офицеры в белых
перчатках и
новых шинелях.
Кстати, костюм его отличался на этот раз необыкновенною изысканностию: почти бальное, батистовое с вышивкой белье, белый галстук,
новая шляпа в руках, свежие соломенного цвета
перчатки и даже, чуть-чуть, духи.
Вы не плясали, а вы вышли ко мне в
новом галстуке, белье, в
перчатках, напомаженный и раздушенный.
У капитана были и
перчатки черные, из которых правую, еще не надеванную, он держал в руке, а левая, туго напяленная и не застегнувшаяся, до половины прикрывала его мясистую левую лапу, в которой он держал совершенно
новую, глянцевитую и, наверно, в первый еще раз служившую круглую шляпу.
Я часто видел, как она, покачиваясь, словно прихрамывая, мелкими шагами идет по дамбе, с книгами в ремнях, словно гимназистка, простенькая, приятная,
новая, чистая, в
перчатках на маленьких руках.
Перчатки у нее были
новые, веер тоже
новый, но дешевый.
Евсей послушно отошёл к воротам… И вдруг, на другой стороне улицы, увидал Якова Зарубина. С тростью в руке, в
новом пальто и в
перчатках, Яков, сдвинув набок чёрный котелок, шёл по тротуару и улыбался, играя глазами, точно уличная девица, уверенная в своей красоте…
За попугаем вскоре прибыла Маремьяша, пожилая горничная девушка, с лицом точно татуированным и испещренным черными пятнышками, но в шляпке,
новом бурнусе, в
перчатках и даже с зонтиком в руках.
Он был во фраке,
перчатках, выглядя оттого по-новому, но мне было все равно.
В коридорах пахло конюшней, газом, тырсой, которой посыпают арену, и обыкновенным запахом зрительных зал — смешанным запахом
новых лайковых
перчаток и пудры.
Во входных дверях показываются Евгения Николаевна, в прелестной шляпке и дорогом шелковом платье, и Руфин, тоже в
новом фраке, при золотой цепочке, в белых
перчатках и с новенькою пуховою шляпой в руках.
Аня так же, как мать, могла из старого платья сделать
новое, мыть в бензине
перчатки, брать напрокат bijoux [Драгоценности (фр.).] и так же, как мать, умела щурить глаза, картавить, принимать красивые позы, приходить, когда нужно, в восторг, глядеть печально и загадочно.
Офицеры, в
новых сюртуках, белых
перчатках и блестящих эполетах, щеголяли по улицам и бульвару.
В шестом часу вечера Кузьма Васильевич выбрился тщательно и, послав за знакомым цирюльником, велел хорошенько напомадить и завить себе хохол, что тот и исполнил с особенным рвением, не жалея казенной бумаги на папильотки; потом Кузьма Васильевич надел
новый, с иголочки, мундир, взял в правую руку пару
новых замшевых
перчаток и, побрызгав на себя лоделаваном, вышел из дому.
Лихо пролетев под нормой фрегата, где на юте, с биноклем в руке, затянутой в
перчатку, стоял небольшого роста, худощавый адмирал в свитском сюртуке, с аксельбантом через плечо, и мимо клипера, под жадными взглядами моряков, зорко смотревшими на
нового товарища, «Коршун», положив руль на борт, круто повернул против ветра, и среди мертвой тишины раздавался звучный, слегка вздрагивающий голос Андрея Николаевича...
Передняя освещалась стенной лампой. Висела ильковая шуба Калакуцкого рядом с пальто околоточного. На подзеркальнике лежала меховая шапка и на ней пара
новых светлых
перчаток.
Дениза Яковлевна, в шелковой беличьей ротонде, громко дышала и натягивала
новую черную
перчатку на левую руку.
Внизу, у подъезда, стояла его пролетка. Он ездил с месячным извозчиком на красивой, но павшей на ноги серой лошади. Пролетка была
новая, полуторная. Работнику он приплачивал шесть рублей в месяц; подарил ему три пары замшевых
перчаток и два белых платка на шею. Платил он за экипаж восемьдесят рублей.
И я ходил по сверкающим улицам с поющими ручьями, залитым золотом солнцем. Что это? Откуда эти
новые, совсем другие люди? Я ли другой? Они ли другие? Откуда столько милых, красивых женщин? Ласково смотрели блестящие глаза, золотились нежные завитки волос над мягкими изгибами шей. Шли гимназистки и гимназисты, светясь молодостью. И она — Катра. Вот вышла из магазина, щурится от солнца и рукою в светлой
перчатке придерживает юбку… Царевна! Рабыня солнца! Теперь твой праздник!
Беспрестанные жалобы на обиды, кислые мины, когда ему вздумается выйти вечером, или когда ему захочется почитать в постели, сетования о
новом платье, вздохи по поводу рваных сорочек, оханье, когда нет денег, а более всего его возмущали скверные обеды, вследствие того, что большая часть денег ушла на покупку
перчаток.
— Здравствуйте, мои милые лифляндцы! Как можется? Каково поживаете? — произнес он, не сгибаясь и протягивая руку или, лучше сказать,
перчатку встречавшим его низкими поклонами. — Все спокойно, все хорошо небось по милости нашего короля и нас? А? Через нашего вестника вы именно слышали уже о
новых победах его величества?