Неточные совпадения
Адвокат почтительно поклонился, выпустил из двери клиента и,
оставшись один, отдался своему радостному чувству. Ему стало так весело, что он, противно своим правилам, сделал уступку торговавшейся барыне и перестал ловить моль, окончательно решив, что к будущей зиме надо перебить
мебель бархатом, как у Сигонина.
Я
оставался жить в нашей квартире с фамильной
мебелью, с портретами на стенах моих предков, генералов в лентах, в звездах, с георгиевскими крестами.
От трактира Тестова
осталась только в двух-трех залах старинная
мебель, а все остальное и не узнаешь! Даже стены другие стали.
Декорация первого акта. Нет ни занавесей на окнах, ни картин,
осталось немного
мебели, которая сложена в один угол, точно для продажи. Чувствуется пустота. Около выходной двери и в глубине сцены сложены чемоданы, дорожные узлы и т. п. Налево дверь открыта, оттуда слышны голоса Вари и Ани. Лопахин стоит, ждет. Я ш а держит поднос со стаканчиками, налитыми шампанским. В передней Епиходов увязывает ящик. За сценой в глубине гул. Это пришли прощаться мужики. Голос Гаева: «Спасибо, братцы, спасибо вам».
На трагическое же изложение, со стороны Лебедева, предстоящего вскорости события доктор лукаво и коварно качал головой и наконец заметил, что, не говоря уже о том, «мало ли кто на ком женится», «обольстительная особа, сколько он, по крайней мере, слышал, кроме непомерной красоты, что уже одно может увлечь человека с состоянием, обладает и капиталами, от Тоцкого и от Рогожина, жемчугами и бриллиантами, шалями и
мебелями, а потому предстоящий выбор не только не выражает со стороны дорогого князя, так сказать, особенной, бьющей в очи глупости, но даже свидетельствует о хитрости тонкого светского ума и расчета, а стало быть, способствует к заключению противоположному и для князя совершенно приятному…» Эта мысль поразила и Лебедева; с тем он и
остался, и теперь, прибавил он князю, «теперь, кроме преданности и пролития крови, ничего от меня не увидите; с тем и явился».
Солнце, совсем спускаясь к закату, слабо освещало бледно-оранжевым светом окна и трепетно отражалось на противоположных стенах. Одни комнаты были совершенно пусты, в других
оставалась кое-какая
мебель, закрытая или простынями, или просто рогожами. Только одни кровати не были ничем покрыты и производили неприятное впечатление своими пустыми досками.
Эти маленькие комнатки с выцветшими обоями и сборной
мебелью показались ей сегодня особенно жалкими и мизерными: на полу
оставались следы грязных ног, окна были покрыты пылью, везде царил страшный беспорядок.
Я привык к лицам этого семейства, к различным их настроениям, сделал себе уже ясное понятие о их взаимных отношениях, привык к комнатам и
мебели и, когда гостей не было, чувствовал себя совершенно свободным, исключая тех случаев, когда
оставался один в комнате с Варенькой.
Его тоже растрепали немножко — стёкла побили,
мебель поломали, ну — живое всё цело
осталось, спрятавшись.
— Прислуга их тоже удивляются тому, — отвечала Маремьяша. — «Что ж, говорят, мы при чем теперь
остались: жалованья не уплачено никому за месяц, сам господин доктор переехал на другую квартиру и взял только
мебель себе!»… В доме все раскидано, разбросано — страсть взглянуть.
Два вечера добивался я: чего недостает мне в моем углу? отчего так неловко было в нем
оставаться? — и с недоумением осматривал я свои зеленые, закоптелые стены, потолок, завешанный паутиной, которую с большим успехом разводила Матрена, пересматривал всю свою
мебель, осматривал каждый стул, думая, не тут ли беда? (потому что коль у меня хоть один стул стоит не так, как вчера стоял, так я сам не свой) смотрел на окно, и все понапрасну… нисколько не было легче!
Пружины в
мебели Гаврилы Степаныча были действительно несколько беспокойны по причине их неподатливости и тугости; но, не говоря уже о том, что во многих диванах и креслах пружин не было вовсе, всяк мог подложить под себя гарусную подушку, а подобных подушек, вышитых собственными руками супруги Гаврилы Степаныча, лежало везде многое множество — и тогда уже ничего не
оставалось желать.
Они все предлагали мне еще из своих
мебелей, но я не мог их удовлетворить, потому что мне
оставалось денег очень немного!
Ну, конечно, квартира,
мебель — всё
осталось по-прежнему.
Все поклали в сундуки — и одежу, и посуду, и другие вещи:
мебель только да цветы
остались. Уложившись, успокоилась Марья Гавриловна, и не то утомилась она непривычною работою, не то на душу темное облачко налетело, вдруг опустилась и взгрустнула.
17-го мая, Нарвской части, по 6-й роте Измайловского полка, в пять часов пополудни, при доме № 14 загорелся нежилой сарай, где хранилась старая
мебель. Пожар прекращен без вреда для соседних зданий, причина же пожара
осталась неизвестной.
— Слава Богу, совсем почти обстроилась,
остается внутри кой-что обделать да
мебель из Талызина перевезти, — отвечала Марья Ивановна. — К осени, Бог даст, все покончу, тогда все пойдет своей колеей.
Мебель и вещи Синтяниных почти уже все были перевезены, и генерал с женой
оставались на биваках. В дом уже готовились перебраться новые жильцы, которым Подозеров сдал синтянинскую квартиру на условии — заплатить за шесть лет вперед, чтобы таким оборотом сделаться с залогодателем.
В этих пяти комнатах, расположенных вокруг залы, той самой, где
оставался незаделанный прорез, никогда никто не жил, и, кроме книжных шкафов, нескольких столов и старинных, вышедших из моды кресел, табуреток, здесь не было никакой
мебели.
— Если б меня позвала Ирочка, я бы, конечно, пошла, — оправдывалась Нина, когда мы
остались одни в крохотной комнатке с роялем и табуретом, единственной в ней
мебелью, — но эта противная Михайлова такая насмешница!
— К Корытовым в угол новая жиличка въехала. Жена конторщика. Конторщик под новый год помер, она с тремя ребятами
осталась. То-то бедность!
Мебель, одежду — все заложили, ничего не
осталось. Ходит на водочный завод бутылки полоскать, сорок копеек получает за день. Ребята рваные, голодные, сама отрепанная.
Невыносимо ей делалось так томиться. Она вошла в комнаты. Гостиная, как и остальные комнаты,
осталась в дереве, с драпировками из бухарских бумажных одеял, просторная, с венской
мебелью. Пианино было поставлено в углу между двумя жардиньерками.
Вся остальная
мебель — кресла с ситцевой светлой обивкой, шкап, комод, пяльцы (тоже
остались от ее мамы), письменный столик, купленный для нее в губернском городе, — расставлена по стенам. Средина комнаты покрыта ковром и свободна: она так любит, чтобы было больше места. Иногда на нее найдет — она начнет одна кружиться или прыгать, воображая, что танцует с кавалером.
Покупщик поправил его немного внутри, сделал потеплее, перестлал полы и вставил новые окна; но об убранстве не заботился. Расположение комнат, почти вся
мебель, даже запах старых дворянских покоев
остались те же. Одна зала была попросторнее, остальные комнаты теснее, и воздух в них всегда стоял спертый.
В соседней деревушке, в убогой глиняной лачуге, лежала больная старуха-китаянка; при ней
остался ее сын. Увезти ее он не мог: казаки угнали мулов. Окна были выломаны на костры, двери сняты,
мебель пожжена, все запасы отобраны. Голодные, они мерзли в разрушенной фанзе. И вдруг до нас дошла страшная весть: сын своими руками зарезал больную мать и ушел из деревни.
Марья Осиповна
осталась одна. Несмотря на то, что она еле стояла на ногах, красота и изящество окружающей обстановки, блеск раззолоченной
мебели совершенно поглотили ее внимание, и она не села или, лучше сказать, не решилась сесть ни на один из этих великолепных стульев, кресел и диванов. Безмолвное созерцание царской роскоши было прервано тем же камер-лакеем, почтительно над самым ухом Олениной произнесшим...