Неточные совпадения
Довольны наши странники,
То рожью, то пшеницею,
То ячменем идут.
Пшеница их не радует:
Ты тем перед крестьянином,
Пшеница, провинилася,
Что кормишь ты по
выбору,
Зато не налюбуются
На рожь, что кормит всех.
Она сказала с ним несколько слов, даже спокойно улыбнулась
на его шутку о
выборах, которые он назвал «наш парламент». (Надо было улыбнуться, чтобы показать, что она поняла шутку.) Но тотчас же она отвернулась к княгине Марье Борисовне и ни разу не взглянула
на него, пока он не встал прощаясь; тут она посмотрела
на него, но, очевидно, только потому, что неучтиво не смотреть
на человека, когда он кланяется.
На шестой день были назначены губернские
выборы. Залы большие и малые были полны дворян в разных мундирах. Многие приехали только к этому дню. Давно не видавшиеся знакомые, кто из Крыма, кто из Петербурга, кто из-за границы, встречались в залах. У губернского стола, под портретом Государя, шли прения.
Сергей Иванович объяснил ему смысль и значение предполагавшегося
на выборах переворота.
Вронский приехал
на выборы и потому, что ему было скучно в деревне и нужно было заявить свои права
на свободу пред Анной, и для того, чтоб отплатить Свияжскому поддержкой
на выборах за все его хлопоты для Вронского
на земских
выборах, и более всего для того, чтобы строго исполнить все обязанности того положения дворянина и землевладельца, которое он себе избрал.
— Да вот, как вы сказали, огонь блюсти. А то не дворянское дело. И дворянское дело наше делается не здесь,
на выборах, а там, в своем углу. Есть тоже свой сословный инстинкт, что должно или не должно. Вот мужики тоже, посмотрю
на них другой раз: как хороший мужик, так хватает земли нанять сколько может. Какая ни будь плохая земля, всё пашет. Тоже без расчета. Прямо в убыток.
Перед отъездом Вронского
на выборы, обдумав то, что те сцены, которые повторялись между ними при каждом его отъезде, могут только охладить, а не привязать его, Анна решилась сделать над собой все возможные усилия, чтобы спокойно переносить разлуку с ним. Но тот холодный, строгий взгляд, которым он посмотрел
на нее, когда пришел объявить о своем отъезде, оскорбил ее, и еще он не уехал, как спокойствие ее уже было разрушено.
Должен сказать, что последний случай редко встречается в практике, — сказал адвокат и, мельком взглянув
на Алексея Александровича, замолк, как продавец пистолетов, описавший выгоды того и другого оружия и ожидающий
выбора своего покупателя.
— Вообще весьма неопределенные права пассажиров
на выбор места, — сказал Алексей Александрович, обтирая платком концы своих пальцев.
Еще вчера Левин увидал его
на выборах и старательно обходил, не желая с ним встретиться.
— Отлично, отлично, — говорил он, закуривая толстую папиросу после жаркого. — Я к тебе точно с парохода после шума и тряски
на тихий берег вышел. Так ты говоришь, что самый элемент рабочего должен быть изучаем и руководить в
выборе приемов хозяйства. Я ведь в этом профан; но мне кажется, что теория и приложение ее будет иметь влияние и
на рабочего.
Теперь, присутствуя
на выборах и участвуя в них, он старался также не осуждать, не спорить, а сколько возможно понять то дело, которым с такою серьезностью и увлечением занимались уважаемые им честные и хорошие люди. С тех пор как он женился, Левину открылось столько новых, серьезных сторон, прежде, по легкомысленному к ним отношению, казавшихся ничтожными, что и в деле
выборов он предполагал и искал серьезного значения.
— Это такая шельма! Я ему говорил, так нет. Как же! Он в три года не мог собрать, — энергически говорил сутуловатый, невысокий помещик с помаженными волосами, лежавшими
на вышитом воротнике его мундира, стуча крепко каблуками новых, очевидно для
выборов надетых сапог. И помещик, кинув недовольный взгляд
на Левина, круто повернулся.
В сентябре Левин переехал в Москву для родов Кити. Он уже жил без дела целый месяц в Москве, когда Сергей Иванович, имевший именье в Кашинской губернии и принимавший большое участие в вопросе предстоящих
выборов, собрался ехать
на выборы. Он звал с собою и брата, у которого был шар по Селезневскому уезду. Кроме этого, у Левина было в Кашине крайне нужное для сестры его, жившей за границей, дело по опеке и по получению денег выкупа.
― Очень рад встретиться, ― сказал он. ― А я вас тогда искал
на выборах, но мне сказали, что вы уже уехали, ― сказал он ему.
Когда он узнал всё, даже до той подробности, что она только в первую секунду не могла не покраснеть, но что потом ей было так же просто и легко, как с первым встречным, Левин совершенно повеселел и сказал, что он очень рад этому и теперь уже не поступит так глупо, как
на выборах, а постарается при первой встрече с Вронским быть как можно дружелюбнее.
Выборы эти, по многим обстоятельствам и лицам, участвовавшим в них, обращали
на себя общественное внимание. О них много говорили и к ним готовились. Московские, петербургские и заграничные жители, никогда не бывавшие
на выборах, съехались
на эти
выборы.
Он рассказал про
выборы, и Анна умела вопросами вызвать его
на то самое, что веселило его, —
на его успех. Она рассказала ему всё, что интересовало его дома. И все сведения ее были самые веселые.
Она знала, что старуху ждут со дня
на день, знала, что старуха будет рада
выбору сына, и ей странно было, что он, боясь оскорбить мать, не делает предложения; однако ей так хотелось и самого брака и, более всего, успокоения от своих тревог, что она верила этому.
— Нет, без шуток, что ты выберешь, то и хорошо. Я побегал
на коньках, и есть хочется. И не думай, — прибавил он, заметив
на лице Облонского недовольное выражение, — чтоб я не оценил твоего
выбора. Я с удовольствием поем хорошо.
На пятый день были
выборы уездных предводителей. Этот день был довольно бурный в некоторых уездах. В Селезневском уезде Свияжский был выбран без баллотирования единогласно, и у него был в этот день обед.
И так и не вызвав ее
на откровенное объяснение, он уехал
на выборы. Это было еще в первый раз с начала их связи, что он расставался с нею, не объяснившись до конца. С одной стороны, это беспокоило его, с другой стороны, он находил, что это лучше. «Сначала будет, как теперь, что-то неясное, затаенное, а потом она привыкнет. Во всяком случае я всё могу отдать ей, но не свою мужскую независимость», думал он.
Он считал русского мужика стоящим по развитию
на переходной ступени от обезьяны к человеку, а вместе с тем
на земских
выборах охотнее всех пожимал руку мужикам и выслушивал их мнения.
— Да увезти губернаторскую дочку. Я, признаюсь, ждал этого, ей-богу, ждал! В первый раз, как только увидел вас вместе
на бале, ну уж, думаю себе, Чичиков, верно, недаром… Впрочем, напрасно ты сделал такой
выбор, я ничего в ней не нахожу хорошего. А есть одна, родственница Бикусова, сестры его дочь, так вот уж девушка! можно сказать: чудо коленкор!
Собакевич отвечал, что Чичиков, по его мнению, человек хороший, а что крестьян он ему продал
на выбор и народ во всех отношениях живой; но что он не ручается за то, что случится вперед, что если они попримрут во время трудностей переселения в дороге, то не его вина, и в том властен Бог, а горячек и разных смертоносных болезней есть
на свете немало, и бывают примеры, что вымирают-де целые деревни.
Татьяна с ключницей простилась
За воротами. Через день
Уж утром рано вновь явилась
Она в оставленную сень,
И в молчаливом кабинете,
Забыв
на время всё
на свете,
Осталась наконец одна,
И долго плакала она.
Потом за книги принялася.
Сперва ей было не до них,
Но показался
выбор их
Ей странен. Чтенью предалася
Татьяна жадною душой;
И ей открылся мир иной.
Выбор начальства пал
на Матвея Ильича Колязина, сына того Колязина, под попечительством которого находились некогда братья Кирсановы.
— Напрасно ж она стыдится. Во-первых, тебе известен мой образ мыслей (Аркадию очень было приятно произнести эти слова), а во-вторых — захочу ли я хоть
на волос стеснять твою жизнь, твои привычки? Притом, я уверен, ты не мог сделать дурной
выбор; если ты позволил ей жить с тобой под одною кровлей, стало быть она это заслуживает: во всяком случае, сын отцу не судья, и в особенности я, и в особенности такому отцу, который, как ты, никогда и ни в чем не стеснял моей свободы.
Он стал читать, все больше по-английски; он вообще всю жизнь свою устроил
на английский вкус, редко видался с соседями и выезжал только
на выборы, где он большею частию помалчивал, лишь изредка дразня и пугая помещиков старого покроя либеральными выходками и не сближаясь с представителями нового поколения.
Запевали «Дубинушку» двое: один — коренастый, в красной, пропотевшей, изорванной рубахе без пояса, в растоптанных лаптях, с голыми выше локтей руками, точно покрытыми железной ржавчиной. Он пел высочайшим, резким тенором и, удивительно фокусно подсвистывая среди слов, притопывал ногою, играл всем телом, а железными руками играл
на тугой веревке, точно
на гуслях, а пел — не стесняясь
выбором слов...
— Я деревню знаю, знаю, что говорили ваши
на выборах в Думу, — оглушительно гремел Хотяинцев. — Вы соображаете, почему у вас оказалось так много попов? Ага!
Город беспокоился, готовясь к
выборам в Думу, по улицам ходили и ездили озабоченные, нахмуренные люди,
на заборах пестрели партийные воззвания, члены «Союза русского народа» срывали их, заклеивали своими.
Перед этим он стал говорить меньше, менее уверенно, даже как будто затрудняясь в
выборе слов; начал отращивать бороду, усы, но рыжеватые волосы
на лице его росли горизонтально, и, когда верхняя губа стала похожа
на зубную щетку, отец сконфузился, сбрил волосы, и Клим увидал, что лицо отцово жалостно обмякло, постарело.
— Папашей именует меня, а право
на это — потерял, жена от него сбежала, да и не дочью она мне была, а племянницей. У меня своих детей не было: при широком
выборе не нашел женщины, годной для материнства, так что
на перекладных ездил… — Затем он неожиданно спросил: — К политической партии какой-нибудь принадлежите?
— Ты бы, Иван Васильев, по — тово, похрабрее разоблачал штукарей этих, а то они, тово, обскачут нас
на выборах-то!
— Я сам не занимался этим предметом, надо посоветоваться с знающими людьми. Да вот-с, в письме пишут вам, — продолжал Иван Матвеевич, указывая средним пальцем, ногтем вниз,
на страницу письма, — чтоб вы послужили по
выборам: вот и славно бы! Пожили бы там, послужили бы в уездном суде и узнали бы между тем временем и хозяйство.
Потом… поселиться в Обломовке, знать, что такое посев и умолот, отчего бывает мужик беден и богат; ходить в поле, ездить
на выборы,
на завод,
на мельницы,
на пристань.
— И тут вы остались верны себе! — возразил он вдруг с радостью, хватаясь за соломинку, — завет предков висит над вами: ваш
выбор пал все-таки
на графа! Ха-ха-ха! — судорожно засмеялся он. — А остановили ли бы вы внимание
на нем, если б он был не граф? Делайте, как хотите! — с досадой махнул он рукой. — Ведь… «что мне за дело»? — возразил он ее словами. — Я вижу, что он, этот homme distingue, изящным разговором, полным ума, новизны, какого-то трепета, уже тронул, пошевелил и… и… да, да?
Не успела она ахнуть, как
на двух других креслах увидела два прелестные платья — розовое и голубое,
на выбор, которое надеть.
— Да что это за
выборы! Говорят, подсылали солдат принуждать, подкупали… Помилуйте, какие это
выборы: курам
на смех!
Кончились
выборы: предводитель берет лист бумаги и говорит: «Заключимте, милостивые государи, наши заседания посильным пожертвованием в пользу бедных нашей губернии да
на школы,
на больницы», — и пишет двести, триста рублей.
Вот
на выборах, в городе, оно заметно, куда деньги идут.
Барину по городам ездить не нужно: он ездит в город только
на ярмарку раз в год да
на выборы: и то и другое еще далеко.
Женщина эта была жена предводителя того уезда,
на выборы которого ездил Нехлюдов.
— Я радуюсь только одному, — со слезами
на глазах говорил Привалову доктор, когда узнал о его свадьбе, — именно, что
выбор Зоси пал
на вас… Лучшего для нее я ничего не желаю; под вашим влиянием совсем сгладятся ее недостатки. Я в этом глубоко убежден, Сергей Александрыч…
— У нас в клубе смешанное общество, — объяснила Хиония Алексеевна по дороге в танцевальный зал, где пиликал очень плохой оркестр самую ветхозаветную польку. — Можно сказать, мы устроились совсем
на демократическую ногу; есть здесь приказчики, мелкие чиновники, маленькие купчики, учителя… Но есть и представители нашего beau mond'a: горные инженеры, адвокаты, прокурор, золотопромышленники, заводчики, доктора… А какой богатый
выбор красивых дам!..
Марья Степановна, по-видимому, не раскаивалась в своем
выборе и надеялась, что Василий Назарыч согласится с нею. Иногда, глядя
на Веревкина, она говорила вслух...
Выбор места для бивака в таком лесу всегда доставляет много затруднений: попадешь или
на камни, опутанные корнями деревьев, или
на валежник, скрытый под мхом.
Наконец мы, однако, сошлись с ним
на двадцати рублях. Он отправился за лошадьми и чрез час привел их целых пять
на выбор. Лошади оказались порядочные, хотя гривы и хвосты у них были спутанные и животы — большие, растянутые, как барабан. С Филофеем пришло двое его братьев, нисколько
на него не похожих. Маленькие, черноглазые, востроносые, они, точно, производили впечатление ребят «шустрых», говорили много и скоро — «лопотали», как выразился Ермолай, но старшому покорялись.
На выборах играет он роль довольно значительную, но от почетного звания предводителя, по скупости, отказывается.