Неточные совпадения
Как они
делают, бог их ведает: кажется, и
не очень мудреные вещи говорят, а девица то и дело качается на стуле от смеха; статский же советник бог знает что расскажет: или поведет речь о том, что Россия очень пространное государство, или отпустит
комплимент, который, конечно, выдуман
не без остроумия, но от него ужасно пахнет книгою; если же скажет что-нибудь смешное, то сам несравненно больше смеется, чем та, которая его слушает.
Когда я выговорил про даму, что «она была прекрасна собою, как вы», то я тут схитрил: я
сделал вид, что у меня вырвалось нечаянно, так что как будто я и
не заметил; я очень знал, что такая «вырвавшаяся» похвала оценится выше женщиной, чем какой угодно вылощенный
комплимент. И как ни покраснела Анна Андреевна, а я знал, что ей это приятно. Да и даму эту я выдумал: никакой я
не знал в Москве; я только чтоб похвалить Анну Андреевну и
сделать ей удовольствие.
— Плохой
комплимент, Софья Игнатьевна… Но я
не могу обижаться, потому что меня
делает глупым именно ваше присутствие, Софья Игнатьевна.
— Однако, — сказала она, смеясь: — мы
делаем друг другу удивительные
комплименты. Я вам: вы, Дмитрий Сергеич, пожалуйста,
не слишком-то поднимайте нос; вы мне: вы смешны с вашими сомнениями, Вера Павловна!
Вроде патента он носил в кармане письмо от Гете, в котором Гете ему
сделал прекурьезный
комплимент, говоря: «Напрасно извиняетесь вы в вашем слоге: вы достигли до того, до чего я
не мог достигнуть, — вы забыли немецкую грамматику».
Паншин торжественно раскланялся со всеми, а на крыльце, подсаживая Варвару Павловну в карету, пожал ей руку и закричал вслед: «Au revoir!» [До свиданья! (фр.)] Гедеоновский сел с ней рядом; она всю дорогу забавлялась тем, что ставила будто
не нарочно кончик своей ножки на его ногу; он конфузился, говорил ей
комплименты; она хихикала и
делала ему глазки, когда свет от уличного фонаря западал в карету.
Как вспомню я, что чуть
не комплименты ей
делал, тогда вечером, что она была так великодушна и бескорыстна, что
не вышла за него замуж; желал бы я знать, как бы она вышла!
Он ни на шаг
не отходил от Авдотьи Васильевны, когда она была в комнате, беспрестанно говорил ей такие сладенькие
комплименты, что мне совестно было за него, или молча, глядя на нее, как-то страстно и самодовольно подергивал плечом и покашливал, и иногда, улыбаясь, говорил с ней даже шепотом; но все это
делал с тем выражением, так, шутя, которое в самых серьезных вещах было ему свойственно.
— О, какой рыцарский
комплимент! Мсье Александров, вы опасный молодой мужчина… Но, к сожалению, из одних
комплиментов в наше время шубу
не сошьешь. Я, признаюсь, очень рада тому, что моя Юленька вышла замуж за достойного человека и
сделала прекрасную партию, которая вполне обеспечивает ее будущее. Но, однако, идите к вашим товарищам. Видите, они вас ждут.
Перчихин. Ну, я один. В кабачке — весело. В кабачке — просто. А у вас — с тоски помрешь,
не в
комплимент вам будь сказано. Ничего вы
не делаете… никаких склонностей
не имеете… А то давайте в карты играть? В свои козыри? Как раз четверо… (Тетерев смотрит на Перчихина и улыбается.)
Не желаете? Ну, воля ваша… Стало быть, прощайте! (Подходя к Тетереву, щелкает себя по горлу.) Идем?
Когда бы я гвардейский был гусар
Или хотя полковник инженерный,
Искусно б мой я выразил ей жар
И
комплимент сказал бы ей примерный;
Но
не дан был развязности мне дар,
И стало так неловко мне и скверно,
Что я
не знал, стоять или шагнуть,
А долг велел мне
сделать что-нибудь.
Дарья Ивановна. Ну, полноте. А
не то я могу подумать, что вы собираетесь мне
делать комплименты; это
не годится между старыми друзьями.
Гость
не отказался и
не выпил, но, что называется, «вонзил» в себя полную рюмку, после чего вкусно поморщился, как обыкновенно морщится от доброго глотка хороший гость, желая
сделать этим
комплимент хозяйской водке, и в заключение очень выразительно крякнул.
Старый штурман, обыкновенно
не очень-то благоволивший к флотским и особенно к тем, кому, по его выражению, «бабушка ворожит», напротив, видимо, благоволил к Ашанину и за то, что он
не лодырь, и за то, что
не рассчитывает на протекцию дядюшки-адмирала, и за то, что Володя недурно (что было уже большим
комплиментом со стороны педанта-штурмана) берет высоты солнца и
делает вычисления, и за то, наконец, что в нем
не было и тени того снисходительно барского отношения к штурманам, какое, по старым традициям, укоренившимся во флоте, существовало у большинства флотских офицеров, этих, относительно, баловней службы, к ее пасынкам — штурманам.
— Ну, вот видите ли: я веду серьезный разговор, а вы называете мои слова то дерзостями, то
комплиментами, тогда как я
не говорю ни того, ни другого, а просто проповедую вам великую вселенскую правду, которая заключается в том, что когда красивая женщина
не хочет
сделать своей красоты источником привязанности избранного человека, а расплывается в неведомо каких соображениях, то она
не любит ни этого человека, ни самое себя, то есть она, попросту говоря, дура.
Много церемониться было
не из чего — и мы откровенно выразили ему наши опасения; но Кирилл нас тотчас же благородно успокоил, и притом
сделал самому себе некоторый
комплимент, сказав, что он водил медведя, держа рассудок в сумке, и пил только на чужой счет своих земляков, а все деньги забил в сапоги под стельку, — и потому когда товарищи захотели снять с него и пропить те сапоги, то он тут сейчас очувствовался и вскричал караул, но сапог снять
не дал, а лучше согласился претерпеть неудовольствие на самом себе, что и последовало.
В ответ на это от Вишневского следовали
комплименты жене, с повторением полного доверия к ее вкусу, и затем Степан Иванович вскоре возвращался под семейный кров. Его ждали, разумеется, тимпаны и лики, ласки и восклицания, и телец упитанный, и все, все, что было нужно, чтобы
сделать его счастливым, как он желал и как это могла устроить его нежная-пренежная жена, которая имела несчастие из живой и очень милой женщины стать „навек
не человек“.
Она беспрестанно
делала себе
комплименты за то, что исторгла себя из зависимого и, по ее мнению, униженного состояния, и о сестре своей, сносившей твердо и спокойно свою неблестящую долю, говорила
не иначе, как об отчаянной трусихе.