Токарев сидел на берегу, возмущенный и негодующий. Какая глупость! Пруд очень глубок, вода холодна. Если
лодка затонет, то выплыть на берег одетым вовсе не просто, и легко может случиться несчастие. Это какая-то совсем особенная психология — без всякой нужды, просто для удовольствия, играть с опасностью! Ну, ехали бы сами, а то еще берут с собою этого ребенка Катю…
Неточные совпадения
Староверы ему рассказали, что удэгеец Сале и двое стрелков должны были доставить к скале Ван-Син-лаза продовольствие, но по пути во время бури
лодку их разбило о камни, и все то, что они везли с собой,
утонуло.
Затонов на Саванке никаких не было, и удильщики ловили рыбу по колдобинкам, но все-таки тотчас достали двувесельную
лодку и всем обществом поехали вверх по Саванке.
— Конечно-с, мы с ним ездили на
лодке, с хозяином-с; это я перед вашим высокоблагородием как перед богом-с… А только каким манером они
утонули, этого ни я, ни товарищ мой объясниться не можем-с, почему что как на это их собственное желание было, или как они против меня озлобление имели, так, может, через эвто самое хотели меня под сумнение ввести, а я в эвтом деле не причастен.
Когда пароход «Жаннета», затертый льдом,
утонул в Ледовитом океане, за сто верст выше устья Лены, де Лонг с экипажем отправился южнее по льду и верстах в тридцати от берега пересел на три
лодки, из которых одной командовал сам, другой инженер Мельвиль, а третьей лейтенант Чипп.
Поздним вечером в редакции было получено от какого-то случайного очевидца известие, что между Воробьевыми горами и Крымским мостом опрокинулась
лодка и
утонуло шесть человек. Пользуясь знакомством с Н.И. Огаревым, бывшим в это время за обер-полицмейстера, Ф.К. Иванов, несмотря на поздний час, отправился к нему и застал полковника дома в его знаменитой приемной.
— Зовут, — отвечает он невозмутимо, тем же философски-объективным
тоном, каким говорил о
лодке и проказах реки. — Иванко, а Иванко! Иванко-о-ó!
— Так и пускай её стоит там. А завтра лодочники поедут до Керчи и захватят её с собой. Что ж бы им не захватить пустую
лодку? Э? Ну вот… А теперь вы… хлопцы-рванцы… того… як его?.. Не боялись вы оба? Нет? Те-те!.. А ещё бы полверсты, то и быть бы вам в море. Что ж бы вы поделали, коли б выкинуло в море? А?
Утонули бы, как топоры, оба!..
Утонули бы, и — всё тут.
В средине июля пропал Изот. Заговорили, что он
утонул, и дня через два подтвердилось: верстах в семи ниже села к луговому берегу прибило его
лодку с проломленным дном и разбитым бортом. Несчастие объяснили тем, что Изот, вероятно, заснул на реке и
лодку его снесло на пыжи трех барж, стоявших на якорях, верстах в пяти ниже села.
— Я ездила через них, — смеясь, говорила она. — Хорошо! Однажды чуть не разбила
лодку, непременно
утонула бы тогда…
—
Лодку!
Лодку! — кричали между тем бывшие на палубе. — Скорей как можно
лодку! Живей! Живей! Человек
тонет! И как это трап-от не приперли! Еще, пожалуй, отвечать придется, ежели потонет. А все это наши ребята заболтались в Батраках с девками, да и забыли запереть трап как следует. Ох, эта молодежь, прости Господи! — Такие голоса раздавались в то время на палубе, а Алексей Лохматов больше и больше погружался в воду.
—
Лодку! Живей! Человек
тонет! — А сказал это после того, как напрасно всем миром просили Никифора Захарыча спасти и другого утопленника. Все видели, что это на воде не человек, а настоящий окунь. Но Никифор Захарыч упорно отказывался от просьбы.
— Что же это
лодка не
тонет? — с любопытством спросил он. — Странно! Должна бы знать, что по законам физики ей давно следует пойти ко дну… Ну ты, шалава! — крикнул он и качнул
лодку.
Он очень любил своего друга детства — Долинского — и даже был обязан ему спасением жизни, когда они оба, катаясь по Неве, протекавшей в имении Селезнева, верстах в тридцати от Петербурга, упали из опрокинувшейся
лодки, и Сергей Селезнев, не умея плавать, стал
тонуть.
На их крики о помощи подоспели крестьяне деревни Потылихи, и двое из находившихся в
лодке: князь Гарин и Князев были спасены, третий же Сироткин,
утонул и труп его до сих пор не найден.
После этого разговора, открывшего, как мне казалось, многое, на самом же деле не открывшего ничего, я каждый день рассматривал разрушающуюся пирамиду. Сюда головой, сюда ногами. Но зачем же он, так безжалостно сдирающий следы, перекрасивший в белый цвет
лодку, в которой
утонула его дочь, зачем он этими камнями закрепил память о погибшей? Минутный порыв или обычная нелогичность, свойственная даже самым последовательным людям?
— А как
тонут молодые люди? — улыбнулся Норден. — Поехала на
лодке кататься одна, поднялся шквал,
лодку перевернуло… как это обычно случается?..