Неточные совпадения
У ночи много звезд прелестных,
Красавиц много на Москве.
Но ярче всех подруг
небесныхЛуна в воздушной синеве.
Но та, которую не смею
Тревожить лирою моею,
Как величавая луна,
Средь жен и дев блестит одна.
С какою гордостью
небеснойЗемли касается она!
Как негой грудь ее полна!
Как томен взор ее чудесный!..
Но полно, полно; перестань:
Ты заплатил безумству дань.
— Это младшего-то барина, Семена Афанасьевича, жену? Помним.
Красавица была, царствие
небесное… Померла. Давно. Вот уж жалости было, как на деревню ее привезли… Бабы, что есть, голосом голосили…
Тогда близ нашего селенья,
Как милый цвет уединенья,
Жила Наина. Меж подруг
Она гремела красотою.
Однажды утренней порою
Свои стада на темный луг
Я гнал, волынку надувая;
Передо мной шумел поток.
Одна,
красавица младая
На берегу плела венок.
Меня влекла моя судьбина…
Ах, витязь, то была Наина!
Я к ней — и пламень роковой
За дерзкий взор мне был наградой,
И я любовь узнал душой
С ее
небесною отрадой,
С ее мучительной тоской.
— Вот горе-то какое у нас, Алексеюшка, — молвил, покачав головой, Пантелей. — Нежданно, негаданно — вдруг… Кажется, кому бы и жить, как не ей… Молодехонька была, Царство ей
Небесное, из себя
красавица, каких на свете мало живет, все-то ее любили, опять же во всяком довольстве жила, чего душа ни захочет, все перед ней готово… Да, видно, человек гадает по-своему, а Бог решает по-своему.
— У Царицы
Небесной, — твердо ответила Августа. — Покаместь она, матушка, убогого дома нашего не оставила, какую еще нам искать заступницу?.. Не на помощь человеческую, на нее надежду возлагаем… Скажи,
красавица, матушке Манефе: не погневалась бы, не посердитовала на нас, убогих, а не поеду я к ней на собрание.
«Ровно ангел Господень с даром
небесным прошел», — так подумалось Петру Степановичу, когда глядел он вслед уходившей
красавицы.
Кучка малышей-стрижек сгруппировалась у одного из окон и, приникнув захолодевшими лбами к стеклу, смотрят не отрываясь на притягивающую их с высоты своего
небесного терема
красавицу звезду, тихо перешептываясь между собою.
— Выросла ваша матушка, дай Бог ей царство
небесное, красавицей-раскрасавицей… Вы несколько на нее похожи, но, не скрою, красивее вас она была…
Словно гром
небесный грянул над танцующими, так ошеломило их появление маленькой девочки и большой птицы среди зала. Музыка умолкла. Пары остановились. В одну минуту Галя очутилась перед
красавицей королевой.
— Я приношу это знамя легиону могилевского воеводы Топора (пана Жвирждовского), — сказала
красавица, — вы знаете, что я после смерти мужа до сих пор отказывала в руке моей всем ее искателям. Тот, кто водрузит это знамя на куполе смоленского собора, хоть бы он был не лучше черта, получит с этой рукой мое богатство и сердце. Клянусь в том всеми
небесными и адскими силами.
Несмотря на худобу ее и темный загар, напоминающий картины греческого письма, взор ваш сейчас угадал бы, что она была некогда
красавица; сердце и теперь назвало бы ее прекрасною — столько было души в ее печальных взорах, так много было возвышенного, благородного, чего-то
небесного, разлитого по ее интересной физиономии.