Неточные совпадения
Этот спор не разрешается гносеологией, это — спор о принадлежности к двум разным
мирам, к
миру,
в котором все рационализировано и слова лишены реального значения,
имеют лишь номинальное, и к
миру,
в котором все дано
в мистической цельности и потому слова полны реального значения.
Позитивная наука
имеет творческое значение,
в ней жизнь
мира просветляется.
Наш «эмпирический»
мир есть действительный
мир, но больной и испорченный; он воспринимается таким, каков он есть
в данном своем дефектном состоянии, а не таким, каким его конструирует субъект; он познается наукой, наука
имеет дело с реальностью, а не с состояниями сознания и элементами мышления, но реальностью больной.
Согласно современному сознанию человек не
имеет глубоких корней
в бытии; он не божественного происхождения, он — дитя праха; но именно потому должен сделаться богом, его ждет земное могущество, царство
в мире.
В сущности, не Бог оправдывается
в теодицее, а
мир оправдывается Богом, с
миром примиряется наше сознание.] невозможна, то бытие не
имеет никакого смысла и никакого не может
иметь оправдания.
Непосредственно, первично ощущаемый всеми людьми и во все времена первородный грех не мог
иметь своего начала во времени и
в этом
мире.
Для христианского сознания земля и происходящее на ней
имеет абсолютное и центральное значение; она не может быть рассматриваема как один из многих
миров, как одна из форм
в числе бесконечно многих форм бытия.
Но грех потому искупляется, и мир-дитя потому
имеет оправдание, что
в нем рождается совершенное, божественное, равное Отцу дитя-Христос, что
в нем является Логос во плоти и принимает на себя грехи
мира, что дитя-Христос жертвует собой во имя спасения дитяти-мира.
Все культуры древнего
мира имели в этом деле свою миссию, существование их
имело религиозный смысл.
История потому только и
имела смысл, потому только
в ней можно было увидеть божественный план, что
в истории должен был явиться Мессия — Христос, что
мир исторически готовился к Его явлению.
Великая правда этого соединения была
в том, что языческое государство признало благодатную силу христианской церкви, христианская же церковь еще раньше признала словами апостола, что «начальствующий носит меч не напрасно», т. е. что власть
имеет положительную миссию
в мире (независимо от ее формы).
Заповедь «не убей»
имеет принудительное значение для
мира, не победившего
в себе воли к убийству.
Вы согласитесь, мой читатель, // Что очень мило поступил // С печальной Таней наш приятель; // Не в первый раз он тут явил // Души прямое благородство, // Хотя людей недоброхотство // В нем не щадило ничего: // Враги его, друзья его // (Что, может быть, одно и то же) // Его честили так и сяк. // Врагов
имеет в мире всяк, // Но от друзей спаси нас, Боже! // Уж эти мне друзья, друзья! // Об них недаром вспомнил я.
— Подождите, милая Катерина Осиповна, я не сказала главного, не сказала окончательного, что решила в эту ночь. Я чувствую, что, может быть, решение мое ужасно — для меня, но предчувствую, что я уже не переменю его ни за что, ни за что, во всю жизнь мою, так и будет. Мой милый, мой добрый, мой всегдашний и великодушный советник и глубокий сердцеведец и единственный друг мой, какого я только
имею в мире, Иван Федорович, одобряет меня во всем и хвалит мое решение… Он его знает.
— Здесь все друзья мои, все, кого я
имею в мире, милые друзья мои, — горячо начала она голосом, в котором дрожали искренние страдальческие слезы, и сердце Алеши опять разом повернулось к ней.
Неточные совпадения
Степан Аркадьич улыбнулся. Он так знал это чувство Левина, знал, что для него все девушки
в мире разделяются на два сорта: один сорт — это все девушки
в мире, кроме ее, и эти девушки
имеют все человеческие слабости, и девушки очень обыкновенные; другой сорт — она одна, не имеющая никаких слабостей и превыше всего человеческого.
— О, это справедливо, это совершенно справедливо! — прервал Чичиков. — Что все сокровища тогда
в мире! «Не
имей денег,
имей хороших людей для обращения», — сказал один мудрец.
О себе приезжий, как казалось, избегал много говорить; если же говорил, то какими-то общими местами, с заметною скромностию, и разговор его
в таких случаях принимал несколько книжные обороты: что он не значащий червь
мира сего и не достоин того, чтобы много о нем заботились, что испытал много на веку своем, претерпел на службе за правду,
имел много неприятелей, покушавшихся даже на жизнь его, и что теперь, желая успокоиться, ищет избрать наконец место для жительства, и что, прибывши
в этот город, почел за непременный долг засвидетельствовать свое почтение первым его сановникам.
Я
имел самые странные понятия о красоте — даже Карла Иваныча считал первым красавцем
в мире; но очень хорошо знал, что я нехорош собою, и
в этом нисколько не ошибался; поэтому каждый намек на мою наружность больно оскорблял меня.
Вспомнились слова Марины: «
Мир ограничивает человека, если человек не
имеет опоры
в духе». Нечто подобное же утверждал Томилин, когда говорил о познании как инстинкте.