Неточные совпадения
Я
карт и в руки никогда не брал; даже не знаю, как играть
в эти
карты.
Хотя почтмейстер был очень речист, но
и тот, взявши
в руки карты, тот же час выразил на лице своем мыслящую физиономию, покрыл нижнею губою верхнюю
и сохранил такое положение во все время игры.
Засим вошли они
в комнату. Порфирий подал свечи,
и Чичиков заметил
в руках хозяина неизвестно откуда взявшуюся колоду
карт.
— Ну, решаться
в банк значит подвергаться неизвестности, — говорил Чичиков
и между тем взглянул искоса на бывшие
в руках у него
карты. Обе талии ему показались очень похожими на искусственные,
и самый крап глядел весьма подозрительно.
Все, что ни было, обратилось к нему навстречу, кто с
картами в руках, кто на самом интересном пункте разговора произнесши: «а нижний земский суд отвечает на это…», но что такое отвечает земский суд, уж это он бросил
в сторону
и спешил с приветствием к нашему герою.
Виднелись фигуры
в халатах
и совершенно нараспашку,
в летних до неприличия костюмах, иные с
картами в руках.
«Вот», — вдруг решил Самгин, следуя за ней. Она дошла до маленького ресторана, пред ним горел газовый фонарь, по обе стороны двери — столики, за одним играли
в карты маленький, чем-то смешной солдатик
и лысый человек с носом хищной птицы, на третьем стуле сидела толстая женщина, сверкали очки на ее широком лице, сверкали вязальные спицы
в руках и серебряные волосы на голове.
— Идем, идем, — сказал он, подхватив Ногайцева под
руку и увел
в гостиную. Там они, рыженькая дама
и Орехова, сели играть
в карты, а Краснов, тихонько покачивая головою, занавесив глаза ресницами, сказал Тосе...
Освобожденный стол тотчас же заняли молодцеватый студент, похожий на переодетого офицера,
и скромного вида человек с жидкой бородкой, отдаленно похожий на портреты Антона Чехова
в молодости. Студент взял
карту кушаний
в руки, закрыл ею румяное лицо, украшенное золотистыми усиками,
и сочно заговорил, как бы читая по
карте...
— Камень — дурак.
И дерево — дурак.
И всякое произрастание — ни к чему, если нет человека. А ежели до этого глупого материала коснутся наши
руки, — имеем удобные для жилья дома, дороги, мосты
и всякие вещи, машины
и забавы, вроде шашек или
карт и музыкальных труб. Так-то. Я допрежде сектантом был, сютаевцем, а потом стал проникать
в настоящую философию о жизни
и — проник насквозь, при помощи неизвестного человека.
Губернатор ласково хлопнул
рукой по его ладони
и повел к себе, показал экипаж, удобный
и покойный, — сказал, что
и кухня поедет за ним,
и карты захватит. «
В пикет будем сражаться, — прибавил он, —
и мне веселее ехать, чем с одним секретарем, которому много будет дела».
— Ей-богу, не знаю: если это игра, так она похожа на ту, когда человек ставит последний грош на
карту, а другой
рукой щупает пистолет
в кармане. Дай
руку, тронь сердце, пульс
и скажи, как называется эта игра? Хочешь прекратить пытку: скажи всю правду —
и страсти нет, я покоен, буду сам смеяться с тобой
и уезжаю завтра же. Я шел, чтоб сказать тебе это…
Один из играющих встал с
картами в руках и стал глядеть
в окно.
Игра совершалась по-прежнему
в самом торжественном молчании. Иван Яковлич держал банк, уверенными движениями бросая
карты направо
и налево. «Московский барин» равнодушно следил за его
руками. У него убивали
карту за
картой. Около Ивана Яковлича, на зеленом столе, кучки золота
и кредиток все увеличивались.
Привалов ничего не отвечал. Он думал о том, что именно ему придется вступить
в борьбу с этой всесильной кучкой. Вот его будущие противники, а может быть,
и враги. Вернее всего, последнее. Но пока игра представляла закрытые
карты,
и можно было только догадываться, у кого какая масть на
руках.
«Спинджак» опять выиграл, вытер лицо платком
и отошел к закуске. Косоглазый купец занял его место
и начал проигрывать
карту за
картой; каждый раз, вынимая деньги, он стучал козонками по столу
и тяжело пыхтел.
В гостиной послышался громкий голос
и сиплый смех; через минуту из-за портьеры показалась громадная голова Данилушки. За ним
в комнату вошла Катерина Ивановна под
руку с Лепешкиным.
Привалов поставил
карту — ее убили, вторую — тоже, третью — тоже. Отсчитав шестьсот рублей, он отошел
в сторону. Иван Яковлич только теперь его заметил
и поклонился с какой-то больной улыбкой; у него на лбу выступали капли крупного пота, но
руки продолжали двигаться так же бесстрастно, точно
карты сами собой падали на стол.
Опыт научил его мало-помалу, что пока с обывателем играешь
в карты или закусываешь с ним, то это мирный, благодушный
и даже неглупый человек, но стоит только заговорить с ним о чем-нибудь несъедобном, например, о политике или науке, как он становится
в тупик или заводит такую философию, тупую
и злую, что остается только
рукой махнуть
и отойти.
К счастью еще, что у ведьмы была плохая масть; у деда, как нарочно, на ту пору пары. Стал набирать
карты из колоды, только мочи нет: дрянь такая лезет, что дед
и руки опустил.
В колоде ни одной
карты. Пошел уже так, не глядя, простою шестеркою; ведьма приняла. «Вот тебе на! это что? Э-э, верно, что-нибудь да не так!» Вот дед
карты потихоньку под стол —
и перекрестил: глядь — у него на
руках туз, король, валет козырей; а он вместо шестерки спустил кралю.
Вот
и карты розданы. Взял дед свои
в руки — смотреть не хочется, такая дрянь: хоть бы на смех один козырь. Из масти десятка самая старшая, пар даже нет; а ведьма все подваливает пятериками. Пришлось остаться дурнем! Только что дед успел остаться дурнем, как со всех сторон заржали, залаяли, захрюкали морды: «Дурень! дурень! дурень!»
Глядь —
в самом деле простая масть. Что за дьявольщина! Пришлось
в другой раз быть дурнем,
и чертаньё пошло снова драть горло: «Дурень, дурень!» — так, что стол дрожал
и карты прыгали по столу. Дед разгорячился; сдал
в последний раз. Опять идет ладно. Ведьма опять пятерик; дед покрыл
и набрал из колоды полную
руку козырей.
На другом конце стола прилизанный, с английским пробором на лысеющей голове скаковой «джентльмен», поклонник «
карт, женщин
и лошадей», весь занят игрой. Он соображает, следит за каждой
картой, рассматривает каждую полоску ее крапа, когда она еще лежит
в ящике под
рукой банкомета,
и ставит то мелко, то вдруг большой куш
и почти всегда выигрывает.
Долгоруков не брал взяток. Не нужны они ему были. Старый холостяк, проживший огромное состояние
и несколько наследств, он не был кутилой, никогда не играл
в карты, но любил задавать балы
и не знал счета деньгам, даже никогда не брал их
в руки.
Судьба крепостных решалась каждую ночь
в «адской комнате» клуба, где шла азартная игра, где жизнь имений
и людей зависела от одной
карты, от одного очка… а иногда даже — от ловкости банкомета, умеющего быстротой
рук «исправлять ошибки фортуны», как выражался Федор Толстой, «Американец», завсегдатай «адской комнаты»… Тот самый, о котором Грибоедов сказал...
На Сухаревке жулью
в одиночку делать нечего. А сколько сортов всякого жулья! Взять хоть «играющих»: во всяком удобном уголку садятся прямо на мостовую трое-четверо
и открывают игру
в три
карты — две черные, одна красная. Надо угадать красную. Или игра
в ремешок: свертывается кольцом ремешок,
и надо гвоздем попасть так, чтобы гвоздь остался
в ремешке. Но никогда никто не угадает красной,
и никогда гвоздь не остается
в ремне. Ловкость
рук поразительная.
Новое, грустное
и безотрадное чувство сдавило ему сердце; он вдруг понял, что
в эту минуту,
и давно уже, всё говорит не о том, о чем надо ему говорить,
и делает всё не то, что бы надо делать;
и что вот эти
карты, которые он держит
в руках,
и которым он так обрадовался, ничему, ничему не помогут теперь.
Она любила кататься на рысаках,
в карты готова была играть с утра до вечера
и всегда, бывало, закрывала
рукой записанный на нее копеечный выигрыш, когда муж подходил к игорному столу: а все свое приданое, все деньги отдала ему
в безответное распоряжение.
— Вот что, брательники… Поедемте-ка лучше к девочкам, это будет вернее, — сказал решительно старый студент Лихонин, высокий, сутуловатый, хмурый
и бородатый малый. По убеждениям он был анархист-теоретик, а по призванию — страстный игрок на бильярде, на бегах
и в карты, — игрок с очень широким, фатальным размахом. Только накануне он выиграл
в купеческом клубе около тысячи рублей
в макао,
и эти деньги еще жгли ему
руки.
В одних нижних юбках
и в белых сорочках, с голыми
руками, иногда босиком, женщины бесцельно слоняются из комнаты
в комнату, все немытые, непричесанные, лениво тычут указательным пальцем
в клавиши старого фортепиано, лениво раскладывают гаданье на
картах, лениво перебраниваются
и с томительным раздражением ожидают вечера.
Один раз, когда мы все сидели
в гостиной, вдруг вошел Иван Борисыч, небритый, нечесаный, очень странно одетый; бормоча себе под нос какие-то русские
и французские слова, кусая ногти, беспрестанно кланяясь набок, поцеловал он
руку у своей матери, взял ломберный стол, поставил его посереди комнаты, раскрыл, достал
карты, мелки, щеточки
и начал сам с собою играть
в карты.
Отчаянный крик испуганной старухи, у которой свалился платок
и волосник с головы
и седые косы растрепались по плечам, поднял из-за
карт всех гостей,
и долго общий хохот раздавался по всему дому; но мне жалко было бедной Дарьи Васильевны, хотя я думал
в то же время о том, какой бы чудесный рыцарь вышел из Карамзина, если б надеть на него латы
и шлем
и дать ему
в руки щит
и копье.
Впрочем, вечером, поразмыслив несколько о сообщенном ему прокурором известии, он, по преимуществу, встревожился
в том отношении, чтобы эти кляузы не повредили ему как-нибудь отпуск получить, а потому, когда он услыхал вверху шум
и говор голосов, то, подумав, что это, вероятно, приехал к брату прокурор, он решился сходить туда
и порасспросить того поподробнее о проделке Клыкова; но, войдя к Виссариону
в гостиную, он был неприятно удивлен: там на целом ряде кресел сидели прокурор, губернатор, m-me Пиколова, Виссарион
и Юлия, а перед ними стоял какой-то господин
в черном фраке
и держал
в руках карты.
В нравственном отношении он обладает многими неоцененными качествами: отлично передергивает
карты, умеет подписываться под всякую
руку, готов бражничать с утра до вечера,
и исполняет это без всякого ущерба для головы, лихо поет
и пляшет по-цыгански,
и со всем этим соединяет самую добродушную
и веселую откровенность. Одно только
в нем не совсем приятно: он любит иногда приходить
в какой-то своеобразный, деланный восторг,
и в этом состоянии лжет
и хвастает немилосердно.
Капитан с заметным удовольствием исполнил эту просьбу: он своими
руками раскрыл стол, вычистил его, отыскал
и положил на приличных местах игранные
карты, мелки
и даже поставил стулья. Он очень любил сыграть пульку
и две
в карты.
— Право, мало, — сказал Козельцов, но, видимо не желая, чтоб ему верили, расстегнулся
и взял
в руки старые
карты.
По левую
руку на корточках сидел красный, с потным лицом офицерик, принужденно улыбался
и шутил, когда били его
карты, он шевелил беспрестанно одной
рукой в пустом кармане шаровар
и играл большой маркой, но очевидно уже не на чистые, что именно
и коробило красивого брюнета.
— Э, зови меня, как хочешь! Твоя брань ни у кого на вороту не повиснет… Я людей не убивала,
в карты и на разные плутни не обыгрывала, а что насчет баломута ты говоришь, так это ты, душенька, не ври, ты его подкладывал Лябьеву: это еще
и прежде замечали за тобой. Аркаша, я знаю, что не делал этого, да ты-то хотел его
руками жар загребать. Разве ты не играл с ним
в половине, одно скажи!
Наконец разыгрывается какая-то гомерическая игра. Иудушка остается дураком с целыми восемью
картами на
руках,
в числе которых козырные туз, король
и дама. Поднимается хохот, подтрунивание,
и всему этому благосклонно вторит сам Иудушка. Но среди общего разгара веселости Арина Петровна вдруг стихает
и прислушивается.
Бывало — стоит он перед капитаном или машинистом, заложив за спину свои длинные обезьяньи
руки,
и молча слушает, как его ругают за лень или за то, что он беспечно обыграл человека
в карты, стоит —
и видно, что ругань на него не действует, угрозы ссадить с парохода на первой пристани не пугают его.
И не прошло часу, как Бутлер, весь красный,
в поту, испачканный мелом, сидел, облокотившись обеими
руками на стол,
и писал под смятыми на углы
и транспорты
картами цифры своих ставок.
Сенька хворал тогда, Маша с отцом
в Шабалдино к тётке уехали, а я
в углу дома из
карт строю
и вижу: возлагает дьякон
руку свою матери на грудь,
рука — рыжая,
и перстень серебряный на ней.
За время, что я шел, я получил несколько предложений самого разнообразного свойства; выпить, поцеловаться, играть
в карты, проводить, танцевать, купить —
и женские
руки беспрерывно сновали передо мной, маня округленным взмахом поддаться общему влечению.
Поплевав на пальцы, она начала раскладывать кабалу.
Карты падали на стол с таким звуком, как будто бы они были сваляны из теста,
и укладывались
в правильную восьмиконечную звезду. Когда последняя
карта легла рубашкой вверх на короля, Мануйлиха протянула ко мне
руку.
— Фью-ю-ю! — протяжно свистнул урядник
и глубоко засунул
руки в карманы шаровар. — Тоже благодарность называется! Что же вы думаете, я из-за каких-нибудь двадцати пяти рублей поставлю на
карту свое служебное положение? Нет-с, это вы обо мне плохо понимаете.
Он ездил из дома
в дом, поигрывал
в карты, обедал
в клубе, являлся
в первом ряду кресел
в театре, являлся на балах, завел себе две четверки прекрасных лошадей, холил их, учил денно
и нощно словами
и руками кучера, сам преподавал тайну конной езды форейтору…
Часа через три он возвратился с сильной головной болью, приметно расстроенный
и утомленный, спросил мятной воды
и примочил голову одеколоном; одеколон
и мятная вода привели немного
в порядок его мысли,
и он один, лежа на диване, то морщился, то чуть не хохотал, — у него
в голове шла репетиция всего виденного, от передней начальника губернии, где он очень приятно провел несколько минут с жандармом, двумя купцами первой гильдии
и двумя лакеями, которые здоровались
и прощались со всеми входящими
и выходящими весьма оригинальными приветствиями, говоря: «С прошедшим праздничком», причем они, как гордые британцы, протягивали
руку, ту
руку, которая имела счастие ежедневно подсаживать генерала
в карету, — до гостиной губернского предводителя,
в которой почтенный представитель блестящего NN-ского дворянства уверял, что нельзя нигде так научиться гражданской форме, как
в военной службе, что она дает человеку главное; конечно, имея главное, остальное приобрести ничего не значит; потом он признался Бельтову, что он истинный патриот, строит у себя
в деревне каменную церковь
и терпеть не может эдаких дворян, которые, вместо того чтоб служить
в кавалерии
и заниматься устройством имения, играют
в карты, держат француженок
и ездят
в Париж, — все это вместе должно было представить нечто вроде колкости Бельтову.
Вечера за
картами проходили действительно веселые. Аграфена Петровна ужасно волновалась
и доходила до обвинения меня
в подтасовке. Кажется,
в репертуар развлечения больного входили
и карточные ссоры.
В антракты Аграфена Петровна прилаживалась к столу, по-бабьи подпирала щеку одной
рукой и говорила...
Я вскочил со стула, левой
рукой схватил груду кредиток у офицера, а его ударил кулаком между глаз
и в тот же момент наотмашь смазал штатского
и положил
в карман
карты Асамата вместе с остальными деньгами его товарища. Оба полетели на пол вместе со стульями. Архальский соскочил как сумасшедший
и ловит меня за
руку, что-то бормочет.
Третья дочь, Шурочка, избрала специальностью игру
в дурачки со всеми холостыми инженерами по очереди. Как только узнавала она, что ее старый партнер собирается жениться, она, подавляя огорчение
и досаду, избирала себе нового. Конечно, игра велась с милыми шутками
и маленьким пленительным плутовством, причем партнера называли «противным»
и били по
рукам картами.
Маша, закрыв половину лица веером
карт, должно быть, смеялась, а Яков смотрел
в свои
карты и нерешительно трогал
рукой то одну, то другую.