Неточные совпадения
Райский увел Козлова в старый дом, посмотреть его комнату, куда
бабушка велела поставить ему
кровать и на ночь вытопить печь и тотчас же вставить рамы.
Чаще других бывала у меня
бабушка; она и спала на одной
кровати со мной; но самое яркое впечатление этих дней дал мне Цыганок.
Я лежу на широкой
кровати, вчетверо окутан тяжелым одеялом, и слушаю, как
бабушка молится богу, стоя на коленях, прижав одну руку ко груди, другою неторопливо и нечасто крестясь.
Он вдруг спустил ноги с
кровати, шатаясь пошел к окну,
бабушка подхватила его под руки...
Мне плакать не хотелось. На чердаке было сумрачно и холодно, я дрожал,
кровать качалась и скрипела, зеленая старуха стояла пред глазами у меня, я притворился, что уснул, и
бабушка ушла.
Приходила
бабушка; всё чаще и крепче слова ее пахли водкой, потом она стала приносить с собою большой белый чайник, прятала его под
кровать ко мне и говорила, подмигивая...
Бывало — проснется
бабушка, долго, сидя на
кровати, чешет гребнем свои удивительные волосы, дергает головою, вырывает, сцепив зубы, целые пряди длинных черных шелковинок и ругается шепотом, чтоб не разбудить меня...
Бабушка с тетушкой обедали, когда мы приехали, за маленьким столиком у бабушкиной
кровати; прислуга была женская: всех лакеев посылали на полевую работу.
«Полно, варварка, проказничать со мной; я старый воробей, меня не обманешь, — сказал он, смеясь, — вставай-ка, я новые карточки привез, — и подойдя к постели и подсунув карты под подушку, он прибавил: — вот на зубок новорожденному!» — «Друг мой, Андрей Михайлыч, — говорила Софья Николавна, — ей-богу, я родила: вот мой сын…» На большой пуховой подушке, тоже в щегольской наволочке, под кисейным, на розовом атласе, одеяльцем в самом деле лежал новорожденный, крепкий мальчик; возле
кровати стояла бабушка-повитушка, Алена Максимовна.
Она поместилась у окошка;
бабушка оставила прялку, дедушка встал с
кровати, и все обсели кругом Татьяну Степановну, распечатавшую между тем письмо, но не смевшую предварительно заглянуть в него.
Засыпая в своей
кровати крепким молодым сном, Нюша каждый вечер наблюдала одну и ту же картину: в переднем углу, накрывшись большим темным шелковым платком, пущенным на спину в два конца, как носят все кержанки,
бабушка молится целые часы напролет, откладываются широкие кресты, а по лестовке отсчитываются большие и малые поклоны.
Бабушка села в
кровати и произнесла...
Бабушка встала с
кровати, сама зажгла лампаду и, севши потом в кресло, сказала...
Через минуту она, совсем раздетая, перешла комнату и, упав в постель, велела унести свечу. Но чуть Ольга вышла,
бабушка постучала ей в стену. Ольга возвратилась и стала в ногах
кровати. Княгиня, не оборачиваясь от стены, проговорила...
На окнах были новые белые кисейные занавески с пышными оборками наверху и с такими же буфами у подвязей; посередине окна, ближе к ясеневой кроватке Мани, на длинной медной проволоке висела металлическая клетка, в которой порхала подаренная
бабушкой желтенькая канарейка; весь угол комнаты, в котором стояла
кровать, был драпирован новым голубым французским ситцем, и над этою драпировкою, в самом угле, склоняясь на Манино изголовье, висело большое черное распятие с вырезанною из слоновой кости белою фигурою Христа.
Рассказывали потом, что, когда камердинер вбежал в спальню на сильный звон колокольчика, он нашел Ивана Матвеича не на
кровати, а в двух шагах от нее. И будто он сидел на полу, скорчившись, и два раза сряду повторил: «Вот тебе,
бабушка, и Юрьев день!» И будто это были его последние слова. Но я не могу этому верить. С какой стати он заговорил бы по-русски в такую минуту и в таких выражениях!
Располагалась она на ночлег против
кровати матери на длинном диване, и тут я старался пробраться в спальню и упросить
бабушку (подобно детям Борисовых, мы звали Веру Александровну
бабушкой) рассказать сказочку, которые рассказывать она была великая мастерица.
— Вот ослы-то! — ворчала
бабушка и обратила все свое внимание на
кровать.
— Да, хорошая… — согласился Саша. — Ваша мама по-своему, конечно, и очень добрая и милая женщина, но… как вам сказать? Сегодня утром рано зашел я к вам в кухню, а там четыре прислуги спят прямо на полу,
кроватей нет, вместо постелей лохмотья, вонь, клопы, тараканы… То же самое, что было двадцать лет назад, никакой перемены. Ну,
бабушка, бог с ней, на то она и
бабушка; а ведь мама небось по-французски говорит, в спектаклях участвует. Можно бы, кажется, понимать.
Эта постель показалась чем-то сказочным для деревенского ребенка. У
бабушки Маремьяны спала она на жесткой лавке, застланной каким-либо старым тряпьем, и прикрытая одежей. Здесь же был и матрац, и одеяло. Маленькое тельце с наслаждением вытянулось на
кровати.
Этот образок висел над
кроватью Володи Петровского в доме Энгельгардта в Смоленске, и мальчик усердно утром и вечером молился ему за упокой души дяди Андрея, за здравие
бабушки Дарьи, тетей Зинаиды, Марфы и дядей Андрея и Григория.