Неточные совпадения
То, что происходит
на поверхности истории, не может пошатнуть веры в творческое призвание человека, связанное с
метафизическими глубинами.
Секунду я смотрел
на нее посторонне, как и все: она уже не была нумером — она была только человеком, она существовала только как
метафизическая субстанция оскорбления, нанесенного Единому Государству. Но одно какое-то ее движение — заворачивая, она согнула бедра налево — и мне вдруг ясно: я знаю, я знаю это гибкое, как хлыст, тело — мои глаза, мои губы, мои руки знают его, — в
тот момент я был в этом совершенно уверен.
Разве иногда в шутку с Отрожденским, когда он издевается над вечностью и отвергает все неисследимое
на том основании, что все сущее будто бы уже исследовано в своих явлениях и причинах, ну тогда я, шутя, дозволяю себе употребить нечто вроде
метафизического метода таким образом, что спросишь: известно ли ученым, отчего кошки слепыми рождаются? отчего конь коню в одном месте друг друга чешут? отчего голубь в полночь воркует?
Не вдаваясь в
метафизические суждения о
том, каковы
на самом деле каузальные отношения между общим и частным (причем необходимо было бы прийти к заключению, что для человека общее только бледный и мертвый экстракт
на индивидуального, что поэтому между ними такое же отношение, как между словом и реальностью), скажем только, что
на самом деле индивидуальные подробности вовсе не мешают общему значению предмета, а, напротив, оживляют и дополняют его общее значение; что, во всяком случае, поэзия признает высокое превосходство индивидуального уж
тем самым, что всеми силами стремится к живой индивидуальности своих образов; что с
тем вместе никак не может она достичь индивидуальности, а успевает только несколько приблизиться к ней, и что степенью этого приближения определяется достоинство поэтического образа.
Да, если уж заводить речь о каких-то
метафизических пятнах, незримо ложащихся
на какую-то, не менее
метафизическую совесть,
то прежде надлежит изобрести средство, которое выгоняло бы эти пятна наружу и заставляло бы их гореть
на лбу и щеках человека неизгладимым свидетельством
того праха, которым преисполнено в нем все, за исключением сюртука и штанов, всегда находящихся в безукоризненной исправности! А так как этого средства, по счастью, не изобретено,
то, стало быть…
Главное, что делает науку ученых трудною и запутанною, — это
метафизические бредни и тьма-тьмущая специальностей,
на изучение которых посвящается целая жизнь и схоластический вид которых отталкивает многих.
Если воплощение души есть зло или некое
метафизическое faux pas [Промах, оплошность (фр.).], случайность,
то в результате его даже в благоприятном случае, хотя и не получается для души ничего дурного, но и ничего положительного [Впрочем, в этом отношении суждения Плотина не всегда согласуются между собой: несмотря
на то, что жизнь воплощенной души есть зло, она проходит в ней род практических упражнений в добродетели, учится, и это понимание земной жизни роднит Плотина с… теософией.
Метафизическая смерть — да и
то не смерть, но вечное умирание — низвержение в «
тьму кромешную
на самый край бытия», может совершиться для нераскаянных грешников только по воле Всемогущего, — да смилуется Он над созданиями Своими!
Подобно
тому как
на высоте испытывается мучительное и головокружительное стремление вниз, так и все живое испытывает соблазн
метафизического самоубийства, стремление уйти из «распаленного круга бытия», и, однако, оно ни в ком и никогда не может дойти до конца, т. е. до полного осуществления, ибо творческое «да будет», почиющее
на каждой твари, неистребимо всеми силами мира.
Для
того чтобы поставить трансцендентальную проблему религии, нужно только не иметь никакой предубежденности, ни
метафизической или спекулятивной, ни догматической, ни эмпирической: нужно смотреть
на жизнь открытыми, простыми глазами и уделить всемирно-историческому факту религии
то внимание, которое ему естественно принадлежит, даже хотя бы в силу ее распространенности.
Хула
на тело связана с
метафизической хулой
на мир [
Тем не менее Плотин остается еще настолько эллином, что отношение к мирозданию некоторых гностических сект, которое некоторые историки, в числе их Целлер, распространяют и
на христианство (см.: Zeller. Die Phil. d. Gr. II, Th.
Если этические суждения не имеют фактической принудительности науки или логической принудительности математики,
то и все
те гносеологические,
метафизические и религиозные выводы, которые делает Кант
на основании анализа этического переживания («практического разума»), лишены самостоятельной основы и держатся
на этической интуиции.
В добывании силы жизни, в выведении человека
на тот путь живой жизни, которым идет в природе все живущее, — в этом прежде всего «
метафизический и религиозный смысл» также и социального освобождения человечества.
Это указывает
на то, что аскезу можно понимать формально, независимо от религиозного и
метафизического миросозерцания.
Метафизическое интуитивное познание, по Бергсону,
тем и отличается от аналитического научного, что оно проникает в глубь действительности, отдается ей, в
то время как второе своими понятиями делает привнесения, отделяющие от действительности и оставляющие
на большем расстоянии от нее.