Неточные совпадения
Слагается иногда
картина чудовищная, но обстановка и весь процесс всего представления бывают при этом до того вероятны и с такими тонкими,
неожиданными, но художественно соответствующими всей полноте
картины подробностями, что их и не выдумать наяву этому же самому сновидцу, будь он такой же художник, как Пушкин или Тургенев.
Он продолжал любоваться всей этой знакомой
картиной, переходя глазами с предмета на предмет, и вдруг остановил их неподвижно на
неожиданном явлении.
Как все нервные люди, Галахов был очень неровен, иногда молчалив, задумчив, но par saccades [временами (фр.).] говорил много, с жаром, увлекал вещами серьезными и глубоко прочувствованными, а иногда морил со смеху
неожиданной капризностью формы и резкой верностью
картин, которые делал в два-три штриха.
Раздирающий душу вопль генеральши, покатившейся в кресле; столбняк девицы Перепелицыной перед
неожиданным поступком до сих пор всегда покорного дяди; ахи и охи приживалок; испуганная до обморока Настенька, около которой увивался отец; обезумевшая от страха Сашенька; дядя, в невыразимом волнении шагавший по комнате и дожидавшийся, когда очнется мать; наконец, громкий плач Фалалея, оплакивавшего господ своих, — все это составляло
картину неизобразимую.
Я не могу сказать, чтобы я думал тогда только о своей
картине. Я вспоминал вчерашний вечер с его странной, еще не виданной мною обстановкой,
неожиданную и счастливую для меня встречу, эту странную женщину, падшую женщину, которая сразу привлекла все мои симпатии, странное поведение Бессонова… Что ему нужно от меня? Не любит ли он ее в самом деле? Зачем тогда это презрительное отношение к ней? Разве не мог бы он спасти ее?
Картина, которую я здесь увидел, была совсем
неожиданная.
Впечатление получилось
неожиданное, но
картина не удалась. Митька совсем некстати оживил ее. Но от этого неудачного зрелища дети развеселились, казалось, еще больше.
Магистр Розов сумел сразу во вступительной лекции захватить наше внимание. Он сделал краткий обзор развития театра в глубокой древности, дал общую
картину начала празднеств Дионисия в Греции, где поклонение богу виноградных лоз совпадало с самим сбором винограда и представляло собою целое зрелище. Потом перешел к Олимпийским играм и уже упомянул о жанре трагедии, когда
неожиданный звонок прервал его.
Мириады мыслей неслись в голове молодого офицера. Все прошлое восстало перед ним общей
картиной; дымка таинственности с нее исчезла. Все мучившие его еще с детства вопросы вдруг получили
неожиданное разрешение.