— Нет, нет, постой, ангел, не улетай! — остановил он Марфеньку, когда та направилась было к двери, — не надо от итальянца, не в
коня корм! не проймет, не почувствую: что мадера от итальянца, что вода — все одно! Она десять рублей стоит: не к роже! Удостой, матушка, от Ватрухина, от Ватрухина — в два с полтиной медью!
Неточные совпадения
К сумеркам мы дошли до водораздела. Люди сильно проголодались, лошади тоже нуждались в отдыхе. Целый день они шли без
корма и без привалов. Поблизости бивака нигде травы не было.
Кони так устали, что, когда с них сняли вьюки, они легли на землю. Никто не узнал бы в них тех откормленных и крепких лошадей, с которыми мы вышли со станции Шмаковка. Теперь это были исхудалые животные, измученные бескормицей и гнусом.
На другой день чуть свет мы все были уже на ногах. Ночью наши лошади, не найдя
корма на корейских пашнях, ушли к горам на отаву. Пока их разыскивали, артельщик приготовил чай и сварил кашу. Когда стрелки вернулись с
конями, я успел закончить свои работы. В 8 часов утра мы выступили в путь.
— И опять, что не в
коня корм-то класть, — рассуждала мать Агния.
— Нет, родимые. Куда мне, убогому! Нет ни вина, харчей, ни лошадям вашим
корма. Вот на постоялом дворе, там все есть. Там такое вино, что хоть бы царю на стол. Тесненько вам будет у меня, государи честные, и перекусить-то нечего; да ведь вы люди ратные, и без ужина обойдетесь!
Кони ваши травку пощиплют… вот одно худо, что трава-то здесь такая… иной раз наестся
конь, да так его разопрет, что твоя гора! Покачается, покачается, да и лопнет!
Пока Павлюкан в одном белье и жилете отпрягал и проваживал потных
коней и устанавливал их к
корму у растянутого на оглоблях хрептюга, протопоп походил немножко по лесу, а потом, взяв из повозки коверчик, снес его в зеленую лощинку, из которой бурливым ключом бил гремучий ручей, умылся тут свежею водой и здесь же лег отдохнуть на этом коверчике.
Меж тем наши путешественники подъехали к деревне, в которой намерены были остановиться. Крайняя изба показалась им просторнее других, и хотя хозяин объявил, что у него нет ничего продажного, и, казалось, не слишком охотно впустил их на двор, но Юрий решился у него остановиться. Кирша взялся убрать
коней, а Алексей отправился искать по другим дворам для лошадей
корма, а для своего господина горшка молока, в котором хозяин также отказал проезжим.
В носу и в
корме укрепляется по короткому бревну — это пыжи; сверху на борты накладывается три поперечных скрепления, озды, затем барка покрывается горбатой, на два ската, палубой — это
конь.
«Да, барин, — молвил я, — под иной час тяжко бывает;
кони дороги,
кормы также, разгон большой, а на прогонах далеко не уедешь; там, глядишь, смотритель придерется, к исправнику попадешь в лапы — какое житье?
— Да чуть ли еще не с норовом, — подхватил цыган, глядя пегашке в зубы, — ишь, верхний-то ряд вперед выпучился… а ты семьдесят рублев просишь… нет, ты скажи нам цену по душе; нынче, брат, не то время, —
корм коня дороже… по душе скажи…
Ни о чем не думая, ни о чем не помышляя, сам после не помнил, как сошел Василий Борисыч с игуменьина крыльца. Тихонько, чуть слышно, останавливаясь на каждом шагу, прошел он к часовне и сел на широких ступенях паперти. Все уже спало в обители, лишь в работницкой избе на конном дворе светился огонек да в келейных стаях там и сям мерцали лампадки. То обительские трудники, убрав
коней и задав им
корму, сидели за ужином, да благочестивые матери, стоя перед иконами, справляли келейное правило.
Скитницы лошадям овса не жалеют, при малой работе на хорошем
корму толстеют
кони и жиреют не хуже своих хозяек.
— Проснулся, Василий Борисыч? — спросил Родион. — А я уж
коней отпряг и
корму задал… Что, аль со сна-то головушку разломило?
Постоялые дворы вокруг площади все были заняты — и Кирилл, не въезжая никуда на двор, остановился за углом одного дома у самой площади, выпряг здесь своих
коней и, растянув хрептуг, поставил их к
корму, а сам приступил к Пенькновскому с просьбою пройтись по базару. Кирилл сказал, что ему надо купить для себя пару бубенчиков и что будто бы ему гораздо сподручнее сделать это приобретение вместе с Пенькновским.
Купленный им на постоялом дворе
корм оставался у него в запасе, лошадки его ели до отвалу, между тем
кони купца, дорогие, ненаглядные, питомцы его, его радость и услада в жизни, едва хватили несколько зерен.
— Покуда не худо! — говорил карла, покачиваясь на коленах Аделаиды. — Что-то будет далее? Жаль, что
коню не по зубам
корм.