Неточные совпадения
«Не все между
мужчинамиОтыскивать счастливого,
Пощупаем-ка баб!» —
Решили наши странники
И стали баб опрашивать.
В селе Наготине
Сказали, как отрезали:
«У нас такой не водится,
А есть в селе Клину:
Корова холмогорская,
Не баба! доброумнее
И глаже — бабы нет.
Спросите вы Корчагину
Матрену Тимофеевну,
Она же: губернаторша...
— Какие оскорбительные вещи для
мужчин ты говоришь, и ведь это больше ты говоришь, Верочка, чем я: мне это обидно. Хорошо, что время, которое мы с тобою предсказываем, еще так далеко. А то бы я совершенно отказался от своего мнения, чтобы не отходить на второй план. Впрочем, Верочка, ведь это только вероятность, наука еще не собрала столько сведений, чтобы
решить вопрос положительным образом.
— Видишь, Ваня: ведь я
решила, что я его не любила как ровню, так, как обыкновенно женщина любит
мужчину. Я любила его как… почти как мать. Мне даже кажется, что совсем и не бывает на свете такой любви, чтоб оба друг друга любили как ровные, а? Как ты думаешь?
«Брошу», —
решал он себе не раз после трепок за неискательность и недостаток средств удовлетворению расширявшихся требований Юлии Петровны, но тут же опять вставал у него вопрос: «а где же твердая воля
мужчины?» Да в том-то и будет твердая воля, чтобы освободиться из этой уничтожающей среды,
решал он, и сейчас же опять запрашивал себя: разве более воли нужно, чтоб уйти, чем с твердостью и достоинством выносить свое тяжкое положение?
Мужчине нужно и необходимо, так
решили они, удовлетворять свою похоть, а тут замешалось деторождение и кормление детей, мешающие удовлетворению этой потребности.
Я едва не заплакал от злости, но удержался, так как с некоторого времени упорно
решал вопрос — «кто я — мальчик или
мужчина?» Я содрогался от мысли быть мальчиком, но, с другой стороны, чувствовал что-то бесповоротное в слове «
мужчина» — мне представлялись сапоги и усы щеткой.
— Думаешь, не стыдно мне было позвать тебя? — говорит она, упрекая. — Этакой красивой и здоровой — легко мне у
мужчины ласку, как милостыню, просить? Почему я подошла к тебе? Вижу, человек строгий, глаза серьёзные, говорит мало и к молодым монахиням не лезет. На висках у тебя волос седой. А ещё — не знаю почему — показался ты мне добрым, хорошим. И когда ты мне злобно так первое слово сказал — плакала я; ошиблась, думаю. А потом всё-таки
решила — господи, благослови! — и позвала.
— Спать я тебе не даю? — спрашивал
мужчина с желчной иронией. — Спать тебе хочется? А если ты меня, может быть, на целую жизнь сна
решила? Это ничего? А? У, под-длая! Спать хочется? Да ты, дрянь ты этакая, ты еще дышать-то смеешь ли на белом свете? Ты…
Электра
решает взять на себя священное дело мести за отца и приглашает в помощницы сестру Хрисотемиду. Та испуганно отказывается: «Ведь ты женщина, не
мужчина… Умоляю, укроти себя, научись, наконец, в своей слабости преклоняться перед силою». И хор спешит поддержать слова робкой...
Недалеко от устья реки Ботчи за первой протокой жил наш новый знакомый ороч Вандага, у него-то и хранились ящики с экспедиционным имуществом. Все орочи ушли на соболевание. Один Вандага задержался. Он знал, что мы приедем осенью, и
решил дождаться нас. Это был
мужчина среднего роста, лет сорока, с густой черной бородой, что указывало на родство его с сахалинскими туземцами. Одет он был, как и все орочи, но прическу носил удэхейскую.
Через час мы сидели на теплых канах, сбросив с себя обувь и верхнюю одежду. Женщины угощали нас чаем,
мужчины лепешками с сухой рыбой. Мы
решили никуда дальше не итти и отдохнуть в селении Люмоми как следует.
— Не бойся, папа Цвибуш.
Мужчины не увидят и не услышат от меня ничего, кроме музыки…Я
решила.
По неловкости Висленева,
мужчины задержались на некоторое время на средине комнаты и разговаривали между собою. Синтянина
решила положить этому конец. Ее интересовал Горданов, и ей хотелось с ним говорить, выведать его и понять его.
Но знакомые
мужчины не встречались. Их не трудно встретить вечером в «Ренессансе», но в «Ренессанс» не пустят в этом простом платье и без шляпы. Как быть? После долгого томления, когда уже надоело и ходить, и сидеть, и думать, Ванда
решила пуститься на последнее средство: сходить к какому-нибудь знакомому
мужчине прямо на квартиру и попросить денег.
Тогда воевода торжественно воскликнул: «Губерния наша!» Трудно
решить, думал ли он тем еще более подзадорить своих сподвижников, или в приятном настроении, после хорошего обеда, в чаду почестей, действительно поверил, что из 38.000 всего католического населения найдет 15.000
мужчин, способных поднять знамя мятежа, и что с ними завоюет свое воеводство.
«Вздор, почему же все, ведь я
мужчина, ведь у меня тоже есть характер… Я сломаю ее…» —
решает он в одну минуту, но образ грозной Ирены восстает перед ним.
— Я думала, что он лучше всех… Когда же я увидала, что я ошиблась и к тому же мне предстояло ехать в Петербург, где я могу присмотреться ко многим
мужчинам, я
решила попросить эту отсрочку объявления нас женихом и невестой, и он охотно согласился.
— Его надо познакомить с «гречанкой», —
решил один из друзей князя, молодой граф Сандомирский, красивый
мужчина, один из завзятых «дон жуанов» того времени.
— Он ее не любит! — повторила Анжелика Сигизмундовна со смехом, заставившим содрогнуться Ядвигу. — Любовь… всех этих
мужчин… я знаю, чего она стоит, для меня это, к несчастью, не новость! Но довольно об этом! Я
решила даже не откладывать до завтра… Мы едем сегодня же вечером.
За что наказал муж жену так жестоко? — этот вопрос, на который они, конечно, не получали ответа от взрослых, не раз возникал в их маленьких головках. С летами девочки стали обдумывать этот вопрос и
решили, что жена согрешила против мужа, нарушила клятву, данную перед алтарем, виделась без позволения с чужим
мужчиною. На этом и остановилось разрешение вопроса. Оно успокоило княжну Людмилу.
— Не думаю, чтобы это могло показаться кому-нибудь странным, кроме вас… Взгляните на себя в зеркало и
решите вопрос, кто кажется нездоровее: женщина ли с утомленным лицом, которая не сомкнула глаз всю ночь напролет, или же
мужчина с помятой физиономией, спавший до двух.
— Да-с, милостивые государыни, мы все вас просим благосклонно выслушать наше коллективное предложение. Мы
решили, что нас будет пять
мужчин и пять женщин. Десять — такая круглая и приятная цифра. Не правда ли?
Молодая девушка
решила не танцевать, но
мужчины налетели на нее с приглашениями наперебой, как коршуны на голубку.