Неточные совпадения
На другой день, проснувшись рано, стали отыскивать"языка". Делали все это серьезно, не моргнув. Привели какого-то еврея и хотели сначала повесить его, но потом вспомнили, что он совсем не для того требовался, и простили. Еврей, положив
руку под стегно, [Стегно́ — бедро.] свидетельствовал, что надо
идти сначала на слободу Навозную, а потом кружить по полю до тех пор, пока не явится урочище, называемое Дунькиным вра́гом. Оттуда же, миновав три повёртки,
идти куда глаза глядят.
Свияжский взял под-руку Левина и
пошел с ним к своим. Теперь уж нельзя было миновать Вронского. Он стоял со Степаном Аркадьичем и Сергеем Ивановичем и смотрел прямо на подходившего Левина.
Несмотря на испытываемое им чувство гордости и как бы возврата молодости, когда любимая дочь
шла с ним
под руку, ему теперь как будто неловко и совестно было за свою сильную походку, за свои крупные, облитые жиром члены. Он испытывал почти чувство человека неодетого в обществе.
― Ну, что? Как тебе нравится наш храм праздности? ― сказал князь, взяв его
под руку. ―
Пойдем, пройдемся.
На выходе из беседки Алексей Александрович, так же как всегда, говорил со встречавшимися, и Анна должна была, как и всегда, отвечать и говорить; но она была сама не своя и как во сне
шла под-руку с мужем.
— Вот он! — проговорила княгиня, указывая на Вронского, в длинном пальто и в черной с широкими полями шляпе шедшего
под руку с матерью. Облонский
шел подле него, что-то оживленно говоря.
Он взял меня
под руку, и мы
пошли в ресторацию завтракать; он ужасно беспокоился о жене.
Он, глубоко вздохнув и как бы чувствуя, что мало будет участия со стороны Константина Федоровича и жестковато его сердце, подхватил
под руку Платонова и
пошел с ним вперед, прижимая крепко его к груди своей. Костанжогло и Чичиков остались позади и, взявшись
под руки, следовали за ними в отдалении.
Приятели взялись
под руку и
пошли вместе.
А вот пройди в это время мимо его какой-нибудь его же знакомый, имеющий чин ни слишком большой, ни слишком малый, он в ту же минуту толкнет
под руку своего соседа и скажет ему, чуть не фыркнув от смеха: «Смотри, смотри, вон Чичиков, Чичиков
пошел!» И потом, как ребенок, позабыв всякое приличие, должное знанию и летам, побежит за ним вдогонку, поддразнивая сзади и приговаривая: «Чичиков!
Как на досадную разлуку,
Татьяна ропщет на ручей;
Не видит никого, кто
рукуС той стороны подал бы ей;
Но вдруг сугроб зашевелился,
И кто ж из-под него явился?
Большой, взъерошенный медведь;
Татьяна ах! а он реветь,
И лапу с острыми когтями
Ей протянул; она скрепясь
Дрожащей ручкой оперлась
И боязливыми шагами
Перебралась через ручей;
Пошла — и что ж? медведь за ней!
Когда, воображая, что я
иду на охоту, с палкой на плече, я отправился в лес, Володя лег на спину, закинул
руки под голову и сказал мне, что будто бы и он ходил.
Сказав это, он взвалил себе на спину мешки, стащил, проходя мимо одного воза, еще один мешок с просом, взял даже в
руки те хлеба, которые хотел было отдать нести татарке, и, несколько понагнувшись
под тяжестью,
шел отважно между рядами спавших запорожцев.
Из заросли поднялся корабль; он всплыл и остановился по самой середине зари. Из этой дали он был виден ясно, как облака. Разбрасывая веселье, он пылал, как вино, роза, кровь, уста, алый бархат и пунцовый огонь. Корабль
шел прямо к Ассоль. Крылья пены трепетали
под мощным напором его киля; уже встав, девушка прижала
руки к груди, как чудная игра света перешла в зыбь; взошло солнце, и яркая полнота утра сдернула покровы с всего, что еще нежилось, потягиваясь на сонной земле.
— Не понимаете вы меня! — раздражительно крикнула Катерина Ивановна, махнув
рукой. — Да и за что вознаграждать-то? Ведь он сам, пьяный,
под лошадей полез! Каких доходов? От него не доходы, а только мука была. Ведь он, пьяница, все пропивал. Нас обкрадывал да в кабак носил, ихнюю да мою жизнь в кабаке извел! И
слава богу, что помирает! Убытку меньше!
Анна Сергеевна тихонько
пошла вслед за ним и, подозвав Катю, взяла ее
под руку.
Но Аркадий был прав. Анна Сергеевна пожелала повидаться с Базаровым и пригласила его к себе через дворецкого. Базаров переоделся, прежде чем
пошел к ней: оказалось, что он уложил свое новое платье так, что оно было у него
под рукою.
Выдумывать было не легко, но он понимал, что именно за это все в доме, исключая Настоящего Старика, любят его больше, чем брата Дмитрия. Даже доктор Сомов, когда
шли кататься в лодках и Клим с братом обогнали его, — даже угрюмый доктор, лениво шагавший
под руку с мамой, сказал ей...
Кутузов махнул
рукой и
пошел к дверям
под аркой в толстой стене, за ним двинулось еще несколько человек, а крики возрастали, становясь горячее, обиженней, и все чаще, настойчивее пробивался сквозь шум знакомо звонкий голосок Тагильского.
Самгин, подхватив женщину
под руку, быстро повел ее; она
шла покорно, молча, не оглядываясь, навертывая на голову шаль, смотрела
под ноги себе, но шагала тяжело, шаркала подошвами, качалась, и Самгин почти тащил ее.
Он думал, что хорошо бы взять Лидию
под руку, как это успел Лютов, взять и, прижавшись плечом к плечу ее,
идти, закрыв глаза.
Ломовой счастливо захохотал, Клим Иванович
пошел тише, желая послушать, что еще скажет извозчик. Но на панели пред витриной оружия стояло человек десять, из магазина вышел коренастый человек, с бритым лицом
под бобровой шапкой, в пальто с обшлагами из меха, взмахнул
рукой и, громко сказав: «В дантиста!» — выстрелил. В проходе во двор на белой эмалированной вывеске исчезла буква а, стрелок, самодовольно улыбаясь, взглянул на публику, кто-то одобрил его...
В ответ ему девушка пошевелила бровями и быстро
пошла прочь, взяв Клима
под руку.
Самгин все замедлял шаг, рассчитывая, что густой поток людей обтечет его и освободит, но люди все
шли, бесконечно
шли, поталкивая его вперед. Его уже ничто не удерживало в толпе, ничто не интересовало; изредка все еще мелькали знакомые лица, не вызывая никаких впечатлений, никаких мыслей. Вот прошла Алина
под руку с Макаровым, Дуняша с Лютовым, синещекий адвокат. Мелькнуло еще знакомое лицо, кажется, — Туробоев и с ним один из модных писателей, красивый брюнет.
Самгин назвал переулок, в котором эта женщина встретила его, когда он
шел под конвоем сыщика и жандарма. Женщина выпустила из рукава кипарисовые четки и, быстро перебирая их тонкими пальцами красивой
руки, спросила, улыбаясь насильственной улыбкой...
«Сейчас все это и произойдет», — подумал он не совсем уверенно, а как бы спрашивая себя. Анфимьевна отворила дверь. Варвара внесла поднос,
шла она закусив губу, глядя на синий огонь спиртовки
под кофейником. Когда она подавала чашку, Клим заметил, что
рука ее дрожит, а грудь дышит неровно.
Варвара взяла его
под руку; он видел слезы на ее глазах, видел, что она шевелит губами, покусывая их, и не верил ей. Старичок
шел сбоку саней, поглаживал желтый больничный гроб синей ладонью и говорил извозчику...
Только что прошел обильный дождь, холодный ветер, предвестник осени, гнал клочья черных облаков, среди них ныряла ущербленная луна, освещая на секунды мостовую, жирно блестел булыжник, тускло, точно оловянные, поблескивали стекла окон, и все вокруг как будто подмигивало. Самгина обогнали два человека, один из них
шел точно в хомуте, на плече его сверкала медная труба — бас, другой, согнувшись, сунув
руки в карманы, прижимал
под мышкой маленький черный ящик, толкнув Самгина, он пробормотал...
Самгин замолчал, отмечая знакомых: почти бежит, толкая людей, Ногайцев, в пиджаке из чесунчи, с лицом, на котором сияют восторг и пот, нерешительно шагает длинный Иеронимов, держа себя пальцами левой
руки за ухо, наклонив голову,
идет Пыльников
под руку с высокой дамой в белом и в необыкновенной шляпке, важно выступает Стратонов с толстой палкой в
руке, рядом с ним дергается Пуришкевич, лысенький, с бесцветной бородкой, и шагает толсторожий Марков, похожий на празднично одетого бойца с мясной бойни.
Один из них был важный: седовласый, вихрастый, с отвисшими щеками и все презирающим взглядом строго выпученных мутноватых глаз человека, утомленного
славой. Он великолепно носил бархатную визитку, мягкие замшевые ботинки;
под его подбородком бульдога завязан пышным бантом голубой галстух; страдая подагрой, он ходил так осторожно, как будто и землю презирал. Пил и ел он много, говорил мало, и, чье бы имя ни называли при нем, он, отмахиваясь тяжелой, синеватой кистью
руки, возглашал барским, рокочущим басом...
Пошли. В столовой Туробоев жестом фокусника снял со стола бутылку вина, но Спивак взяла ее из
руки Туробоева и поставила на пол. Клима внезапно ожег злой вопрос: почему жизнь швыряет ему
под ноги таких женщин, как продажная Маргарита или Нехаева? Он вошел в комнату брата последним и через несколько минут прервал спокойную беседу Кутузова и Туробоева, торопливо говоря то, что ему давно хотелось сказать...
Клим зажег свечу, взял в правую
руку гимнастическую гирю и
пошел в гостиную, чувствуя, что ноги его дрожат. Виолончель звучала громче, шорох был слышней. Он тотчас догадался, что в инструменте — мышь, осторожно положил его верхней декой на пол и увидал, как из-под нее выкатился мышонок, маленький, как черный таракан.
Через час Самгин шагал рядом с ним по панели, а среди улицы за гробом
шла Алина
под руку с Макаровым; за ними — усатый человек, похожий на военного в отставке, небритый, точно в плюшевой маске на сизых щеках, с толстой палкой в
руке, очень потертый; рядом с ним шагал, сунув
руки в карманы рваного пиджака, наклоня голову без шапки, рослый парень, кудрявый и весь в каких-то театрально кудрявых лохмотьях; он все поплевывал сквозь зубы
под ноги себе.
— Я
пойду, — сказал Самгин, вставая; подхватив его
под руку, Захарий повел его в глубину сада, тихонько говоря...
—
Идем,
идем, — сказал он, подхватив Ногайцева
под руку и увел в гостиную. Там они, рыженькая дама и Орехова, сели играть в карты, а Краснов, тихонько покачивая головою, занавесив глаза ресницами, сказал Тосе...
Двое, по внешности — приказчики, провели Корвина, поддерживая его
под локти, он
шел, закрыв лицо
руками, ноги его заплетались.
Когда она, стройная, в шелковом платье жемчужного цвета,
шла к нему по дорожке среди мелколистного кустарника, Самгин определенно почувствовал себя виноватым пред нею. Он ласково провел ее в отдаленный угол сада, усадил на скамью,
под густой навес вишен, и, гладя
руку ее, вздохнул...
«Болван», — мысленно выругался Самгин и вытащил
руку свою из-под локтя спутника, но тот, должно быть, не почувствовал этого, он
шел, задумчиво опустив голову, расшвыривая ногою сосновые шишки. Клим
пошел быстрее.
За нею, наклоня голову, сгорбясь,
шел Поярков, рядом с ним, размахивая шляпой, пел и дирижировал Алексей Гогин;
под руку с каким-то задумчивым блондином прошел Петр Усов, оба они в полушубках овчинных; мелькнуло красное, всегда веселое лицо эсдека Рожкова рядом с бородатым лицом Кутузова; эти — не пели, а, очевидно, спорили, судя по тому, как размахивал
руками Рожков; следом за Кутузовым
шла Любаша Сомова с Гогиной;
шли еще какие-то безымянные, но знакомые Самгину мужчины, женщины.
Четыре женщины заключали шествие: толстая, с дряблым лицом монахини; молоденькая и стройная, на тонких ногах, и еще две
шли, взяв друг друга
под руку, одна — прихрамывала, качалась; за ее спиной сонно переставлял тяжелые ноги курносый солдат, и синий клинок сабли почти касался ее уха.
Однажды он
шел с Макаровым и Лидией на концерт пианиста, — из дверей дворца губернатора два щеголя торжественно вывели
под руки безобразно толстую старуху губернаторшу и не очень умело, с трудом, стали поднимать ее в коляску.
Это сказал коренастый парень, должно быть, красильщик материй,
руки его были окрашены густо-синей краской.
Шел он, ведя
под руку аккуратненького старичка, дерзко расталкивая людей, и кричал на них...
Владимир Петрович Лютов был в состоянии тяжкого похмелья,
шел он неестественно выпрямясь, как солдат, но покачивался, толкал встречных, нагловато улыбался женщинам и, схватив Клима
под руку, крепко прижав ее к своему боку, говорил довольно громко...
— Ну —
пойдем, — предложила Марина. Самгин отрицательно качнул головою, но она взяла его
под руку и повела прочь. Из биллиардной выскочил, отирая
руки платком, высокий, тонконогий офицер, — он побежал к буфету такими мелкими шагами, что Марина заметила...
Ласкаясь к отцу, что было необычно для нее,
идя с ним
под руку, Лидия говорила...
— Почему ты не ложишься спать? — строго спросила Варвара, появляясь в дверях со свечой в
руке и глядя на него из-под ладони. —
Иди, пожалуйста! Стыдно сознаться, но я боюсь! Этот мальчик… Сын доктора какого-то… Он так стонал…
Лютов, балансируя, держа саблю
под мышкой, вытянув шею, двигался в зал, за ним
шел писатель, дирижируя
рукою с бутербродом в ней.
К маленькому оратору подошла высокая дама и, опираясь
рукою о плечо, изящно согнула стан, прошептала что-то в ухо ему, он встал и, взяв ее
под руку,
пошел к офицеру. Дронов, мигая, посмотрев вслед ему, предложил...
— Вам — смешно? — тихонько спросила Варвара, взяла его
под руку и
пошла быстрей, говоря тоном оправдывающейся.
Погасив недокуренную папиросу, она встала, взяла мужа
под руку и
пошла в ногу с ним.