Неточные совпадения
— Как я знал, что это так будет! Я никогда не
надеялся; но
в душе я был уверен всегда, — сказал он. — Я верю, что это было предназначено.
В дальнем углу залы, почти спрятавшись за отворенной дверью буфета, стояла на коленях сгорбленная седая старушка. Соединив руки и подняв глаза к небу, она не плакала, но молилась.
Душа ее стремилась к богу, она просила его соединить ее с тою, кого она любила больше всего на свете, и твердо
надеялась, что это будет скоро.
И так-то вот всегда у этих шиллеровских прекрасных
душ бывает: до последнего момента рядят человека
в павлиные перья, до последнего момента на добро, а не на худо
надеются; и хоть предчувствуют оборот медали, но ни за что себе заранее настоящего слова не выговорят; коробит их от одного помышления; обеими руками от правды отмахиваются, до тех самых пор, пока разукрашенный человек им собственноручно нос не налепит.
Не знала она и того, что рядом с этой страстью, на которую он сам напросился, которую она, по его настоянию, позволила питать, частию затем, что
надеялась этой уступкой угомонить ее, частию повинуясь совету Марка, чтобы отводить его глаза от обрыва и вместе «проучить» слегка, дружески, добродушно посмеявшись над ним, — не знала она, что у него
в душе все еще гнездилась надежда на взаимность, на ответ, если не страсти его, то на чувство женской дружбы, хоть чего-нибудь.
Ибо привык
надеяться на себя одного и от целого отделился единицей, приучил свою
душу не верить
в людскую помощь,
в людей и
в человечество, и только и трепещет того, что пропадут его деньги и приобретенные им права его.
Это великая заслуга
в муже; эта великая награда покупается только высоким нравственным достоинством; и кто заслужил ее, тот вправе считать себя человеком безукоризненного благородства, тот смело может
надеяться, что совесть его чиста и всегда будет чиста, что мужество никогда ни
в чем не изменит ему, что во всех испытаниях, всяких, каких бы то ни было, он останется спокоен и тверд, что судьба почти не властна над миром его
души, что с той поры, как он заслужил эту великую честь, до последней минуты жизни, каким бы ударам ни подвергался он, он будет счастлив сознанием своего человеческого достоинства.
Очевидно, что Милочка запасалась туалетом не ради Москвы, которую невзлюбила, а ради родного захолустья,
в котором она
надеялась щегольнуть перед кавалерами, более ей родственными по
душе.
День был воскресный. Ученики должны быть у обедни
в старом соборе, на хорах. С разрешения гимназического начальства я обыкновенно ходил
в другую церковь, но этот раз меня потянуло
в собор, где я
надеялся встретить своего соседа по парте и приятеля Крыштановича, отчасти уже знакомого читателям предыдущих моих очерков. Это был юноша опытный и авторитетный, и я чувствовал потребность излить перед ним свою переполненную
душу.
Впоследствии «простая» вера разлетелась, и
в моем воображении вставала скромная могила: жил,
надеялся, стремился, страдал и умер с мукой
в душе за участь семьи… Какое значение имеет теперь его жизнь, его стремления и его «преждевременная» честность?..
Задача индивидуума и вселенной
в том, чтобы излечиться от болезни, очистить свое тело, подготовить плоть к вечности, а не
в том, чтобы ждать естественного перехода
в другие формы существования и
надеяться на отделение
души от тела путем смерти.
— Перестать? Рассчитывать? Одному? Но с какой же стати, когда для меня это составляет капитальнейшее предприятие, от которого так много зависит
в судьбе всего моего семейства? Но, молодой друг мой, вы плохо знаете Иволгина. Кто говорит «Иволгин», тот говорит «стена»:
надейся на Иволгина как на стену, вот как говорили еще
в эскадроне, с которого начал я службу. Мне вот только по дороге на минутку зайти
в один дом, где отдыхает
душа моя, вот уже несколько лет, после тревог и испытаний…
— Артист
в душе, и такой любезный. Вы его увидите. Он все время очень часто у меня бывал; я пригласила его на сегодняшний вечер;
надеюсь,что он придет, — прибавила Марья Дмитриевна с коротким вздохом и косвенной горькой улыбкой.
Прощайте до Тобольска — мы спешим.
В знак, что вы получили эту тетрадку, прошу по получении оной
в первом письме ко мне сделать крестик — х.Это будет ответом на это бестолковое, но от
души набросанное маранье; я
надеюсь, что бог поможет ему дойти до вас. Я вам
в заключение скажу все, что слышал о нашей будущности — adieu.
Однако привычка сдерживать и умерять
в себе гневливость, присутствия которой
в душе Егор Егорыч не любил и боялся больше всего, хотя и подпадал ей беспрестанно, восторжествовала на этот раз, и он ограничился тем, что, не
надеясь долго совладеть с собою, счел за лучшее прекратить свой визит и начал сухо раскланиваться.
Но Дэбльтоун, — говорим это с гордостью, — не только разрешил этнографическую загадку, оказавшуюся не по силам кичливому Нью-Йорку, но еще подал сказанному городу пример истинно христианского обращения с иностранцем, — обращения, которое,
надеемся, изгладит
в его
душе горестные воспоминания, порожденные пребыванием
в Нью-Йорке.
Надеясь, что мне будет легче, если я уеду из Гель-Гью, я сел вечером
в шестичасовой поезд, так и не увидев более Кука, который, как стало известно впоследствии из газет, был застрелен при нападении на дом Граса Парана. Его двойственность, его мрачный сарказм и смерть за статую Фрези Грант — за некий свой, тщательно охраняемый угол
души, — долго волновали меня, как пример малого знания нашего о людях.
— Заметьте, — сказал Филатр, останавливаясь, — что Браун — человек дела, выгоды, далекий от нас с вами, и все, что, по его мнению, напоминает причуду, тотчас замыкает его. Теперь — дальше: «Когда-то,
в счастливый для вас и меня день, вы сказали, что исполните мое любое желание. От всей
души я
надеялся, что такая минута не наступит; затруднить вас я считал непростительным эгоизмом. Однако случилось, что мой пациент и родственник…»
Но теперь обстоятельства переменились. Гришка мог отправляться
в Комарево, когда заблагорассудится, пребывать там, сколько
душе угодно, пожалуй, хоть вовсе туда переселиться. Можно, следовательно,
надеяться, что он употребит с пользой свою свободу. Под руководством такого наставника, как Захар, он, без сомнения, пойдет быстрыми шагами к просвещению и не замедлит постигнуть тайну «приличного обращенья».
— Ты моя жена, уже полгода, но
в твоей
душе ни даже искры любви, нет никакой надежды, никакого просвета! Зачем ты вышла за меня? — продолжал Лаптев с отчаянием. — Зачем? Какой демон толкал тебя
в мои объятия? На что ты
надеялась? Чего ты хотела?
Слушай же мое последнее слово: если ты не чувствуешь себя
в состоянии завтра же, сегодня же все оставить и уйти вслед за мною — видишь, как я смело говорю, как я себя не жалею, — если тебя страшит неизвестность будущего, и отчуждение, и одиночество, и порицание людское, если ты не
надеешься на себя, одним словом — скажи мне это откровенно и безотлагательно, и я уйду; я уйду с растерзанною
душою, но благословлю тебя за твою правду.
Мамаева. Значит, вы не можете позволить себе
надеяться на взаимность.
В таком случае, зачем вы даром тратите ваши чувства! Ведь это перлы
души. Говорите, кто эта жестокая?
В деревне княгиня
надеялась уберечь сыновей от светской суеты и сохранить ум их целым и здравым, способным постигать действительно высокое
в жизни и бегать всего низкого, расслабляющего
душу.
Князь же,
в свою очередь, кажется, главною целию и имел, приглашая Анну Юрьевну, сблизить ее с Жуквичем, который, как он подозревал, не прочь будет занять место барона: этим самым князь рассчитывал показать Елене, какого сорта был человек Жуквич; а вместе с тем он
надеялся образумить и спасти этим барона, который был когда-то друг его и потому настоящим своим положением возмущал князя до глубины
души.
— Да,
душа моя. Я решился принять. Ce n'est pas le bout du monde, j'en conviens, mais en attendant, c'est assez joli… [Это не бог весть что, согласен, но
в ожидании лучшего это недурно…] Я на тебя
надеюсь! Ты будешь содействовать мне! C'est convenu! [По рукам!] Впрочем, отсюда мы отправляемся ужинать к Донону, и, разумеется, ты с нами!
"Хищник"говорит коротко, отрывисто: он чувствует себя настолько сильным, чтоб пренебречь пустыми разговорами; пенкосниматель не говорит, а излагает; он любит угнести своего слушателя и
в многоглаголании
надеется стяжать свою
душу!
Собеседник, произнося:"они наши?" — очевидно, страдал. Он и опасался и
надеялся; ему почему-то ужасно хотелось, чтобы они были нашими, и
в то же время
в душу уже запалзывали какие-то скверные сомнения. Но Неуважай-Корыто с суровою непреклонностью положил конец колебаниям,"ни
в каком случае не достойным науки".
Не скоро прояснилось
в душе его, потрясенной ужасной сценою, которой он был свидетелем; но, наконец, образ Полины, надежда скорого свидания и усладительная мысль, что с каждым шагом уменьшается пространство, их разделяющее, рассеяли грусть его, и будущее предстало пред ним во всем очаровательном своем блеске — обманчивом и ложном, но необходимом для нас, жалких детей земли, почти всегда обманутых надеждою и всегда готовых снова
надеяться.
Отправляясь с сестрой
в церковь, Бегушев
надеялся богомольем хоть сколько-нибудь затушить раздирающий его
душу огонь,
в которой одновременно бушевали море злобы и море любви; он думал даже постоянно ходить
в церковь, но на первом же опыте убедился, что не мог и не умел молиться!..
Они были
душа этого огромного тела — потому что нищета
душа порока и преступлений; теперь настал час их торжества; теперь они могли
в свою очередь насмеяться над богатством, теперь они превратили свои лохмотья
в царские одежды и кровью смывали с них пятна грязи; это был пурпур
в своем роде; чем менее они
надеялись повелевать, тем ужаснее было их царствование; надобно же вознаградить целую жизнь страданий хотя одной минутой торжества; нанести хотя один удар тому, чье каждое слово было — обида, один — но смертельный.
Мне была нанесена тяжкая обида, и те немногие, которые, я
надеюсь, поймут её, — потому что, может быть, сами испытали нечто подобное, — те снова взвесят
в своей
душе эту тяжесть.
Он думал, что ему необходимо такое общение и что дурного
в этом нет ничего; но
в глубине
души у него был судья более строгий, который не одобрял этого и
надеялся, что это
в последний раз, если же не
надеялся, то, по крайней мере, не хотел участвовать
в этом деле и приготавливать себе это
в другой раз.
— Украдет хорошо — все сыты, и весело таково жить станет… Мамка, бывало, ревмя ревет… а то — напьется, песни играть станет… маненькая она была, складная… кричит тятьке-то: «Душенька ты моя милая, погибшая
душа…» Мужики его — кольями… он ничего! Артюшке бы
в солдаты идти…
надеялись, человеком будет… а он — не годен…
— А — пошатнулась
душа в другую сторону… хочется мне пройти по земле возможно дальше… наскрозь бы! Поглядеть, — как оно все стоит… как живет, на что
надеется? Вот. Однако — с моей рожей — нет у меня причины идти. Спросят люди — чего ты ходишь? Нечем оправдаться. Вот я и думаю, — кабы рука отсохла, а то — язвы бы явились какие… С язвами — хуже, бояться будут люди…
Карташевский даже и не читал его; но я
надеялся, что он может и должен вполне оценить Гоголя, потому что
в молодости, когда он был еще моим воспитателем, он страстно любил «Дон Кихота», обожал Шекспира и Гомера и первый развил
в моей
душе любовь к искусству.
Ольга Петровна. О, конечно, если это хоть сколько-нибудь будет зависеть от мужа, то вы получите и большее, и я
надеюсь теперь, что вы помирились с ним
в душе несколько…
Обыкновенно
надеялись они на то, что встретят сочувственную женскую
душу, которая их полюбит и будет любить страстно и вечно;
надеялись они также и на то, что вот, может быть, дождутся они времени, когда весна целый год будет продолжаться, розы не будут увядать, молодость будет вечно сохранять свою пылкость и свежесть, что луна вступит с ними
в дружеские отношения и т. п.
Нельзя
надеяться на то, что соблазны гордости уничтожатся сами собой
в душах властителей.
Володя, давно уже перебравшийся от батюшки Спиридония
в гардемаринскую каюту, где теперь было просторно, жил мирно со своими сожителями, но близко ни с кем из них не сошелся и друга не имел, которому бы изливал все свои помыслы,
надеясь на сочувствие, и потому он писал огромные письма домой,
в которых обнажал свою
душу.
«Получив письмо мужа, она знала уже
в глубине
души, что все останется по-старому, что она не
в силах будет пренебречь своим положением, бросить сына и соединиться с любовником. Но свидание это все-таки было для нее чрезвычайно важно. Она
надеялась, что это свидание изменит их положение и спасет ее. Если он при этом известии решительно, страстно, без минуты колебания скажет ей: брось все и беги со мной, она бросит сына и уйдет с ним».
— Как! — воскликнул генерал, когда мама сообщила ему о военной службе папы. — Значит, отец Люды тот самый Влассовский, который пал геройской смертью
в последнюю войну! О, я его знал, хорошо знал!.. Это был душа-человек!.. Я счастлив, что познакомился с его женою и дочерью. Как жаль, что вы уже уезжаете и что я не могу пригласить вас к себе! Но
надеюсь, вы осенью привезете вашу дочь обратно
в институт?
— Вы где брали вино? — лениво спросил я Болхова, между тем как
в глубине
души моей одинаково внятно говорили два голоса: один — господи, приими дух мой с миром, другой —
надеюсь не нагнуться, а улыбаться
в то время, как будет пролетать ядро, — и
в то же мгновение над головой просвистело что-то ужасно неприятно, и
в двух шагах от нас шлепнулось ядро.
— Ты где-нибудь поранил себя? — спросила она
в испуге. — Говори, что с тобой случилось, не то допрошу monsieur Сурмина;
надеюсь, на первый день нашего знакомства он не решится покривить передо мной
душой.
Караулов с радостью наблюдал смущение своего друга; он
надеялся, что он сумел заронить
в его
душу угрызения совести.
Еще скажу вам, милостивый государь, развяжите мою
душу, прикажите дочери нашей меня, несчастную мать, знать, как Богом узаконено,
в чем,
надеюсь, что великодушно поступите во всем моем прошении, о чем я всеискренне прошу вас, милостивый государь мой, остаюсь
в надежде неоставления твоей ко мне милости.
Она чувствовала где-то
в глубине своей
души, что то, на что
надеется, что предполагает этот человек, идет вразрез с тем понятием о нравственном и безнравственном, которое ей внушили с детства и о чем не раз повторяла ей Эрнестина Ивановна, но сила над ней этого человека была выше ее самой и заученной ею морали. Великосветское общество Москвы того времени, по распущенности нравов, не давало для Варвары Ивановны почвы, о которую она могла бы опереться, чтобы противостоять планам Кржижановского.
Графине понравилось это усердие Наташи; она
в душе своей, после безуспешного медицинского лечения,
надеялась, что молитва поможет ей больше лекарств, и хотя со страхом и скрывая от доктора, но согласилась на желание Наташи и поручила ее Беловой.
А за то, что Перегуд знал такой хороший закон, какого другие не знали, добрые люди его «поважали, а злодии трепетали», а оттого ему пришли разом великая польза и превеличайший вред, ибо он, с одной стороны,
надеялся, что скоро после сего мог бы по сим правилам всем руководить и править даже до века, а с другой, его настиг злой рок
в том, что, по выводе всех конокрадов, он впал
в искушение, и
в душе его зародилась ненасытная жажда славы и честолюбия.
Чувства ее к Степану Ивановичу горели сугубым пламенем, и она ему вскорости же опять нетерпеливо отписывала: „За доверие твое, бесценный друг мой, весьма тебя благодарю, и
в рассуждении моего вкуса,
в чем на меня полагаешься, от
души тебе угодить
надеюсь, но только прошу тебя, ангел моей
души, — приезжай ко мне сколь возможно скорее, потому что сердце мое по тебе стосковалося, и ты увидишь, что я не об одной себе сокрушаюсь, но и твой вкус понимаю.
— Да, да, — Диана, и даже ходит одна с огромным псом. И притом, она умна… и даже, кажется, что-то пишет… И вот именно об искусстве… Она тоже живописец и училась у Каульбаха. Но, главное, отец
в ней не слышит
души, и она очень своевольна. Но,
надеюсь, я здесь хозяин и могу кое-что сделать. Хочешь, я ее за тебя посватаю?
Он ничего не желал, ни на что не
надеялся; и
в самой глубине
души испытывал мрачное и строгое наслаждение
в безропотном перенесении своего положения.