Неточные совпадения
— Вот новость! Обморок! С чего бы! — невольно воскликнул Базаров, опуская Павла Петровича на траву. — Посмотрим, что за штука? — Он вынул платок, отер кровь, пощупал вокруг раны… —
Кость цела, — бормотал он сквозь
зубы, — пуля прошла неглубоко насквозь, один мускул, vastus externus, задет. Хоть пляши через три недели!.. А обморок! Ох, уж эти мне нервные люди! Вишь, кожа-то какая тонкая.
Бюст Рашели из мамонтовой
кости или из моржового
зуба.
Чего тут только не было: порожний мешок из-под муки, 2 старенькие рубашки, свиток тонких ремней, пучок веревок, старые унты, гильзы от ружья, пороховница, свинец, коробочка с капсулями, полотнище палатки, козья шкура, кусок кирпичного чая вместе с листовым табаком, банка из-под консервов, шило, маленький топор, жестяная коробочка, спички, кремень, огниво, трут, смолье для растопок, береста, еще какая-то баночка, кружка, маленький котелок, туземный кривой ножик, жильные нитки, 2 иголки, пустая катушка, какая-то сухая трава, кабанья желчь,
зубы и когти медведя, копытца кабарги и рысьи
кости, нанизанные на веревочку 2 медные пуговицы и множество разного хлама.
Приятности, загрубевшие хотя от зноя и холода, но прелестны без покрова хитрости; красота юности в полном блеске, в устах улыбка или смех сердечный; а от него виден становился ряд
зубов белее чистейшей слоновой
кости.
Лаврецкий уже накануне с сожалением заметил в нем все признаки и привычки застарелой бедности: сапоги у него были сбиты, сзади на сюртуке недоставало одной пуговицы, руки его не ведали перчаток, в волосах торчал пух; приехавши, он и не подумал попросить умыться, а за ужином ел, как акула, раздирая руками мясо и с треском перегрызая
кости своими крепкими черными
зубами.
— Хорошее дело, кабы двадцать лет назад оно вышло… — ядовито заметил великий делец, прищуривая один глаз. — Досталась
кость собаке, когда собака съела все
зубы. Да вот еще посмотрим, кто будет расхлебывать твою кашу, Андрон Евстратыч: обнес всех натощак, а как теперь сытый-то будешь повыше усов есть. Одним словом, в самый раз.
И думала о том, как расскажет сыну свой первый опыт, а перед нею все стояло желтое лицо офицера, недоумевающее и злое. На нем растерянно шевелились черные усы и из-под верхней, раздраженно вздернутой губы блестела белая
кость крепко сжатых
зубов. В груди ее птицею пела радость, брови лукаво вздрагивали, и она, ловко делая свое дело, приговаривала про себя...
Мы вышли в экскурсию после обеда и, подойдя к горе, стали подыматься по глинистым обвалам, взрытым лопатами жителей и весенними потоками. Обвалы обнажали склоны горы, и кое-где из глины виднелись высунувшиеся наружу белые, истлевшие
кости. В одном месте деревянный гроб выставлялся истлевшим углом, в другом — скалил
зубы человеческий череп, уставясь на нас черными впадинами глаз.
Знает ли он, что вот этот самый обрывок сосиски, который как-то совсем неожиданно вынырнул из-под груды загадочных мясных фигурок, был вчера ночью обгрызен в Maison d'Or [«Золотом доме» (ночной ресторан)] генерал-майором Отчаянным в сообществе с la fille Kaoulla? знает ли он, что в это самое время Юханцев, по сочувствию, стонал в Красноярске, а члены взаимного поземельного кредита восклицали: «Так вот она та пропасть, которая поглотила наши денежки!» Знает ли он, что вот этой самой рыбьей
костью (на ней осталось чуть-чуть мясца) русский концессионер Губошлепов ковырял у себя в
зубах, тщетно ожидая в кафе Риш ту же самую Кауллу и мысленно ропща: сколько тыщ уж эта шельма из меня вымотала, а все только одни разговоры разговаривает!
— Николай Иванович! Да ведь там народ сотнями гибнет. От фосфору целые деревни вымирают:
зубы вываливаются,
кости гниют, лицо — язва сплошная, пальцы отгнивают! В помещения войдешь — дурно делается, а рабочие больше полусуток в них работают.
За сутки она истаяла страшно: нос обострился, жёлтые щёки опали, обнажив широкие
кости скул, тёмные губы нехорошо растянулись, приклеившись к
зубам.
Вторым почётным гостем был соборный староста Смагин, одетый в рубаху, поддёвку и плисовые сапоги с мягкими подошвами; человек тучный, с бритым, как у старого чиновника, лицом и обиженно вытаращенными водянистыми глазами; его жена, в чёрном, как монахиня, худая, высокая, с лошадиными челюстями и короткой верхней губой, из-за которой сверкали широкие
кости белых
зубов.
Наружности он был богатырской: высокий и стройный, с румяными щеками, с белыми, как слоновая
кость,
зубами, с длинным темно-русым усом, с голосом громким, звонким и с откровенным, раскатистым смехом, говорил отрывисто и скороговоркою.
Холодный песок и туман сделали свое дело:
зубы стучали, глаза слипались,
кости и мускулы ныли.
Около приказчика с железным ведром выстраивалась шеренга вставших с холодного песка бурлаков с заспанными лицами, кто расправлял наболелые
кости, кто стучал от утреннего холода
зубами.
И руки у всех были дворянские, белые, большие, с крепкими, как слоновая
кость, ногтями; у всех усы так и лоснились,
зубы сверкали, а тончайшая кожа отливала румянцем на щеках, лазурью на подбородке.
Оба засмеялись, один — громко и открыто, точно хвастаясь своим уменьем хохотать, откинув голову назад, выпятив широкую грудь, другой — почти беззвучно, всхлипывающим смехом, обнажая
зубы, в которых завязло золото, словно он недавно жевал его и забыл почистить зеленоватые
кости зубов.
Только и помню, что во рту у меня всегда
зубы щёлкали с голоду да холоду, на роже синяки росли, — а уж как у меня
кости, уши, волосы целы остались — этого я не могу понять.
Откуда-то прошла большая лохматая собака с недоглоданною
костью и, улегшись, взяла ее между передними лапами. Слышно было, как
зубы стукнули о
кость и как треснул оторванный лоскут мяса, но вдруг собака потянула чутьем, глянула на черный сундук, быстро вскочила, взвизгнула, зарычала тихонько и со всех ног бросилась в темное поле, оставив свою недоглоданную
кость на платформе.
После этого под рукой сопротивление прекратилось, и щипцы выскочили изо рта с зажатым окровавленным и белым предметом в них. Тут у меня екнуло сердце, потому что предмет этот превышал по объему всякий
зуб, хотя бы даже и солдатский коренной. Вначале я ничего не понял, но потом чуть не зарыдал: в щипцах, правда, торчал и
зуб с длиннейшими корнями, но на
зубе висел огромный кусок ярко-белой неровной
кости.
Аксинья молча посмотрела на меня и, показав два ряда, как слоновая
кость,
зубов, проговорила...
— Я бы теперь этому Виктору все
кости переломал, — продолжал Фустов, стиснув
зубы, — если бы сам не сознавал себя виноватым. Я теперь понимаю, почему вся эта штука подведена была: с замужеством Сусанны они лишались ее пенсии… Подлецы!
Потом дадут ногу большого, жирнейшего гуся или индюка: грызи
зубами, обгрызывай
кость до последнего, а жир — верите ли? так и течет по рукам; когда не успеешь обсосать тут же рук, то и на платье потечет, особливо если нянька, обязанная утирать нам рот, зазевается.
Зубы у меня все еще стучали, озноб чувствовался даже в
костях.
То я, раб божий (имя), спрошу убогого Лазаря: „Не болят ли у тебя
зубы, не щемит ли щеки, не ломит
кости?“ И ответ держит убогий Лазарь: „Не болят у меня
зубы, не щемит щеки, не ломит
кости“.
„Так бы у меня, раба божия (имя), не болели бы
зубы, не щемили щеки, не ломило бы
кости — в день при солнце, ночью при месяце, на утренней зари, на вечерней зари, на всяк день, на всяк час, на всякое время.
Весь день и вечером волчиха вспоминала, как прошлою ночью в хлеву блеял ягненок и как пахло овечьим молоком, и от аппетита она все щелкала
зубами и не переставала грызть с жадностью старую
кость, воображая себе, что это ягненок. Волчата сосали, а щенок, который хотел есть, бегал кругом и обнюхивал снег.
Атрофируется железистая ткань женской груди; замечается значительное падение половой силы;
кости становятся более тонкими, первое и два последних ребра выказывают наклонность к исчезновению;
зуб мудрости превратился в зачаточный орган и у 42 % европейцев совсем отсутствует; предсказывают, что после исчезновения
зубов мудрости за ними последуют смежные с ними четвертые коренные
зубы; кишечник укорачивается, число плешивых увеличивается…
Она раскинулась и тяжело дышит…
Зубы ее стиснуты, лицо бледно… Вероятно, ей снятся качели… По всем комнатам ходит Сычиха и злобно поглядывает своими острыми глазками на людей, так внезапно нарушивших мертвую тишину забытой усадьбы… Она недаром ходит и утруждает свои старые
кости…
— Вол́гам шатал, Кунавин гулял, — осклабляясь, молвил татарин. — Гулят… Кунавин… Карашо!.. — прибавил он, прищуря маленькие глазки и выказав
зубы, белее слоновьей
кости.
Спутники Кати вполголоса разговаривали между собой, обрывая фразы, чтоб она не поняла, о чем они говорят. Фамилия товарища была Израэльсон, а псевдоним — Горелов. Его горбоносый профиль в пенсне качался с колыханием машины. Иногда он улыбался милою, застенчивою улыбкою, короткая верхняя губа открывала длинные четырехугольные
зубы, цвета старой слоновой
кости. Катя чувствовала, что он обречен смерти, и ясно видела весь его череп под кожей, такой же гладкий, желтовато-блестящий, как
зубы.
— Да вам-то не все ли равно лечить, что верхний
зуб, что нижний? Все равно, — говорит, —
кость окостенелая, что тот, что этот, одно в них естество, одно повреждение и одно лекарство.
Ее великолепные черные, как смоль, волосы, зачесанные назад и заплетенные в толстую косу, открытый высокий лоб, как бы выточенный из слоновой
кости, большие черные глаза сияли тихим блеском доброты и мечтательности, а маленькие пунцовые губки при улыбке открывали ряд жемчужных
зубов.
Темнорусые волосы, искусно завитые, красивое, выразительное, немного смуглое лицо, дерзкий взгляд — в общем, во всем ее существе, было мало женственности, разве только маленький ротик с белыми, как слоновая
кость,
зубами, как бы созданный для поцелуев.
Орлиный нос, высокий лоб, красиво вытянутые брови, голубые, блестящие глаза, прекрасный цвет лица, оттененный нежным румянцем, мягкие светло-русые, вьющиеся волосы, ровные, белые как слоновая
кость зубы — таков был обольстительный портрет князя в цветущие годы.
Там были человеческие
кости и волосы, сушеные нетопыри и жабы, скидки змеиной кожи, волчьи
зубы, чертовы пальцы, осиновые уголья,
кости черной кошки, множество разных невиданных раковин, сушеных трав и кореньев и… всего нельзя припомнить.
Оружие его составляли мушкетон, который он носил больше для смеха, пика и топор, которым он владел как волк владеет
зубами, одинаково легко выбирая ими блох из шерсти и перекусывая толстые
кости.