Неточные совпадения
—
Меньше часа они воевали и так же — с треском, воем — исчезли, оставив
вокзал изуродованным, как еврейский дом после погрома. Один бородач — красавец! — воткнул на штык фуражку начальника станции и встал на задней площадке вагона эдаким монументом! Великолепная фигура! Свирепо настроена солдатня. В таком настроении — Петербург разгромить можно. Вот бы Девятого-то января пустить туда эдаких, — закончил он и снова распустился в кресле, обмяк, улыбаясь.
Шипел паровоз, двигаясь задним ходом, сеял на путь горящие угли, звонко стучал молоток по бандажам колес, гремело железо сцеплений; Самгин, потирая бок, медленно шел к своему вагону, вспоминая Судакова, каким видел его в Москве, на
вокзале: там он стоял, прислонясь к стене, наклонив голову и считая на ладони серебряные монеты; на нем — черное пальто, подпоясанное ремнем с медной пряжкой, под мышкой —
маленький узелок, картуз на голове не мог прикрыть его волос, они торчали во все стороны и свешивались по щекам, точно стружки.
Лошади подбежали к
вокзалу маленькой станции, Косарев, получив на чай, быстро погнал их куда-то во тьму, в мелкий, почти бесшумный дождь, и через десяток минут Самгин раздевался в пустом купе второго класса, посматривая в окно, где сквозь мокрую тьму летели злые огни, освещая на минуту черные кучи деревьев и крыши изб, похожие на крышки огромных гробов. Проплыла стена фабрики, десятки красных окон оскалились, точно зубы, и показалось, что это от них в шум поезда вторгается лязгающий звук.
Внизу в большой комнате они толпились, точно на
вокзале, плотной массой шли к буфету; он сверкал разноцветным стеклом бутылок, а среди бутылок, над
маленькой дверью, между двух шкафов, возвышался тяжелый киот, с золотым виноградом, в нем — темноликая икона; пред иконой, в хрустальной лампаде, трепетал огонек, и это придавало буфету странное сходство с иконостасом часовни.
Миновали
вокзалы, переползли через сугроб и опять зашагали посредине узких переулков вдоль заборов, разделенных деревянными домишками и запертыми наглухо воротами.
Маленькие окна отсвечивали кое-где желтокрасным пятнышком лампадки… Темь, тишина, сон беспробудный.
Тамара не сразу поехала в дом. Она по дороге завернула в
маленькую кофейную на Католической улице. Там дожидался ее Сенька
Вокзал — веселый
малый с наружностью красивого цыгана, не черно, а синеволосый, черноглазый с желтыми белками, решительный и смелый в своей работе, гордость местных воров, большая знаменитость в их мире, изобретатель, вдохновитель и вождь.
В бедном еврейском местечке не было ни одного ресторана. Клубы, как военный, так и гражданский, находились в самом жалком, запущенном виде, и поэтому
вокзал служил единственным местом, куда обыватели ездили частенько покутить и встряхнуться и даже поиграть в карты. Ездили туда и дамы к приходу пассажирских поездов, что служило
маленьким разнообразием в глубокой скуке провинциальной жизни.
И на другой день часу в десятом он был уже в
вокзале железной дороги и в ожидании звонка сидел на диване; но и посреди великолепной залы, в которой ходила, хлопотала, смеялась и говорила оживленная толпа, в воображении его неотвязчиво рисовался
маленький домик, с оклеенною гостиной, и в ней скучающий старик, в очках, в демикотоновом сюртуке, а у окна угрюмый, но добродушный капитан, с своей трубочкой, и, наконец, она с выражением отчаяния и тоски в опухнувших от слез глазах.
Вот остается жить только
маленькое расстояние, отделяющее нас от
вокзала.
Ах, вот как! Хамишь, Зойка. Ну что ж, хами… хами… Гонишь двоюродного брата, пешком першего с Курского
вокзала? Сироту? Гони, гони… Что ж, я человек
маленький. Я уйду. И даже пива пить не стану. Только вы пожалеете об этом, дорогая кузиночка.
Когда на другой день утром она в своем родном городе ехала с
вокзала домой, то улицы казались ей пустынными, безлюдными, снег серым, а дома
маленькими, точно кто приплюснул их. Встретилась ей процессия: несли покойника в открытом гробе, с хоругвями.
Из-за колонн
вокзала идет стройная процессия
маленьких людей, они полуодеты и кажутся мохнатыми в своих лохмотьях, мохнатыми, точно какие-то странные зверьки.
В Генуе, на
маленькой площади перед
вокзалом, собралась густая толпа народа — преобладают рабочие, но много солидно одетых, хорошо откормленных людей. Во главе толпы — члены муниципалитета, над их головами колышется тяжелое, искусно вышитое шелком знамя города, а рядом с ним реют разноцветные знамена рабочих организаций. Блестит золото кистей, бахромы и шнурков, блестят копья на древках, шелестит шелк, и гудит, как хор, поющий вполголоса, торжественно настроенная толпа людей.
Поезд ушел. Так мой друг меня и не видал, но его встреча с актерами сыграла свою роль: М. Н. Ермолова, наверное, никакого внимания не обратила бы на
маленького актера Сологуба, если бы не эти рассказы на
вокзале.
— Так. Скажи там начальству — утром сегодня к нему гость приехал с
вокзала, с чемоданами, — три чемодана. Не прописывали ещё в полиции — срок имеют сутки.
Маленький такой, красивый, с усиками…
Повсюду: на улицах, в ресторанах, в театрах, в вагонах конок, на
вокзалах появлялся этот
маленький, черномазый, хромой офицер, странно болтливый, растрепанный и не особо трезвый, одетый в общеармейский мундир со сплошь красным воротником — настоящий тип госпитальной, военно-канцелярской или интендантской крысы.
Когда она ехала с
вокзала домой, то улицы казались ей очень широкими, а дома
маленькими, приплюснутыми; людей не было, и только встретился немец-настройщик в рыжем пальто.
В
маленьком, грязном, старом
вокзале стояла толчея.
— Видел на днях сам, собственными глазами: в
маленьком, тесном зальце, как сельди в бочке, толкутся офицеры, врачи; истомленные сестры спят на своих чемоданах. А в большой, великолепный зал нового
вокзала никого не пускают, потому что генерал-квартирмейстер Флуг совершает там свой послеобеденный моцион! Изволите видеть, наместнику понравился новый
вокзал, и он поселил в нем свой штаб, и все приезжие жмутся в
маленьком, грязном и вонючем старом
вокзале!
В тот же вечер, уложив сундуки и чемоданы и взяв
маленького принца с Матрешей, скачу на Варшавский
вокзал, по родственному распростившись до начала сентября со своими коллегами по курсу.