Неточные совпадения
— А ты откуда узнал, что он два с половиной
миллиона чистого капиталу оставил? — перебил черномазый, не удостоивая и в этот раз взглянуть на чиновника. — Ишь ведь! (мигнул он на него князю) и что только им от этого толку, что они прихвостнями тотчас же лезут? А это правда, что вот
родитель мой помер, а я из Пскова через месяц чуть не без сапог домой еду. Ни брат подлец, ни мать ни денег, ни уведомления, — ничего не прислали! Как собаке! В горячке в Пскове весь месяц пролежал.
— Ну, вот! вот он самый и есть! Так жил-был этот самый Скачков, и остался он после
родителя лет двадцати двух, а состояние получил — счету нет! В гостином дворе пятнадцать лавок, в Зарядье два дома, на Варварке дом, за Москвой-рекой дом, в Новой Слободе… Чистоганом
миллион… в товаре…
Это была богатая купеческая вдова, некогда воспитанная, по воле
родителей, в каком-то пансионе и потом, тоже по воле
родителя, выданная за купца с бородою, который, впрочем, умер от удара, предоставив супруге три фабрики и до
миллиона денег.
— Как, друг сердечный, не надорвать! — возразил Сергеич. — Недаром поговорка идет: «Враг захотел — братья в раздел!» Хотели, значит,
миллионы нажить, а стали по миру ходить… Помню я суды-то ваши с
родителем перед барином, как еще смелости вашей хватило идти до него по экому делу?
Но всем от Патапа Максимыча один был ответ: «Авдотье Марковне ни приказывать, ни советовать я не могу, да и раненько бы еще ей о выходе замуж думать — у
родителя в гробу ноги еще не обсохли…» И, ругая Чапурина, искатели смолокуровского
миллиона в злой досаде расходились по своим местам.
Дочь его, княжна Наталья Даниловна, как только скончался
родитель ее, отправилась на теплые воды, потом в Италию, и двадцать пять лет так весело изволила проживать под небом Тасса и Петрарки, с католическими монахами да с оперными певцами, что, когда привезли из Рима в Заборье засмоленный ящик с останками княжны, в вотчинной кассе было двенадцать рублей с полтиной, а долгов на
миллионы.
После смерти Анны Иоанновны, регент Бирон остался в Летнем дворце. Ему, обладателю 4
миллионов дохода, назначено 500000 пенсии, а
родителям императора — только 200000. Герцог Антон, попытавшийся показать свое значение, был подвергнут домашнему аресту с угрозой попробовать рук Ушакова, тогдашнего начальника тайной канцелярии. Пошли доносы и пытки за малейшее слово, неприятное регенту, спесь и наглость которого достигли чудовищных размеров.
Эрнста Бирона она боялась как огня. Он действительно обращался с
родителями императора свысока. К тому же они были явно обижены. Регент оставался в Летнем дворце. Ему, обладателю четырех
миллионов дохода, назначено было 500 тысяч пенсии, а
родителям императора только 200 тысяч.