Неточные совпадения
Раскольников молча взял немецкие листки статьи, взял три рубля и,
не сказав ни слова,
вышел. Разумихин с удивлением поглядел ему вслед. Но, дойдя уже до первой
линии, Раскольников вдруг воротился, поднялся опять к Разумихину и, положив на стол и немецкие листы и три рубля, опять-таки ни слова
не говоря, пошел вон.
Последние два дня дул крепкий, штормовой ветер; наконец он утих и позволил нам зайти за рифы, на рейд. Это было сделано с рассветом; я спал и ничего
не видал. Я
вышел на палубу, и берег представился мне вдруг, как уже оконченная, полная картина, прихотливо изрезанный красивыми
линиями, со всеми своими очаровательными подробностями, в красках, в блеске.
Молились всю ночь напролет.
Не успевала кончить у могилок свой канун одна партия, как ее сейчас же сменяла другая. Подождав, когда Нюрочка заснула, Таисья потихоньку
вышла из балагана и отправилась в сопровождении Основы к дальнему концу горевшей
линии огоньков.
Отчего Павел чувствовал удовольствие, видя, как Плавин чисто и отчетливо выводил карандашом
линии, — как у него
выходило на бумаге совершенно то же самое, что было и на оригинале, — он
не мог дать себе отчета, но все-таки наслаждение ощущал великое; и вряд ли
не то ли же самое чувство разделял и солдат Симонов, который с час уже пришел в комнаты и
не уходил, а, подпершись рукою в бок, стоял и смотрел, как барчик рисует.
Оно и
выходит, что кому какая
линия написана, той и
не миновать.
— Что ж за глупость! Известно, папенька из сидельцев
вышли, Аксинья Ивановна! — вступается Боченков и, обращаясь к госпоже Хрептюгиной, прибавляет: — Это вы правильно, Анна Тимофевна, сказали: Ивану Онуфричу денно и нощно бога молить следует за то, что он его, царь небесный, в большие люди произвел. Кабы
не бог, так где бы вам родословной-то теперь своей искать? В червивом царстве, в мушином государстве? А теперь вот Иван Онуфрич, поди-кось, от римских цезарей, чай, себя по женской
линии производит!
— Ишь ведь как изладили! да что, по ресункам, что ли, батюшка?
Не мало тоже, чай, хлопот было! Вот намеднись Семен Николаич говорит:"Ресунок, говорит, Архипушко, вещь мудреная: надо ее сообразить! линия-то на бумаге все прямо
выходит: что глубина, что долина? так надо, говорит, все сообразить, которую то есть
линию в глубь пустить, которую в долину, которую в ширь…"Разговорился со мной — такой добреющий господин!
Вышла линия, ну и
не плошай: он свою политику ведет, а ты свою статью гони.
Он чертил замечательно скоро и уверенно.
Линии у него
выходили тоньше, чем у Колосова, и менее выпуклы, но так же красивы. Окончив чертеж и подписав все цифры, Александров со спокойной отчетливостью назвал все
линии и все размеры,
не произнеся ни одного лишнего слова,
не сделав ни одного ненужного движения, спрятал мелок в карман и по-строевому вытянулся, глядя в холодные глаза полковника.
Чертить он умел отлично, и
линия у него
выходила щеголевато ровной, но основных начал фортификации он
не мог преодолеть.
— А уж ежели, — продолжал между тем Прокоп, — ты от этих прожектов запьешь, так, значит,
линия такая тебе
вышла. Оно, по правде сказать, трудно и
не запить. Все бить да сечь, да стрелять… коли у кого чувствительное сердце — ну просто невозможно
не запить! Ну, а ежели кто закалился — вот как я, например, — так ничего. Большую даже пользу нахожу. Светлые мысли есть ей-богу!
"Хищник", свежуя своего ближнего, делает это потому, что уж такая ему
вышла линия; но он все-таки знает, что ближнему его больно. Пенкосниматель свежует своего ближнего и
не задается даже мыслью, больно ли ему или
не больно.
На самом краю сего оврага снова начинается едва приметная дорожка, будто выходящая из земли; она ведет между кустов вдоль по берегу рытвины и наконец, сделав еще несколько извилин, исчезает в глубокой яме, как уж в своей норе; но тут открывается маленькая поляна, уставленная несколькими высокими дубами; посередине в возвышаются три кургана, образующие правильный треугольник; покрытые дерном и сухими листьями они похожи с первого взгляда на могилы каких-нибудь древних татарских князей или наездников, но, взойдя в середину между них, мнение наблюдателя переменяется при виде отверстий, ведущих под каждый курган, который служит как бы сводом для темной подземной галлереи; отверстия так малы, что едва на коленах может вползти человек, ко когда сделаешь так несколько шагов, то пещера начинает расширяться всё более и более, и наконец три человека могут идти рядом без труда,
не задевая почти локтем до стены; все три хода ведут, по-видимому, в разные стороны, сначала довольно круто спускаясь вниз, потом по горизонтальной
линии, но галлерея, обращенная к оврагу, имеет особенное устройство: несколько сажен она идет отлогим скатом, потом вдруг поворачивает направо, и горе любопытному, который неосторожно пустится по этому новому направлению; она оканчивается обрывом или, лучше сказать, поворачивает вертикально вниз: должно надеяться на твердость ног своих, чтоб спрыгнуть туда; как ни говори, две сажени
не шутка; но тут оканчиваются все искусственные препятствия; она идет назад, параллельно верхней своей части, и в одной с нею вертикальной плоскости, потом склоняется налево и впадает в широкую круглую залу, куда также примыкают две другие; эта зала устлана камнями, имеет в стенах своих четыре впадины в виде нишей (niches); посередине один четвероугольный столб поддерживает глиняный свод ее, довольно искусно образованный; возле столба заметна яма, быть может, служившая некогда вместо печи несчастным изгнанникам, которых судьба заставляла скрываться в сих подземных переходах; среди глубокого безмолвия этой залы слышно иногда журчание воды: то светлый, холодный, но маленький ключ, который,
выходя из отверстия, сделанного, вероятно, с намерением, в стене, пробирается вдоль по ней и наконец, скрываясь в другом отверстии, обложенном камнями, исчезает; немолчный ропот беспокойных струй оживляет это мрачное жилище ночи...
Наскучив бродить вдоль этих бесконечно-длинных зал, Буланин
вышел на плац — большую квадратную лужайку, окруженную с двух сторон валом, а с двух других — сплошной стеной желтой акации. На плацу старички играли в лапту, другие ходили обнявшись, третьи с вала бросали камни в зеленый от тины пруд, лежавший глаголем шагах в пятидесяти за
линией валов; к пруду гимназистам ходить
не позволялось, и чтобы следить за этим — на валу во время прогулки торчал дежурный дядька.
Рыжову
вышла прекрасная
линия приблизиться к началу градской власти и,
не расставаясь с родным Солигаличем, стать на четвертую ступень в государстве: в Солигаличе умер старый квартальный, и Рыжов задумал проситься на его место.
В Питер хочется, а попроситься
не смею; а если бы, кажись, попал туда, и хоть бы какая маленькая
линия вышла, так бы в полгода раздышался лучше прежнего.
Дело было на одной из маленьких железнодорожных ветвей, так сказать, совсем в стороне от «большого света».
Линия была еще
не совсем окончена, поезда ходили неаккуратно, и публику помещали как попало. Какой класс ни возьми, все
выходит одно и то же — все являются вместе.
— Великий боже! он провалился в люк! — воскликнула Бодростина и в сопровождении подбежавших к ней мужа и гостей кинулась к прорезу, через который увидала внизу освещенную тем же красным освещением какую-то фантастическую кучу, из которой выбивался Сумасшедший Бедуин, и,
не обращая ни малейшего внимания на зов его сверху,
вышел в двери смежной комнаты нижнего этажа. Он все это сделал очень быстро и с какою-то борьбой, меж тем как на ярко освещенном лице его сверкали резкие огненные
линии.
«Гармония — вот жизнь; постижение прекрасного душою и сердцем — вот что лучше всего на свете!» — повторял я его последние слова, с которыми он
вышел из моей комнаты, — и с этим заснул, и спал, видя себя во сне чуть
не Апеллесом или Праксителем, перед которым все девы и юные жены стыдливо снимали покрывала, обнажая красы своего тела; они были обвиты плющом и гирляндами свежих цветов и держали кто на голове, кто на упругих плечах храмовые амфоры, чтобы под тяжестью их отчетливее обозначалися
линии стройного стана — и все это затем, чтобы я, величайший художник, увенчанный миртом и розой, лучше бы мог передать полотну их чаровничью прелесть.
И в негодовании
вышел из комнаты. Они все очень переконфузились. Просили меня остаться и Бунину жалованья
не назначили. Редактором Бунин пробыл всего, кажется, месяца два-три, и потом его сменил Телешов. Телешов покорно вел бунинскую
линию. Однажды перед выходом очередного сборника Телешов вдруг поднял в правлении вопрос, в каком порядке печатать на обложке имена участников сборника. Я сказал...
— Это умно, это я одобряю… Твое богатство останется твоим родственникам по прямой
линии… Это в порядке вещей. Один из этих родственников я, Петр, и если Таня
выйдет за Семена, тебе
не надо будет более заботиться об этой девочке; ты можешь, конечно, ее наградить деньгами… Семен же будет вести твое дело…
—
Линии так
выходят;
не я их проводила!
— Да помилуйте, Петр Данилыч, — отчество даже, хлюст, вспомнил. — Да что вы-с! Вы ж в команде первейший солдат были, как такого можно наказывать. Да вам бы, ежели на офицерскую
линию выйти, и цены б
не было. Только что ж вам при капитале за такими пустяками гоняться…
Он поглядел на часы. Было еще только 4 часа. Спать
не хотелось, пунш был допит, и делать всё-таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу, и
вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры
не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской
линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.