— Вон на Петра Матвеева посмотреть любо! — вторит ему попадья, — старшего сына в запрошлом году женил, другого — по осени женить собирается. Две
новых работницы в доме прибудет. Сам и в город возок сена свезет, сам и купит, и продаст — на этом одном сколько выгадает! А мы, словно прикованные, сидим у окошка да ждем барышника: какую он цену назначит — на том и спасибо.
Что ж касается Глеба, он точно так же не имел особенных побуждений к радости; одно разве: в дом поступает молоденькая сноха,
новая работница на смену старухе, которая в последнее время совсем почти с ног смоталась, из сил выбилась…
Неточные совпадения
Переступив за незнакомый порог и нашед в
новом своем жилище суматоху, он вздохнул о ветхой лачужке, где в течение осьмнадцати лет все было заведено самым строгим порядком; стал бранить обеих своих дочерей и
работницу за их медленность и сам принялся им помогать.
Парфен и родные его, кажется, привыкли уже к этой мысли; он, со своей стороны, довольно равнодушно оделся в старый свой кафтан, а
новый взял в руки; те довольно равнодушно простились с ним, и одна только
работница сидела у окна и плакала; за себя ли она боялась, чтобы ей чего не было, парня ли ей было жаль — неизвестно; но между собой они даже и не простились.
По началу он презентовал мне белой бумаги с красными каемочками вязаные помочи, а потом жене косыночку из трусиковой нежной шерсти, и не успел я странности сих
новых, неожиданных подарков надивиться, как он вынул из кармана шерстяные чулки и вручил их подававшей самовар
работнице нашей Аксинье.
Его
новым, бедным
работницам надо было давать четверым восемьдесят рублей в месяц, хотя бы они не выработали и на восемьдесят копеек.
Затем муж везет молодую жену к своим родителям, те уж дожидаются — знают, что сын поехал сноху им выкрасть,
новую даровую
работницу в дом привезти, с радостью встречают они новобрачных.
—
Работниц нам не надо, Марко Данилыч, в обители своих трудниц довольно. Дунюшке все они сготовят: и помыть, и пошить, и поштопать, и
новое платьице могут сшить, даже башмачки, пожалуй, справят, — сказала Макрина.
Устало понурившись, Александра Михайловна с удовольствием и завистью смотрела на ее работу. Таня была лучшею
работницею мастерской. Захватив со стопки большой печатный лист, она сгибала его на папке, с неуловимою быстротою взглянув на номера, и проводила по сгибу костяшкою. Лист как будто сам собою сгибался, как только его касались тонкие пальцы Тани. При втором сгибе мелькал столбец цифр, при третьем — какая-то картинка, сложенный лист летел влево, а в это время со стопки уже скользил на папку
новый.
Ирена всю дорогу была оживленна, рассказывала без умолку своей няне о пансионской жизни, о своей
новой подруге Юлии Облонской, расспрашивала о жизни на ферме, о каждом работнике и
работнице в отдельности.
В понедельник из восьми
работниц этой группы четыре оказались переведенными на
новую работу, а на их место были поставлены комсомолки, снятые с намазки черной стрелки. Предварительно с девчатами основательно поговорил в бюро ячейки Гриша Камышов.
Девчата посмеивались и мазали. В первый же день, еще не свыкнувшись с
новой для них операцией, они уже промазали 1400 пар, как старые
работницы. Через три дня стали мазать по 1600, а еще через неделю эти 1600 пар стали кончать за полчаса до гудка.
Работали с бешеной быстротой. Только что
работница кончала одну колодку, уже на ленте подплывала к ней
новая колодка. Малейшее промедление — и получался завал. Лелька стояла и смотрела. Перед нею, наклонившись, толстая девушка с рыжими завитками на веснущатой шее обтягивала «рожицею» перед колодки. С каждым разом дивчина отставала все больше, все дальше уходила каждая колодка. Дивчина нервничала.
— Принято с биржи сто
новых галошниц, и все-таки из-за нехватки
работниц дневная выработка — только 53 тысячи вместо намеченных планом 57… Что же это делается? Как мы сможем выполнить план с такою публикой?