— Нет, нет, постой, ангел, не улетай! — остановил он Марфеньку, когда та направилась было к двери, — не надо от итальянца, не в
коня корм! не проймет, не почувствую: что мадера от итальянца, что вода — все одно! Она десять рублей стоит: не к роже! Удостой, матушка, от Ватрухина, от Ватрухина — в два с полтиной медью!
— Не в
коня корм, — заметил наставительно писарь. — Конечно, у денег глаз нет, а все-таки, когда есть, напримерно, свои дети…
В стойлах, головы склонив, // Пышны гривы опустив, //
Кони корму не едят, // Кони сном глубоким спят;
— Непутный! — молвила Аксинья Захаровна, подавая брату чашку лянсина. — Тоже чаю!.. Не в
коня корм!.. Алексеюшка, — продолжала она, обращаясь к Лохматому, — пригляди хоть ты за ним, голубчик, как гости-то приедут… Не допускай ты его к тому столу, не то ведь разом насвищется.
Неточные совпадения
К сумеркам мы дошли до водораздела. Люди сильно проголодались, лошади тоже нуждались в отдыхе. Целый день они шли без
корма и без привалов. Поблизости бивака нигде травы не было.
Кони так устали, что, когда с них сняли вьюки, они легли на землю. Никто не узнал бы в них тех откормленных и крепких лошадей, с которыми мы вышли со станции Шмаковка. Теперь это были исхудалые животные, измученные бескормицей и гнусом.
На другой день чуть свет мы все были уже на ногах. Ночью наши лошади, не найдя
корма на корейских пашнях, ушли к горам на отаву. Пока их разыскивали, артельщик приготовил чай и сварил кашу. Когда стрелки вернулись с
конями, я успел закончить свои работы. В 8 часов утра мы выступили в путь.
— И опять, что не в
коня корм-то класть, — рассуждала мать Агния.
— Нет, родимые. Куда мне, убогому! Нет ни вина, харчей, ни лошадям вашим
корма. Вот на постоялом дворе, там все есть. Там такое вино, что хоть бы царю на стол. Тесненько вам будет у меня, государи честные, и перекусить-то нечего; да ведь вы люди ратные, и без ужина обойдетесь!
Кони ваши травку пощиплют… вот одно худо, что трава-то здесь такая… иной раз наестся
конь, да так его разопрет, что твоя гора! Покачается, покачается, да и лопнет!
Пока Павлюкан в одном белье и жилете отпрягал и проваживал потных
коней и устанавливал их к
корму у растянутого на оглоблях хрептюга, протопоп походил немножко по лесу, а потом, взяв из повозки коверчик, снес его в зеленую лощинку, из которой бурливым ключом бил гремучий ручей, умылся тут свежею водой и здесь же лег отдохнуть на этом коверчике.