Неточные совпадения
Степан Аркадьич улыбнулся. Он так знал это чувство Левина, знал, что для него все девушки
в мире разделяются на два сорта: один сорт — это все девушки
в мире, кроме ее, и эти девушки
имеют все человеческие слабости, и девушки очень обыкновенные; другой сорт — она одна, не имеющая никаких слабостей и превыше всего человеческого.
— О, это справедливо, это совершенно справедливо! — прервал Чичиков. — Что все сокровища тогда
в мире! «Не
имей денег,
имей хороших людей для обращения», — сказал один мудрец.
О себе приезжий, как казалось, избегал много говорить; если же говорил, то какими-то общими местами, с заметною скромностию, и разговор его
в таких случаях принимал несколько книжные обороты: что он не значащий червь
мира сего и не достоин того, чтобы много о нем заботились, что испытал много на веку своем, претерпел на службе за правду,
имел много неприятелей, покушавшихся даже на жизнь его, и что теперь, желая успокоиться, ищет избрать наконец место для жительства, и что, прибывши
в этот город, почел за непременный долг засвидетельствовать свое почтение первым его сановникам.
Я
имел самые странные понятия о красоте — даже Карла Иваныча считал первым красавцем
в мире; но очень хорошо знал, что я нехорош собою, и
в этом нисколько не ошибался; поэтому каждый намек на мою наружность больно оскорблял меня.
Вспомнились слова Марины: «
Мир ограничивает человека, если человек не
имеет опоры
в духе». Нечто подобное же утверждал Томилин, когда говорил о познании как инстинкте.
— Всегда были — и будут — люди, которые, чувствуя себя неспособными сопротивляться насилию над их внутренним
миром, — сами идут встречу судьбе своей, сами отдают себя
в жертву. Это
имеет свой термин — мазохизм, и это создает садистов, людей, которым страдание других — приятно.
В грубой схеме садисты и мазохисты — два основных типа людей.
Он и знал, что
имеет этот авторитет; она каждую минуту подтверждала это, говорила, что она верит ему одному и может
в жизни положиться слепо только на него и ни на кого более
в целом
мире.
Итак, мог же, стало быть, этот молодой человек
иметь в себе столько самой прямой и обольстительной силы, чтобы привлечь такое чистое до тех пор существо и, главное, такое совершенно разнородное с собою существо, совершенно из другого
мира и из другой земли, и на такую явную гибель?
Короче, я прямо вывожу, что,
имея в уме нечто неподвижное, всегдашнее, сильное, которым страшно занят, — как бы удаляешься тем самым от всего
мира в пустыню, и все, что случается, проходит лишь вскользь, мимо главного.
Потом, по заключении
в 1835 г.
мира с кафрами, английское правительство не позаботилось оградить собственность голландских колонистов от нападения и грабежа кафров,
имея все средства к тому, и, наконец, внезапным освобождением невольников нанесло жестокий удар благосостоянию голландцев.
Имеет ли Россия свое особое призвание
в мире, должна ли она сказать свое слово во всемирной истории?
Но великая война должна
иметь и творческие исторические задачи, должна что-то изменить
в мире к лучшему, к более ценному бытию.
Все народы
имеют свое призвание, свое назначение
в мире, — но только один народ может быть избран для мессианской цели.
Если
в народе побеждают интересы покойно-удовлетворенной жизни современного поколения, то такой народ не может уже
иметь истории, не
в силах выполнить никакой миссии
в мире.
Никакая наука не может ничего сказать о том, существуют ли или не существуют иные
миры, но только потому, что ученый, исключительно погруженный
в этот данный ему
мир, не
имеет свободы духа, необходимой для признания других планов
мира.
Но не
имеет никакого внутреннего смысла желать внешнего
мира и отрицать всякое внешнее насилие, оставляя внутренно
мир в прежнем хаосе, тьме, злобе и вражде.
Сектантская психология и
в религиозной жизни есть уклон и ведет к самоутверждению и самопогруженности, а
в жизни политической она не
имеет никаких прав на существование, так как всегда является сотворением себе кумира из относительных вещей
мира, подменой Абсолютного Бога относительным
миром.
Подробнее на этот раз ничего не скажу, ибо потом все объяснится; но вот
в чем состояла главная для него беда, и хотя неясно, но я это выскажу; чтобы взять эти лежащие где-то средства, чтобы
иметь право взять их, надо было предварительно возвратить три тысячи Катерине Ивановне — иначе «я карманный вор, я подлец, а новую жизнь я не хочу начинать подлецом», — решил Митя, а потому решил перевернуть весь
мир, если надо, но непременно эти три тысячи отдать Катерине Ивановне во что бы то ни стало и прежде всего.
Надо прибавить, что он говорил по-русски много и охотно, но как-то у него каждая фраза выходила на немецкий манер, что, впрочем, никогда не смущало его, ибо он всю жизнь
имел слабость считать свою русскую речь за образцовую, «за лучшую, чем даже у русских», и даже очень любил прибегать к русским пословицам, уверяя каждый раз, что русские пословицы лучшие и выразительнейшие изо всех пословиц
в мире.
Одного жаль:
в нынешнее время на одного нынешнего человека все еще приходится целый десяток, коли не больше, допотопных людей. Оно, впрочем, натурально — допотопному
миру иметь допотопное население.
Либерализм составляет последнюю религию, но его церковь не другого
мира, а этого, его теодицея — политическое учение; он стоит на земле и не
имеет мистических примирений, ему надобно мириться
в самом деле.
При покупке дома я
имел случай поближе взглянуть
в деловой и буржуазный
мир Франции.
Она согласилась бы
иметь при аристократическом салоне придел для художников и ученых — и насильно увлекала Огарева
в пустой
мир,
в котором он задыхался от скуки.
Все партии и оттенки мало-помалу разделились
в мире мещанском на два главные стана: с одной стороны, мещане-собственники, упорно отказывающиеся поступиться своими монополиями, с другой — неимущие мещане, которые хотят вырвать из их рук их достояние, но не
имеют силы, то есть, с одной стороны, скупость, с другой — зависть.
Объективированный
мир подлежит рациональному познанию
в понятиях, но сама объективация
имеет иррациональный источник.
И каждый раз с пронизывающей меня остротой я ощущаю, что существование
мира не может быть самодостаточным, не может не
иметь за собой
в еще большей глубине Тайны, таинственного Смысла.
Огромное значение
имеет первая реакция на
мир существа,
в нем рождающегося.
Человек огромного самомнения может себя чувствовать слитым с окружающим
миром, быть очень социализированным и
иметь уверенность, что
в этом
мире, совсем ему не чуждом, он может играть большую роль и занимать высокое положение.
Это
имело роковые последствия
в истории христианского
мира.
Это было что-то вроде обета. Я обозревал весь известный мне мирок. Он был невелик, и мне было не трудно распределить
в нем истину и заблуждение. Вера — это разумное, спокойное настроение отца. Неверие или смешно, как у капитана, или сухо и неприятно, как у молодого медика. О сомнении, которое остановить труднее, чем было Иисусу Навину остановить движение
миров, — я не
имел тогда ни малейшего понятия.
В моем мирке оно не занимало никакого места.
Эта неудача для Галактиона
имела специальное значение. Прохоров показал ему его полную ничтожность
в этом деловом
мире. Что он такое
в самом деле? Прохоров только из вежливости не наговорил ему дерзостей. Уезжая из этого разбойничьего гнезда, Галактион еще раз вспомнил слова отца.
Но левая народническая интеллигенция остается замкнутой
в своем
мире и
имеет своих властителей дум.
И вместе с тем это — народ-колонизатор и
имеет дар колонизации, и он создал величайшее
в мире государство.
Православие, и особенно русское православие, не
имеет своего оправдания культуры,
в нем был нигилистический элемент
в отношении ко всему, что творит человек
в этом
мире.
В европейском мещанском
мире он видит два стана: «С одной стороны, мещане-собственники, упорно отказывающиеся поступиться своими монополиями, с другой — неимущие мещане, которые хотят вырвать из их рук их достояние, но не
имеют силы, т. е., с одной стороны, скупость, с другой — зависть.
Когда Достоевский говорил, что красота спасет
мир, он
имел в виду преображение
мира, наступление Царства Божьего.
В моем отношении к неправде окружающего
мира, неправде истории и цивилизации
в очень ранней молодости большое значение для меня
имел Л. Толстой, а потом — К. Маркс.
Этот спор не разрешается гносеологией, это — спор о принадлежности к двум разным
мирам, к
миру,
в котором все рационализировано и слова лишены реального значения,
имеют лишь номинальное, и к
миру,
в котором все дано
в мистической цельности и потому слова полны реального значения.
Наш «эмпирический»
мир есть действительный
мир, но больной и испорченный; он воспринимается таким, каков он есть
в данном своем дефектном состоянии, а не таким, каким его конструирует субъект; он познается наукой, наука
имеет дело с реальностью, а не с состояниями сознания и элементами мышления, но реальностью больной.
В сущности, не Бог оправдывается
в теодицее, а
мир оправдывается Богом, с
миром примиряется наше сознание.] невозможна, то бытие не
имеет никакого смысла и никакого не может
иметь оправдания.
Согласно современному сознанию человек не
имеет глубоких корней
в бытии; он не божественного происхождения, он — дитя праха; но именно потому должен сделаться богом, его ждет земное могущество, царство
в мире.
Великая правда этого соединения была
в том, что языческое государство признало благодатную силу христианской церкви, христианская же церковь еще раньше признала словами апостола, что «начальствующий носит меч не напрасно», т. е. что власть
имеет положительную миссию
в мире (независимо от ее формы).
Все культуры древнего
мира имели в этом деле свою миссию, существование их
имело религиозный смысл.
Непосредственно, первично ощущаемый всеми людьми и во все времена первородный грех не мог
иметь своего начала во времени и
в этом
мире.
Заповедь «не убей»
имеет принудительное значение для
мира, не победившего
в себе воли к убийству.
Позитивная наука
имеет творческое значение,
в ней жизнь
мира просветляется.
Но грех потому искупляется, и мир-дитя потому
имеет оправдание, что
в нем рождается совершенное, божественное, равное Отцу дитя-Христос, что
в нем является Логос во плоти и принимает на себя грехи
мира, что дитя-Христос жертвует собой во имя спасения дитяти-мира.
Для христианского сознания земля и происходящее на ней
имеет абсолютное и центральное значение; она не может быть рассматриваема как один из многих
миров, как одна из форм
в числе бесконечно многих форм бытия.
История потому только и
имела смысл, потому только
в ней можно было увидеть божественный план, что
в истории должен был явиться Мессия — Христос, что
мир исторически готовился к Его явлению.
Но
в мире сем все приходит на прежнюю степень, ибо все
в разрушении свое
имеет начало.