Неточные совпадения
«Если б они знали, — думал он, с значительным видом склонив голову при слушании доклада, — каким виноватым
мальчиком полчаса тому назад был их председатель!» — И глаза его
смеялись при чтении доклада. До двух часов занятия должны были итти не прерываясь, а в два часа — перерыв и завтрак.
Надобно заметить, что учитель был большой любитель тишины и хорошего поведения и терпеть не мог умных и острых
мальчиков; ему казалось, что они непременно должны над ним
смеяться.
Смеясь, он подставил руку ладонью вверх знойному солнцу, как сделал это однажды
мальчиком в винном погребе; затем отплыл и стал быстро грести по направлению к гавани.
— Конечно. Вот рай!.. Он у меня, видишь? — Грэй тихо
засмеялся, раскрыв свою маленькую руку. Нежная, но твердых очертаний ладонь озарилась солнцем, и
мальчик сжал пальцы в кулак. — Вот он, здесь!.. То тут, то опять нет…
Чтобы с легким сердцем напиться из такой бочки и
смеяться, мой
мальчик, хорошо
смеяться, нужно одной ногой стоять на земле, другой — на небе.
— Гонорарий! Всем пользуетесь! — Раскольников
засмеялся. — Ничего, добреющий
мальчик, ничего! — прибавил он, стукнув Заметова по плечу, — я ведь не назло, «а по всей то есь любови, играючи», говорю, вот как работник-то ваш говорил, когда он Митьку тузил, вот, по старухиному-то делу.
Он
засмеялся и внезапно обнял ее и поцеловал в губы, как, бывало, делывал
мальчиком. Она вырвалась от него и вытерла рот.
— «Как же это, говорит, такой ежик?» — и уж
смеется, и стал он его тыкать пальчиком, а ежик-то щетинится, а девочка-то рада на
мальчика: «Мы, говорит, его домой несем и хотим приучать».
Дочка, тоже ребеночек лет восьми, идет в беленьком платьице, смотрит на
мальчика и
смеется, а в руках таку малую кошелочку деревенскую несет, а в кошелочке ежика.
Маслова замолчала и, взяв посуду, пошла, куда ее посылали, но, переглянувшись с обвязанным
мальчиком, которому запрещено было
смеяться, опять фыркнула.
Нехлюдову было легче с
мальчиками, чем с большими, и он дорогой разговорился с ними. Маленький в розовой рубашке перестал
смеяться и говорил так же умно и обстоятельно, как и старший.
Маленький
мальчик в розовой рубашке чему-то
засмеялся, старший же серьезно переспросил...
Рассердившись почему-то на этого штабс-капитана, Дмитрий Федорович схватил его за бороду и при всех вывел в этом унизительном виде на улицу и на улице еще долго вел, и говорят, что
мальчик, сын этого штабс-капитана, который учится в здешнем училище, еще ребенок, увидав это, бежал все подле и плакал вслух и просил за отца и бросался ко всем и просил, чтобы защитили, а все
смеялись.
— Узнайте-ка, узнайте-ка, —
засмеялись мальчики.
— Это хорошо, — как-то проскрежетала Лиза. — Когда он вышел и
засмеялся, я почувствовала, что в презрении быть хорошо. И
мальчик с отрезанными пальчиками хорошо, и в презрении быть хорошо…
— Как пропах? Вздор ты какой-нибудь мелешь, скверность какую-нибудь хочешь сказать. Молчи, дурак. Пустишь меня, Алеша, на колени к себе посидеть, вот так! — И вдруг она мигом привскочила и прыгнула
смеясь ему на колени, как ласкающаяся кошечка, нежно правою рукой охватив ему шею. — Развеселю я тебя,
мальчик ты мой богомольный! Нет, в самом деле, неужто позволишь мне на коленках у тебя посидеть, не осердишься? Прикажешь — я соскочу.
В передней сидели седые лакеи, важно и тихо занимаясь разными мелкими работами, а иногда читая вполслуха молитвенник или псалтырь, которого листы были темнее переплета. У дверей стояли
мальчики, но и они были скорее похожи на старых карликов, нежели на детей, никогда не
смеялись и не подымали голоса.
Лена
засмеялась и подарила меня взглядом, каким обыкновенно поощряла мои удачные шаги или изречения. Но у меня что-то слегка защемило в глубине совести. Инстинктивно я почувствовал, что говорю не свое, что, в сущности, этот медвежеватый
мальчик, так своеобразно избавившийся от мучительного принуждения к танцам, к которым он не способен, и так мало обращавший внимания на наше мнение (в том числе и на мнение Лены), мне положительно нравится и даже внушает невольное уважение…
Если он падал — они
смеялись, как всегда
смеются над упавшим, но
смеялись не злорадно, тотчас же помогали ему встать, а если он выпачкал руки или колена, они вытирали пальцы его и штаны листьями лопуха, платками, а средний
мальчик добродушно говорил...
На следующий день, сидя на том же месте,
мальчик вспомнил о вчерашнем столкновении. В этом воспоминании теперь не было досады. Напротив, ему даже захотелось, чтоб опять пришла эта девочка с таким приятным, спокойным голосом, какого он никогда еще не слыхал. Знакомые ему дети громко кричали,
смеялись, дрались и плакали, но ни один из них не говорил так приятно. Ему стало жаль, что он обидел незнакомку, которая, вероятно, никогда более не вернется.
Тотчас же прояснилось небо; князь точно из мертвых воскрес; расспрашивал Колю, висел над каждым словом его, переспрашивал по десяти раз,
смеялся как ребенок и поминутно пожимал руки обоим смеющимся и ясно смотревшим на него
мальчикам.
И Лебедев быстро исчез из комнаты. Князь посмотрел в удивлении на девушку, на
мальчика и на лежавшего на диване; все они
смеялись.
Засмеялся и князь.
Иван Петрович тоже
смеялся; еще лучше, еще привлекательнее и симпатичнее был старичок; он взял князя за руку и, слегка пожимая, слегка ударяя по ней ладонью другой руки, уговаривал его опомниться, точно маленького испуганного
мальчика, что ужасно понравилось князю, и наконец посадил его вплоть возле себя.
Но Вера, простодушная и нецеремонная, как
мальчик, вдруг что-то сконфузилась, покраснела еще больше и, продолжая
смеяться, торопливо вышла из комнаты.
Я останавливался и
смеялся от счастья, глядя на их маленькие, мелькающие и вечно бегущие ножки, на
мальчиков и девочек, бегущих вместе, на смех и слезы (потому что многие уже успевали подраться, расплакаться, опять помириться и поиграть, покамест из школы до дому добегали), и я забывал тогда всю мою тоску.
Крестьянский
мальчик шел рядом со мной и
смеялся.
— Я вовсе не хотел оскорбить тебя, друг мой, — отвечал он, — напротив, я о тебе сожалею. Ты приготовляешься к такому шагу в жизни, при котором пора бы уже перестать быть таким легкомысленным
мальчиком. Вот моя мысль. Я
смеялся невольно и совсем не хотел оскорблять тебя.
Долгое время старик и
мальчик шли молча, но вдруг, точно по уговору, взглянули друг на друга и
рассмеялись: сначала захохотал Сергей, а потом, глядя на него, но с некоторым смущением, улыбнулся и Лодыжкин.
— Мама! Мама! Ах, как хорошо тут, мама! — кричит ей
мальчик и опять целуется с детьми, и хочется ему рассказать им поскорее про тех куколок за стеклом. — Кто вы,
мальчики? Кто вы, девочки? — спрашивает он,
смеясь и любя их.
Глядит
мальчик, дивится, уж и
смеется, а у него болят уже пальчики и на ножках, и на руках стали совсем красные, уж не сгибаются и больно пошевелить.
И подумал сперва
мальчик, что они живые, а как догадался совсем, что это куколки, — вдруг
рассмеялся.
Где это он теперь: всё блестит, всё сияет и кругом всё куколки, — но нет, это всё
мальчики и девочки, только такие светлые, все они кружатся около него, летают, все они целуют его, берут его, несут с собою, да и сам он летит, и видит он: смотрит его мама и
смеется на него радостно.
«И вот я теперь сижу, как школьник, как
мальчик, привязанный за ногу, — думал Ромашов, слоняясь по комнате. — Дверь открыта, мне хочется идти, куда хочу, делать, что хочу, говорить,
смеяться, — а я сижу на нитке. Это я сижу. Я. Ведь это — Я! Но ведь это только он решил, что я должен сидеть. Я не давал своего согласия».
Сам же старый Пизонский, весь с лысой головы своей озаренный солнцем, стоял на лестнице у утвержденного на столбах рассадника и, имея в одной руке чашу с семенами, другою погружал зерна, кладя их щепотью крестообразно, и, глядя на небо, с опущением каждого зерна, взывал по одному слову: „Боже! устрой, и умножь, и возрасти на всякую долю человека голодного и сирого, хотящего, просящего и производящего, благословляющего и неблагодарного“, и едва он сие кончил, как вдруг все ходившие по пашне черные глянцевитые птицы вскричали, закудахтали куры и запел, громко захлопав крылами, горластый петух, а с рогожи сдвинулся тот, принятый сим чудаком,
мальчик, сын дурочки Насти; он детски отрадно
засмеялся, руками всплескал и,
смеясь, пополз по мягкой земле.
Антоша, тоненький, юркий
мальчик, вежливо шаркнул. Передонова усадили в гостиной, и он немедленно начал жаловаться на Антошу: ленив, невнимателен, в классе не слушает, разговаривает и
смеется, на переменах шалит. Антоша удивился, — он не знал, что окажется таким плохим, — и принялся горячо оправдываться. Родители оба взволновались.
Это вышло неожиданно и рассмешило
мальчика.
Смеясь, он подбежал к окну и отскочил, обомлев: лицо отца вспухло, почернело; глаза, мутные, как у слепого, не мигая, смотрели в одну точку; он царапал правою рукою грудь и хрипел...
Тогда Матвей, чувствуя маленькую новую радость,
засмеялся, схватил
мальчика на руки и предложил ему...
После обеда в небе явились светло-синие пятна, отражаясь в устоявшейся воде луж на дворе. И вот — перед самой большой лужей сидит на корточках вихрастый остроносый
мальчик, гоняя прутом чурку по воде, и что-то кричит, а вода морщится, будто
смеясь в лицо ему.
«Полно, варварка, проказничать со мной; я старый воробей, меня не обманешь, — сказал он,
смеясь, — вставай-ка, я новые карточки привез, — и подойдя к постели и подсунув карты под подушку, он прибавил: — вот на зубок новорожденному!» — «Друг мой, Андрей Михайлыч, — говорила Софья Николавна, — ей-богу, я родила: вот мой сын…» На большой пуховой подушке, тоже в щегольской наволочке, под кисейным, на розовом атласе, одеяльцем в самом деле лежал новорожденный, крепкий
мальчик; возле кровати стояла бабушка-повитушка, Алена Максимовна.
Вон еще один! — продолжала она, суетясь вокруг
мальчика, который, успев уже отведать жаворонка, бил,
смеясь, в ладоши и жадно следил за всеми движениями матери [Обряд этот совершается простолюдинами Тульской губернии ежегодно в утро Благовещения; в это утро (так по крайней мере уверяет народ) прилетают жаворонки — первые возвестители тепла.
Старый пень находился уже позади их. Челнок быстро несся к берегу. Сделав два-три круга, он въехал наконец в один из тех маленьких, мелких заливов, или «заводьев», которыми, как узором, убираются песчаные берега рек, и засел в густых кустах лозняка.
Мальчики ухватились за ветви, притащили челнок в глубину залива и проворно соскочили наземь. Страх их прошел мгновенно; они взглянули друг на друга и
засмеялись.
— Вы,
мальчики,
смеетесь хорошо, но не знаю, так ли хорошо вы умеете любить, как любили в старину…
Христос
смеется, звонко и весело, как и следует воскресшему, синеглазая мадонна, улыбаясь, качает головою, а Иоанн взял факел и, размахиваяим в воздухе, брызжет огнем, — он еще совсем
мальчик и, видимо, очень любит шалости — такой тонкий, остроглазый и ловкий, точно птица.
Публика хохотала, но Евсей не
смеялся. Его подавляло сложное чувство удивления и зависти, ожидание новых выходок Анатолия сливалось у него с желанием видеть этого
мальчика испуганным и обиженным, — ему было досадно, неприятно, что стекольщик изображает человека не опасным, а только смешным.
— Зачем бурлаки
смеются над
мальчиком? — спросил я.
Иногда являлся на сцену «Мельник» Аблесимова и «Сбитенщик» Княжнина, — и как добродушно, звонко
смеялась она, глядя, как молоденький
мальчик представляет старика мельника и сбитенщика.
Я читаю французские книжки и поглядываю на окно, которое открыто; мне видны зубцы моего палисадника, два-три тощих деревца, а там дальше за палисадником дорога, поле, потом широкая полоса хвойного леса. Часто я любуюсь, как какие-то
мальчик и девочка, оба беловолосые и оборванные, карабкаются на палисадник и
смеются над моей лысиной. В их блестящих глазенках я читаю: «Гляди, плешивый!» Это едва ли не единственные люди, которым нет никакого дела ни до моей известности, ни до чина.
Но царь
рассмеялся и приказал каждому и каждой из посланных подать поодиночке серебряный таз и серебряный кувшин для умывания. И в то время когда
мальчики смело брызгались в воде руками и бросали себе ее горстями в лицо, крепко вытирая кожу, девочки поступали так, как всегда делают женщины при умывании. Они нежно и заботливо натирали водою каждую из своих рук, близко поднося ее к глазам.
Всякий восхищается по-своему: мужики обыкновенно тыкают пальцами; кавалеры рассматривают серьезно; лакеи-мальчики и мальчишки-мастеровые
смеются и дразнят друг друга нарисованными карикатурами; старые лакеи во фризовых шинелях смотрят потому только, чтобы где-нибудь позевать; а торговки, молодые русские бабы, спешат по инстинкту, чтобы послушать, о чем калякает народ, и посмотреть, на что он смотрит.
Вельчанинову ужасно захотелось сейчас же встать и выдрать мальчишку за уши, но он не мог удержаться и вдруг фыркнул на него от смеха;
мальчик тотчас же и сам
засмеялся. Не то было с Павлом Павловичем; если бы Вельчанинов мог заметить его ужасный взгляд на себе, когда он расхохотался над Лобовым, — то он понял бы, что этот человек в это мгновение переходит за одну роковую черту… Но Вельчанинов, хотя взгляда и не видал, но понял, что надо поддержать Павла Павловича.