Неточные совпадения
Ее равнодушие смутило Клима, он замолчал, размышляя: почему эта
некрасивая, капризная
девушка так часто смущает его? Только она и смущала.
Глядя, как Любаша разбрасывает волосы свои по плечам, за спину, как она, хмурясь, облизывает губы, он не верил, что Любаша говорит о себе правду. Правдой было бы, если б эта
некрасивая, неумная
девушка слушала жандарма, вздрагивая от страха и молча, а он бы кричал на нее, топал ногами.
В комнате была
девушка в войлочной шляпе, в шубке, жилистая, с худым
некрасивым лицом, в котором хороши были одни глаза с поднятыми над ними бровями.
Подле этой дамы у левого окошка стояла молодая
девушка с довольно
некрасивым лицом, с рыженькими жиденькими волосами, бедно, хотя и весьма опрятно одетая.
Из всех своих подруг она сошлась только с одной,
некрасивой, загнанной и бедной
девушкой.
Ненависть Морока объяснялась тем обстоятельством, что он подозревал Самоварника в шашнях с Феклистой, работавшей на фабрике. Это была совсем
некрасивая и такая худенькая
девушка, у которой душа едва держалась в теле, но она как-то пришлась по сердцу Мороку, и он следил за ней издали. С этою Феклистой он не сказал никогда ни одного слова и даже старался не встречаться с ней, но за нее он чуть не задушил солдатку Аннушку только потому, что не терял надежды задушить ее в свое время.
Девушка знала о подвигах нового главного управляющего в Мурмосе и часто подолгу задумчиво смотрела прямо ему в лицо:
некрасивый, пожилой человек, почти старик — и больше ничего.
По зале прогуливались: молодая
девушка весьма развязного вида, часто встряхивавшая черные кудри своей совершенно круглой головки,
некрасивой, но весьма оригинальной; высокая худая фея с черными вороньими глазами, длинным мертвенно-синим носом и с черно-бурыми веснушками.
А за буфетом стояла
девушка, так лет восемнадцати, — такая, знаете ли,
некрасивая, в оспинках, но бойкая такая, черноглазая, с чудесной улыбкой и в конце концов премилая.
Кто не знает, с какой силой влюбляются пожилые,
некрасивые и по преимуществу умные
девушки в избранный предмет своей страсти, который дает им на то какой бы ни было повод или право?
Во все время моего с ней знакомства она мне казалась — днями — то очень
некрасивой, то не слишком дурной
девушкой, но я даже не спрашивал себя насчет ее ни разу: влюблен ли я или нет.
— Значит, — начала она припирать его к стене, — вы готовы жениться на
девушке некрасивой, у которой есть обожатель и у которой будет скоро залог любви к тому, и это еще когда Людмила соблаговолит за вас выйти, — а она вовсе не думает того, — и согласитесь, Аггей Никитич, что после всего этого вы смешны вашими воздыханиями и мечтаниями!
Его интерес к этой
некрасивой, но особенной
девушке всё развивался; ему хотелось понять, откуда в ней, бедной, эта гордость, пред которой он всё более робел.
Все мы, конечно, были знакомы г-ну Шмиту. Он был истинный артист своего дела и знал студентов не только по фамилиям, но и по степени их аппетита и по их вкусам. Меня всегда забавляло странное сходство толстого и
некрасивого немца с его субтильной и хорошенькой дочкой. Когда он смеялся, широкий рот раскрывался до ушей, и он становился похож на толстую лягушку…
Девушка казалась мне теперь маленьким головастиком…
Была тут и дочь Якова Иваныча, Дашутка;
девушка лет 18,
некрасивая, вся в веснушках, по обыкновению босая и в том же платье, в каком под вечер поила скотину.
Рядом с нею поместилась Нан. Выросшая, выровнившаяся за эти три года, теперь уже восемнадцатилетняя
девушка, Нан казалась теперь изящнее, грациознее, менее угловатой… Лицо ее оставалось таким же
некрасивым… Но в зорких маленьких глазках вспыхивали то и дело мягкие, теплые, ласковые огоньки.
И Женя Памфилова,
некрасивая рыжеватая
девушка, любимица Павлы Артемьевны, подражая надзирательнице, закопала в ладоши.
Девушки поравнялись с нами, и я заметила надменно вздернутую верхнюю губку и бесцветные, водянистые глаза на прозрачно-хрупком,
некрасивом личике.
Студент покраснел и опустил глаза. Он не мог уже есть. Федосья Семеновна, не привыкшая за двадцать пять лет к тяжелому характеру мужа, вся съежилась и залепетала что-то в свое оправдание. На ее истощенном птичьем лице, всегда тупом и испуганном, появилось выражение изумления и тупого страха. Ребята и старшая дочь Варвара, девушка-подросток с бледным,
некрасивым лицом, положили свои ложки и замерли.
Из остальных двух одна была
девушка, лет за двадцать, длинная,
некрасивая, но зубастая на разговор, дочь доктора-старичка.
Без маски лицо у нее оказалось
некрасивое, с резковатыми чертами, но рост прекрасный и довольно стройные формы. Она была уже не самой первой молодости для
девушки — лет под тридцать. Подействовать на мое воображение или на мои эротические чувства она не могла; но она меня интересовала как незнакомый мне тип немецкой
девушки, ищущей в жизни чего-то менее банального.
Зиночка была маленькая, худенькая
девушка,
некрасивая, с неровным румянцем на бледных щеках, истерически-живая, и постоянно смеялась, как ее отец.
Худенькая с желтым
некрасивым лицом
девушка поднимается мне навстречу.
Его меблировка, где когда-то жилось так весело и дружно, тоже изменилась. Хозяин тот же, но заведует номерами какой-то инородец, по всем приметам пройдоха, а не прежняя управительница Марья Васильевна — старая
девушка дворянского рода,
некрасивая, больная и совершенно непрактичная, но добрейшей души, точно родная мать или старшая сестра для студенческой братии.
Со второго акта эта заеденная жизнью
девушка,
некрасивая, не очень молодая, пьющая водку и нюхающая табак, — выступила вперед.
За последнее время князь и она даже задумали женить сына на дочери одного железнодорожного и банкового скороспело-сановного туза —
некрасивой, уже немолодой
девушке, разборчивой невесте, которая оказалась не прочь за миллион чистыми деньгами купить себе в мужья русского князя и княжеским титулом прикрыть свое происхождение из города Шклова.
Купец-хозяин был одинокий вдовец и жил с племянницей, дочерью его умершей любимой сестры,
девушкой некрасивой, не первой молодости, но с доброй душой и нежным сердцем.
Почти всегда угрюмый,
некрасивый лицом, казавшийся далеко старше своих лет и говоривший в нос, граф Алексей Андреевич не мог, понятно, представлять идеала жениха и любимого мужа для восемнадцатилетней цветущей
девушки, каковой была Талечка.
Козлом отпущения этого состояния его черной души были не только те несчастные, созданные по большей части им самим «изменники», в измышлении новых ужасных, леденящих кровь пыток для которых он находил забвение своей кровавой обиды, но и его домашние: жена, забитая, болезненная, преждевременно состарившаяся женщина, с кротким выражением сморщенного худенького лица, и младшая дочь, Марфа, похожая на мать,
девушка лет двадцати, тоже с симпатичным, но
некрасивым лицом, худая и бледная.
Княжна Марья была всё та же робкая,
некрасивая, стареющаяся
девушка, в страхе и вечных нравственных страданиях, без пользы и радости проживающая лучшие годы своей жизни.
Черноглазая, с большим ртом,
некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, выскочившими из корсажа от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не
девушка.