Неточные совпадения
Две барыни
красивые(Потоньше — белокурая,
Потолще — чернобровая),
Усатые два барина,
Три ба́рченка-погодочки
Да старый старичок:
Худой! как зайцы зимние,
Весь бел, и
шапка белая,
Высокая, с околышем
Из красного сукна.
Козаки вновь отступили, готовясь идти к таборам, а на городском валу вновь показались ляхи, уже с изорванными епанчами. Запеклася кровь на многих дорогих кафтанах, и пылью покрылися
красивые медные
шапки.
Здесь собрались интеллигенты и немало фигур, знакомых лично или по иллюстрациям: профессора, не из крупных, литераторы, пощипывает бородку Леонид Андреев, с его
красивым бледным лицом, в тяжелой
шапке черных волос, унылый «последний классик народничества», редактор журнала «Современный мир», Ногайцев, Орехова, ‹Ерухимович›, Тагильский, Хотяинцев, Алябьев, какие-то шикарно одетые дамы, оригинально причесанные, у одной волосы лежали на ушах и на щеках так, что лицо казалось уродливо узеньким и острым.
Самгин вздрогнул, — между сосен стоял очень высокий, широкоплечий парень без
шапки, с длинными волосами дьякона, — его круглое безбородое лицо Самгин видел ночью. Теперь это лицо широко улыбалось, добродушно блестели
красивые, темные глаза, вздрагивали ноздри крупного носа, дрожали пухлые губы: сейчас вот засмеется.
Красивый был юноша, знаете, того хорошего польского типа: широкий, прямой лоб с
шапкой белокурых вьющихся тонких волос, прекрасные голубые глаза.
Тут же из зарослей поднимала свою
красивую головку пышная ятрышниковая любка, а рядом с нею — ядовитая чемерица, которую легко узнать по плойчатым грубым листьям и
шапке белых цветов, теперь уже побуревших и засохших.
Они говорили только, что если бы одеть его в новый жупан, затянуть красным поясом, надеть на голову
шапку из черных смушек с щегольским синим верхом, привесить к боку турецкую саблю, дать в одну руку малахай, в другую люльку в
красивой оправе, то заткнул бы он за пояс всех парубков тогдашних.
— Ладно! — провизжала одна из ведьм, которую дед почел за старшую над всеми потому, что личина у ней была чуть ли не
красивее всех. —
Шапку отдадим тебе, только не прежде, пока сыграешь с нами три раза в дурня!
Русый, с кудрявой головой, без
шапки и с расстегнутой на груди рубахой, Дымов казался
красивым и необыкновенно сильным; в каждом его движении виден был озорник и силач, знающий себе цену.
— Сейчас, сейчас, — бормотал он, а Саша и Лида, рыдая и смеясь, целовали ему холодные руки,
шапку, доху.
Красивый, томный, избалованный любовью, он не спеша приласкал девочек, потом вошел в кабинет и сказал, потирая руки...
А всех доезжачих
красивее Опанас Швидкий, за паном в синем казакине гарцует,
шапка на Опанасе с золотым верхом, конь под ним играет, рушница за плечами блестит, и бандура на ремне через плечо повешена.
Знаю, что с самого того вечера, когда он вошел в гостиную (я сидела за фортепиано и играла сонату Вебера), — когда он вошел,
красивый и стройный, в бархатном тулупчике и валенках, как был, прямо с мороза, и, встряхнув заиндевевшею собольею
шапкой, прежде чем поздоровался с отцом, быстро глянул на меня и удивился, — знаю я, что с того вечера я уже не могла забыть его, не могла забыть это молодое доброе лицо.
Где ж пожар? пешеходы глядят.
Чу! неистовый топот раздался,
И на бочке верхом полицейский солдат,
Медной
шапкой блестя, показался.
Вот другой — не поспеешь считать!
Мчатся вихрем
красивые тройки.
Осторожней, пожарная рать!
Кони сытые слишком уж бойки.
Большие серые
шапки, надвигаясь им на глаза, придавали ужасно печальный вид
красивым личикам и умным глазенкам, с тоскою и вместе с детским любопытством смотревшим на новый город и на толпы мещанских мальчишек, бежавших вприпрыжку за телегами.
Прошло минут пять тяжелого молчания, тоскливо нарушаемого хромым ходом будильника, давно знакомым и надоевшим: раз, два, три-три: два чистых удара, третий с хриплым перебоем. Алмазов сидел, не снимая пальто и
шапки и отворотившись в сторону… Вера стояла в двух шагах от него также молча, с страданием на
красивом, нервном лице. Наконец она заговорила первая, с той осторожностью, с которой говорят только женщины у кровати близкого труднобольного человека…
И тут я замечаю среди гостей новое лицо… Кто он — этот
красивый перс с длинной бородой, в пестром халате и остроконечной характерной
шапке, какие часто встречаются на улицах и базарах Эривани? Отчего в этом смуглом величавом лице с горбатым носом и насмешливыми губами мне мерещится что-то знакомое?
На площадке лестницы стояло зеркало, отразившее высокую,
красивую женщину, ведущую за руку смуглое, кудрявое, маленькое существо, с двумя черешнями вместо глаз и целой
шапкой смоляных кудрей. «Это — я, Люда, — мелькнуло молнией в моей голове. — Как я не подхожу ко всей этой торжественно-строгой обстановке!»
Невысокая бархатная голубая
шапка с золотым позументом по швам, с собольим околышем и серебряною кисточкой на тулье, была заломлена набок; короткий суконный кафтан с перетяжками, стянутый алым кушаком, и лосиная исподница виднелись на нем через широкий охабень, накинутый на богатырские плечи; белые голицы с выпушкой и кисой с костяною ручкою мотались у него на стальной цепочке с левого бока; черные быстрые глаза, несколько смуглое, но приятное открытое лицо, чуть оттененное нежным пухом бороды, стройный стан, легкая и смелая походка и приподнятая несколько кверху голова придавали ему мужественный и
красивый вид.
Кожаный полог кибитки откинулся и из нее выглянуло молодое,
красивое лицо мужчины, еле видневшееся из-под нахлобученной меховой
шапки и медвежьей шубы с поднятым воротником; мех шубы и
шапки был также покрыт сплошным инеем.
Невысокая бархатная голубая
шапка с золотым позументом по швам, с собольим околышем и серебряной кисточкой на тулье, была заломлена ухарски набок; короткий суконный кафтан с перетяжками, стянутый алым кушаком, и лосиная исподница виднелись на нем через широкий охабень, накинутый на богатырские плечи; белые голицы с выпушкой и кисой с костяной ручкой мотались у него на стальной цепочке с левого бока; черные быстрые глаза, несколько смуглое, но приятное открытое лицо, чуть оттененное нежным пухом бороды, стройный стан, легкая и смелая походка и приподнятая несколько кверху голова придавали ему мужественный и
красивый вид.
— Милый Лука Иванович, — заговорил мягким тенором высокий,
красивый барин в бекеше с бобровым воротником и в богатой собольей
шапке, все еще придерживая Луку Ивановича за плечо.
Чисто выбритое лицо с правильными чертами могло бы назваться
красивым, если бы не носило выражения какой-то слащавой приниженности, что не могло уничтожить даже деланное напускное ухарство вошедшего, обстриженные кудри светло-каштановых волос выбивались из-под
шапки и падали на белый небольшой лоб.
Великолепные кудри темно-каштановых волос выбивались из-под
шапки и обрамляли
красивое лицо последнего с правильными чертами; нежные пушистые усы и такая же небольшая бородка оттеняли цвет его молодого, дышащего здоровьем лица, к которому всецело подходило народное определение «кровь с молоком».
Это был
красивый, видный мужик лет за сорок. Его открытое лицо, с несколько плутоватыми, как у всех сибирских крестьян, глазами, невольно вызывало симпатию, и о нем с первого раза складывалось мнение, как о «славном малом». Темнорусая борода окаймляла смуглое лицо, и такая же
шапка густых волос оказалась на голове, когда он снял почтительно свою
шапку, увидав вышедшую к нему барышню.
Он нередко останавливался на пути своем, скидал
шапку, как бы мыслил о святыне, осматривался кругом; казалось, то любовался зрелищем Москвы, возносившей золотые главы своих церквей из бесконечного табора домов, то восторженным взором преследовал блестящие излучины Москвы-реки и
красивые берега ее, то прислушивался к звону колоколов.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей
шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его
красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.