Неточные совпадения
Тени колебались, как едва заметные отражения осенних облаков на темной воде реки. Движение тьмы в комнате, становясь из воображаемого действительным, углубляло печаль. Воображение, мешая и спать и думать,
наполняло тьму однообразными
звуками, эхом отдаленного звона или поющими
звуками скрипки, приглушенной сурдинкой. Черные стекла окна медленно линяли, принимая цвет олова.
Ноги лошадей, не торопясь, месили грязь,
наполняя воздух хлюпающими
звуками; опаловые брызги взлетали из-под колес.
По торцам мостовой,
наполняя воздух тупым и дробным
звуком шагов, нестройно двигалась небольшая, редкая толпа, она была похожа на метлу, ручкой которой служила цепь экипажей, медленно и скучно тянувшаяся за нею. Встречные экипажи прижимались к панелям, — впереди толпы быстро шагал студент, рослый, кудрявый, точно извозчик-лихач; размахивая черным кашне перед мордами лошадей, он зычно кричал...
Ко всей деятельности, ко всей жизни Штольца прирастала с каждым днем еще чужая деятельность и жизнь: обстановив Ольгу цветами, обложив книгами, нотами и альбомами, Штольц успокоивался, полагая, что надолго
наполнил досуги своей приятельницы, и шел работать или ехал осматривать какие-нибудь копи, какое-нибудь образцовое имение, шел в круг людей, знакомиться, сталкиваться с новыми или замечательными лицами; потом возвращался к ней утомленный, сесть около ее рояля и отдохнуть под
звуки ее голоса.
Так прошел весь вечер, и наступила ночь. Доктор ушел спать. Тетушки улеглись. Нехлюдов знал, что Матрена Павловна теперь в спальне у теток и Катюша в девичьей — одна. Он опять вышел на крыльцо. На дворе было темно, сыро, тепло, и тот белый туман, который весной сгоняет последний снег или распространяется от тающего последнего снега,
наполнял весь воздух. С реки, которая была в ста шагах под кручью перед домом, слышны были странные
звуки: это ломался лед.
Неясные, почти неуловимые ухом
звуки наполняли сонный воздух; шум от полета ночной птицы, падения снега с ветки на ветку, шелест колеблемой легким дуновением слабого ветерка засохшей былинки — все это вместе не могло нарушить тишины, царившей в природе.
Всё немотно и тихо; каждый
звук — шорох птицы, шелест упавшего листа — кажется громким, заставляет опасливо вздрогнуть, но, вздрогнув, снова замираешь в тишине — она обняла всю землю и
наполняет грудь.
Поляков не пишет, какие мысли
наполняли его, пока он любовался на комету и прислушивался к ночным
звукам.
Находя в этих
звуках сходство с отвратительным криком грызущихся кошек, народ называет иволгу дикою кошкой] стонут рябые кукушки, постукивают, долбя деревья, разноперые дятлы, трубят желны, трещат сойки; свиристели, лесные жаворонки, дубоноски и все многочисленное крылатое, мелкое певчее племя
наполняет воздух разными голосами и оживляет тишину лесов; на сучьях и в дуплах дерев птицы вьют свои гнезда, кладут яйца и выводят детей; для той же цели поселяются в дуплах куницы и белки, враждебные птицам, и шумные рои диких пчел.
Стаи степных куликов (кроншнепов) и болотных (неттигелей), называемых в Оренбургской губернии веретенниками, и все разнообразные породы мелких куликов и курахтанов, каждая с своим особенным полетом, с своим писком и свистом,
наполняют воздух разнородными, неопределенными и в другое время неслышными
звуками.
Разум тут цепенеет, рассудок без действия ослабевает, воображение теряет свое крылие; единая память бдит и острится и все излучины и отверстия свои
наполняет образами неизвестных доселе
звуков.
Когда мы выехали на десятину, которую жали человек с десять, говор прекратился, но зато шарканье серпов по соломе усилилось и
наполняло все поле необыкновенными и неслыханными мною
звуками.
Звуки вагнеровской оперы дополняли картину,
наполняя стены, выстроенные крепостным трудом, мелодиями музыки будущего.
Через несколько минут мать сидела, греясь у печки, в маленькой комнатке Людмилы. Хозяйка в черном платье, подпоясанном ремнем, медленно расхаживала по комнате,
наполняя ее шелестом и
звуками командующего голоса.
В этом крике было что-то суровое, внушительное. Печальная песня оборвалась, говор стал тише, и только твердые удары ног о камни
наполняли улицу глухим, ровным
звуком. Он поднимался над головами людей, уплывая в прозрачное небо, и сотрясал воздух подобно отзвуку первого грома еще далекой грозы. Холодный ветер, все усиливаясь, враждебно нес встречу людям пыль и сор городских улиц, раздувал платье и волосы, слепил глаза, бил в грудь, путался в ногах…
Наполняя маленькую кухню хриплыми
звуками, он медленно стаскивал тяжелое пальто и, не останавливаясь, говорил...
Все это — цвета, блески,
звуки и запахи — давило на глаза, вторгалось вместе с дыханием в грудь и
наполняло опустошенное сердце неподвижной, пестрой мутью унылой боязни.
— Бон-да-рен-ко! — крикнул из-за стены полковой командир, и
звук его огромного голоса сразу
наполнил все закоулки дома и, казалось, заколебал тонкие перегородки передней. Он никогда не употреблял в дело звонка, полагаясь на свое необыкновенное горло. — Бондаренко! Кто там есть еще? Проси.
Если бы от него потребовали
наполнить эти слова содержанием, он удивился бы — до того они представлялись ему несомненными и обязательными, до того его прельщал самый
звук их.
Он остановился — постоялка не то плакала, не то смеялась,
наполняя комнату лающими
звуками.
Словно тысячи металлических струн протянуты в густой листве олив, ветер колеблет жесткие листья, они касаются струн, и эти легкие непрерывные прикосновения
наполняют воздух жарким, опьяняющим
звуком. Это — еще не музыка, но кажется, что невидимые руки настраивают сотни невидимых арф, и всё время напряженно ждешь, что вот наступит момент молчания, а потом мощно грянет струнный гимн солнцу, небу и морю.
Смерть отца ошеломила Фому и
наполнила его странным ощущением: в душу ему влилась тишина, — тяжелая, неподвижная тишина, безответно поглощавшая все
звуки жизни.
У горного берега река была оживлена — сновали пароходы, шум их доносился тяжким вздохом сюда, в луга, где тихое течение волн
наполняло воздух
звуками мягкими.
Фома счастливо засмеялся при
звуке ее голоса, вскинул ее на руки и быстро, почти бегом, бросился по плотам к берегу. Она была мокрая и холодная, как рыба, но ее дыхание было горячо, оно жгло щеку Фомы и
наполняло грудь его буйной радостью.
Это величайшее торжество и апофеоз той великой силы, которая неудержимо льется с голубого неба, каким-то чудом претворяясь в зелень, цветы, аромат,
звуки птичьих песен, и все кругом
наполняет удесятеренной, кипучей деятельностью.
Лаевский надел пальто и фуражку, взял в карман папирос и остановился в раздумье; ему казалось, что нужно было сделать еще что-то. На улице тихо разговаривали секунданты и фыркали лошади, и эти
звуки в раннее сырое утро, когда все спят и чуть брезжит небо,
наполнили душу Лаевского унынием, похожим на дурное предчувствие. Он постоял немного в раздумье и пошел в спальню.
Немой души его пустыню
Наполнил благодатный
звук —
И вновь постигнул он святыню
Любви, добра и красоты!..
Сначала
наполнит дом
звуками одышки, потом грузно сядет в кресло, расправит пятерней кудри, оботрет клетчатым платком потное лицо, запалит папироску, дохнет сивухой и начнет шутки шутить.
Помню, с каким отчаянием в течение двух зимних месяцев я вечером
наполнял дом самыми дикими
звуками.
Стоя под парами, тяжелые гиганты-пароходы свистят, шипят, глубоко вздыхают, и в каждом
звуке, рожденном ими, чудится насмешливая нота презрения к серым, пыльным фигурам людей, ползавших по их палубам,
наполняя глубокие трюмы продуктами своего рабского труда.
(Молчит, расхаживая, Тетерев, тихо ударяя по клавишам,
наполняет комнату стонущими
звуками струн и с улыбкой, застывшей на его лице, следит за Петром.)
И вдруг прежняя, знакомая физическая тоска разрослась у Арбузова около сердца,
наполнила ему всю грудь, сжала судорожно за горло, и все тотчас же стало для него скучным, пустым и безразличным: и медные
звуки музыки, и печальное пение фонарей, и цирк, и Ребер, и самая борьба.
Я остался еще на берегу, привлекаемый грустным очарованием. Воздух был неподвижен и полон какой-то чуткой, кристаллической ясности, не нарушаемый теперь ни одним
звуком, но как будто застывший в пугливом ожидании. Стоит опять треснуть льдине, и морозная ночь вся содрогнется, и загудит, и застонет. Камень оборвется из-под моей ноги — и опять надолго
наполнит чуткое молчание сухими и резкими отголосками…
Она села в третьем ряду, и когда Гуров взглянул на нее, то сердце у него сжалось, и он понял ясно, что для него теперь на всем свете нет ближе, дороже и важнее человека; она, затерявшаяся в провинциальной толпе, эта маленькая женщина, ничем не замечательная, с вульгарною лорнеткой в руках,
наполняла теперь всю его жизнь, была его горем, радостью, единственным счастьем, какого он теперь желал для себя; и под
звуки плохого оркестра, дрянных обывательских скрипок, он думал о том, как она хороша.
— Вались, слышь, на господску… Барин приказал… Дворяна, видно, прибавил он в раздумье и вдруг отчаянно заколотил трещоткой, как бы желая показать освещенному дому, что он охраняет его беспечное веселье по соседству с насторожившейся холодной пустыней. Стук его трещотки
наполнил улицу и полетел вдаль, в спутанную мглу реки и гор. Когда же трещотка смолкла, то на улицу опять порхнули
звуки оркестра, и тени на занавесках опять двигались, подпрыгивали, встречались, отвешивали поклоны и расходились…
В доме потухли огни, замолкли все
звуки; только соловей
наполнял собой, казалось, всё необъятное, молчаливое и светлое пространство.
Сверчки, стрекозы и тысячи других насекомых проснулись в высокой траве и
наполняли воздух своими ясными, непрерывными
звуками: казалось, бесчисленное множество крошечных колокольчиков звенело в самых ушах.
Звучные, радостные, ошеломляюще-тревожные
звуки вальса
наполняют зал. Два казака-офицера из подчиненных отца подходят к нам. Но их опережает Доуров.
В ту же минуту из зала, с эстрады, устроенной для военного оркестра, понеслись нежные, чарующие
звуки модного вальса… Они
наполнили все мое существо, мое сердце, мою душу. Не помню, как я очутилась в зале, как заняла указанное место среди подруг, не слышала и не видела, что делалось вокруг… Из забытья меня вернул знакомый голос Перской...
Володя пошел по указанному направлению и скоро подошел к большому сараю.
Звуки музыки, не особенно гармоничной, с быстрым все учащающимся темпом, раздавались громко и резко. Огромная толпа канаков и каначек
наполняла сарай, окружив тесным кольцом танцующих.
Неожиданно прозвенел звонок за дверью и сразу
наполнил своими
звуками все уголки приюта.
Хриплые, долгие стоны Мавры
наполняли избу и мешались с шумом ветра. Потом вдруг из ее груди вылетел ясный, чистый, громкий
звук и замер. На минуту стало тихо.
И опять тихие, кроткие, как пастушья свирель далекого альпийского края,
звуки наполняют собой мою крошечную квартиру и вселяют в душу новые смелые мечты.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и
звуками копыт и колес. В общем гуле из-за всех других
звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось,
наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи — это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто-то проехал со свитой на белой лошади и что-то сказал, проезжая.
Крепчает голос попа и
наполняет всю обнаженную комнату своими раскатами. И его широкие
звуки пронизывают тихое шипение, и шорох, и свист, и растянутый, разорванный, блуждающий гул задохнувшегося колокола. Идиоту весело от огненного голоса, от блестящих глаз, от шума, свиста и гула. Он хлопает себя по оттопыренным ушам, мычит, и густая слюна двумя грязными рукавами ползет по низкому подбородку.
Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которою эти
звуки переливаясь
наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело.