Неточные совпадения
В Париже отличная груша дюшес стоит десять су, а в Красном Холму ее ни за какие деньги не укупишь. В Париже
бутылка прекраснейшего ПонтИ-КанИ стоит шесть франков, а в Красном Холму за Зызыкинскую отраву надо заплатить три рубля. И так далее, без конца. И все это не только не выходит
из пределов Краснохолмских идеалов, но и вполне подтверждает оные. Даже театры найдутся такие, которые по
горло уконтентуют самого требовательного Краснохолмского обывателя.
Разумеется, приказчики и нам любезно предложили пробу. Некоторые
из нас выпили и не могли вместить, но"корреспондент"и Очищенный попросили по другой, сказавши: было бы мокро да в
горле першило! И им не только не отказали в повторении, но отпустили по
бутылке высших сортов на дорогу.
— Пробовал, ей-Богу, — возразил Шубин и вдруг осклабился и просветлел, — да невкусно, брат, в
горло не лезет, и голова потом, как барабан. Сам великий Лущихин — Харлампий Лущихин, первая московская, а по другим, великороссийская воронка, объявил, что
из меня проку не будет. Мне, по его словам,
бутылка ничего не говорит.
Горницы брагинского дома огласились пьяными криками, смехом и неприличными восклицаниями. Татьяна Власьевна хлопотала в кухне с закусками. Нюша совалась с
бутылками неоткупоренного вина. Зотушка накрывал в горнице столы и вместе с Маланьей уставлял их снедями и брашно; Дуня вынимала
из стеклянного шкафа праздничную чайную посуду. Словом, всем работы было по
горло, и брагинский дом теперь походил на муравьиную кучу, которую разворачивают палкой.
Он достал
из камней непочатую
бутылку и, сунув
горло ее в усы себе, долго тянул вино; его волосатый кадык жадно двигался, борода ощетинилась. Три пары глаз молча и строго следили за ним.
После ужина сыщик закутал лицо свое шарфом и куда-то ушёл, а Раиса послала Евсея за водкой; когда же он принёс ей
бутылку столовой и другую — какой-то тёмной наливки, — она налила в чайную чашку
из обеих
бутылок, высосала всю её и долго стояла, закрыв глаза, растирая
горло ладонью. Потом спросила, кивнув головой на
бутылку...
Мы на цыпочках прошли в следующую комнату, где сидели два заводских управителя, доктор, становой и еще несколько мелких служащих. На одном столе помещалась батарея
бутылок всевозможного вина, а за другим шла игра в карты. Одним словом, по случаю сплава всем работы было по
горло, о чем красноречиво свидетельствовали раскрасневшиеся лица, блуждающие взгляды и не совсем связные разговоры.
Из опасения разбудить «самого» говорили почтительным полушепотом.
— В турецкую кампанию… не помню где… такой же гвалт был. Гроза, ливень, молнии, пальба залпами
из орудий, пехота бьёт врассыпную… поручик Вяхирев вынул
бутылку коньяку, горлышко в губы — буль-буль-буль! А пуля трах по
бутылке — вдребезги! Поручик смотрит на
горло бутылки в своей руке и говорит: «Чёрт возьми, они воюют с
бутылками!» Хо-хо-хо! А я ему: «Вы ошибаетесь, поручик, турки стреляют по
бутылкам, а воюете с
бутылками — вы!»
В полдень, как и всегда, Матиссен Пэд удалился на песчаные холмы мыса. Из-за волосатой пазухи Пэда торчали лоснящиеся
горла бутылок и при каждом шаге кривых ног тоскливо брякали друг о друга, словно им предстояло вылиться не в стальной желудок виртуоза, а в презренные внутренности грудного младенца.
Когда стрелка показывала без пяти двенадцать, я стал медленно раскупоривать
бутылку. Не знаю, ослабел ли я от водки, или же
бутылка была слишком влажна, но только помню, когда пробка с треском полетела к потолку, моя
бутылка выскользнула у меня
из рук и упала на пол. Пролилось вина не более стакана, так как я успел подхватить
бутылку и заткнуть ей шипящее
горло пальцем.