Неточные совпадения
Казалось, очень просто было то, что сказал отец, но Кити
при этих словах смешалась и растерялась, как уличенный преступник. «Да, он всё знает, всё понимает и этими словами говорит мне, что хотя и стыдно, а надо пережить свой стыд». Она
не могла собраться с духом ответить что-нибудь. Начала было и вдруг
расплакалась и выбежала из комнаты.
Понятно, что и в расходах на их жизнь много сбережений. Они покупают все большими количествами,
расплачиваются наличными деньгами, поэтому вещи достаются им дешевле, чем
при покупке в долг и по мелочи; вещи выбираются внимательно, с знанием толку в них, со справками, поэтому все покупается
не только дешевле, но и лучше, нежели вообще приходится покупать бедным людям.
— Все так, — заговорил опять Гагин, — но с нею мне беда. Порох она настоящий. До сих пор ей никто
не нравился, но беда, если она кого полюбит! Я иногда
не знаю, как с ней быть. На днях она что вздумала: начала вдруг уверять меня, что я к ней стал холоднее прежнего и что она одного меня любит и век будет меня одного любить… И
при этом так
расплакалась…
Откуп тоже
не ушел.
Не стесняясь личным знакомством и некоторым родством с толстым Четвериковым, Калинович пригласил его к себе и объяснил, что, так как дела его в очень хорошем положении, то
не угодно ли будет ему хоть несколько
расплатиться с обществом, от которого он миллионы наживает, и пожертвовать тысяч десять серебром на украшение города. Можно себе представить, что почувствовал
при этих словах скупой и жадный Четвериков!
Он замолчал, чтоб
не осрамиться,
расплакавшись при мужике.
Княгиня между тем оставалась печальной и смущенной; ей невольно припомнилось то время, когда она была невестой князя, как он трепетал от восторга
при одном ласковом взгляде ее, от одного легкого пожатия руки ее, и что же теперь стало? Княгиня готова была
расплакаться от грусти. Ее печальный вид
не свернулся с глаз Миклакова и навел его тоже на весьма невеселые мысли касательно собственного положения.
Готовая
расплакаться при этом воспоминании, Домна Осиповна с замирающим сердцем от страха, что
не примут ее, послала своего ливрейного лакея узнать: может ли она видеть Елизавету Николаевну Мерову.
Судебно-медицинским вскрытием было обнаружено, что Федя умер от удушения, и приведенный к его трупу Сергей,
при первых же словах священника о страшном суде и наказании нераскаянным,
расплакался и чистосердечно сознался
не только в убийстве Феди, но и попросил откопать зарытого им без погребения Зиновия Борисыча.
К вечеру он
расплакался. Идя спать, он долго обнимал отца, мать и сестер. Катя и Соня понимали, в чем тут дело, а младшая, Маша, ничего
не понимала, решительно ничего, и только
при взгляде на Чечевицына задумывалась и говорила со вздохом...
— Он глуп… пьян, — продолжал Леонид, — состояние у него никто
не знает какое… пугает нас своим векселем, который
при наших делах ничего
не значит; а если, наконец, нужно с ним
расплатиться, так пусть лучше продадут все, только бы с ним развязаться.
Поехала в Шарпан Манефа. Все провожали ее, чин чином прощались. Прощалась и Фленушка; бывшие
при том прощанье, расходясь по кельям,
не могли надивиться, с чего это Фленушка так
расплакалась — ровно
не на три дня, а на тот свет провожала игуменью.
Я
не могла удержаться
при этом напоминании о моей дорогой, незабвенной подруге и
расплакалась.
«Тем более, — приободрился он
при мелькнувшей в его голове мысли, — что это, вероятно, последнее доказательство прошлого, за которое мне приходится
расплачиваться. И
не только вероятно, но наверно. Если бы существовали другие, они явились бы раньше».