Неточные совпадения
Но Лизавета Прокофьевна не удостоила взглянуть на него. Она стояла гордо, выпрямившись, закинув голову и с презрительным любопытством рассматривала «этих людишек». Когда Ипполит
кончил,
генерал вскинул было плечами; она гневно оглядела его с ног до головы, как бы спрашивая отчета в его движении, и тотчас оборотилась к князю.
Но великодушная борьба с беспорядком обыкновенно продолжалась недолго;
генерал был тоже человек слишком «порывчатый», хотя и в своем роде; он обыкновенно не выносил покаянного и праздного житья в своем семействе и
кончал бунтом; впадал в азарт, в котором сам, может быть, в те же самые минуты и упрекал себя, но выдержать не мог: ссорился, начинал говорить пышно и красноречиво, требовал безмерного и невозможного к себе почтения и в конце концов исчезал из дому, иногда даже на долгое время.
«Ты вот презираешь и
генералов, и генеральство, — говорил он ему иногда шутя, — а посмотри, все „они“
кончат тем, что будут в свою очередь
генералами; доживешь, так увидишь».
Мари наконец
кончила свой туалет и пришла к ним. Она заметно оделась с особенной тщательностью, так что
генерал даже это заметил и воскликнул...
— Нет, это ты, ваше превосходительство, неправильно говоришь, — отрезал Ермило Кожин, когда
генерал кончил. — Конечно, мы люди темные, не ученые, а ты — неправильно. И насчет покосу неправильно, потому мужику лошадь с коровою первое дело… А десятинки две ежели у мужика есть, так он от свободности и пашенку распашет — не все же на фабрике да по куреням болтаться. Тоже вот насчет выгону… Наша заводская лошадь зиму-то зимскую за двоих робит, а летом ей и отдохнуть надо.
—
Генерал, нам необходимо
кончить это дело как можно скорее, — говорил Прейн, встречая
генерала в дверях.
Луша засмеялась и замолчала. Лаптев заложил ногу за ногу, начал жаловаться на одолевавшую его скуку, на глупые дела, с которыми к нему пристает
генерал каждый день, и
кончил уверением, что непременно уехал бы завтра же в Петербург, если бы не сегодняшняя встреча.
Когда
генерал кончил беседу с последним просителем и направился во внутренние апартаменты, Червяков шагнул за ним и забормотал...
Генерал занял место за столом знакомых ему офицеров, поклонился всем вставшим при его приходе и громко сказал: «Садитесь, господа!» — что относилось к нижним чинам. Мы молча
кончили обед; Иван Платоныч приказал подать красного румынского вина и после второй бутылки, когда лицо у него повеселело и щеки и нос приняли яркий оттенок, обратился ко мне...
Платон. Приказывает, так надо идти. Вот она, жизнь-то моя, — одно горе не оплакал, другое на плечи валится. (Махнув рукою.) Одни стихи не
кончил, другие начинай! (В задумчивости.) Вот и повезут, и повезут нас врозь: ее в карете венчаться с
генералом, а меня судебный пристав за ворот в яму.
— Нынче плохо разбирают дела, Тарас Ермилыч, — уныло ответил
генерал, — ежели бы оно поступило ко мне, так я бы его в три дня
кончил… Забыли меня там, не нужен стал. Молодые умнее хотят быть нас, стариков… Ну, да это еще посмотрим!
Когда Мишка
кончил,
генерал, не открывая глаз, махнул ему только рукой, чтобы убирался.
Мышлаевский. Я сейчас изъяснюсь, будьте благонадежны. Что я, идиот, в самом деле? Нет, я, Виктор Мышлаевский, заявляю, что больше я с этими мерзавцами
генералами дела не имею. Я
кончил!
— А я вам
кончу про мужика, и притом про такого, который не трех
генералов, а целую деревню один прокормил.
Кончив объяснение с Пшецыньским,
генерал вышел на крыльцо. Полковник как-то меланхолически выступал за ним следом, держа в руках «Положение». На крыльце
генерала встретили только что подошедшие в это время становой с исправником и предводитель Корытников, на котором теперь вместо шармеровского пиджака красовался дворянский мундир с шитым воротником и дворянская фуражка с красным околышем.
К новому 1776 году императрица возвратилась из Москвы в Петербург. Возвратились двор и высшие правительственные лица, в числе их и генерал-прокурор князь Вяземский. Ему, вместе с фельдмаршалом князем Голицыным, поручено было
кончить в тайной экспедиции дело о «всклепавшей на себя имя» или, точнее сказать, дело о сопровождавших ее арестантах.
Генерал не
кончил и затянулся. Чувствительность ему не удавалась.
Ивана Алексеевича схватила за сердце мысль, что ведь он, Пирожков, мог бы избавить ее от такой рискованной попытки… Зачем ему искать лучшей девушки?
Кончит ведь женитьбой? В том-то и беда, что он не искал… А там, дома, разве ее ждет что-нибудь светлое или просто толковое, осмысленное?..
Генерал с его потешной фанаберией и «прожектами», брат шулер и содержанец, колченогая и глупая мать. Еще два-три года, и пойдет в бонны или… попадет на сцену; но уже не на этакую, а на ту, где собой торгуют…
Во время кратковременного пребывания Ивана Осиповича в Петербурге его сын, под именем графа Свянторжецкого, раза два встречался с ним во дворце, но удачно избегал представления, хотя до сих пор не может забыть взгляд, полный презрительного сожаления, которым однажды обвел его этот заслуженный, почитаемый всеми, начиная с императрицы и
кончая последним солдатом,
генерал.
Сытно ели, хорошо запивали, обещались так же отдохнуть и пожалели, что бедный генерал-вахтмейстер, любивший лакомый кус и доброе вино, начал и
кончил свои дела натощак.
Накануне он опять должен был потревожить Проскудина (ресурс
генерала Крафта исчез), чтобы предложить что-нибудь Аннушке"на переезд", от чего она опять-таки отказывалась, но
кончила тем, что взяла.