В переднем углу, в золоченом иконостасе, темнели образа старинного письма; изможденные, высохшие лица угодников, с вытянутыми в ниточку носами и губами, с глубокими морщинами на лбу и под глазами, уныло глядели из дорогих
золотых окладов, осыпанных жемчугом, алмазами, изумрудами и рубинами.
Она схватила его за руку и повлекла в комнату, где хрустальная лампада горела перед образами, и луч ее сливался с лучом заходящего солнца на
золотых окладах, усыпанных жемчугом и каменьями; — перед иконой богоматери упала Ольга на колени, спина и плечи ее отделяемы были бледнеющим светом зари от темных стен; а красноватый блеск дрожащей лампады озарял ее лицо, вдохновенное, прекрасное, слишком прекрасное для чувств, которые бунтовали в груди ее...
Только половина светлицы была видна ему. На месте Настиной кровати стоит крытый белой скатертью стол, а на нем в
золотых окладах иконы с зажженными перед ними свечами и лампадами. На окне любимые цветочки Настины, возле пяльцы с неконченной работой… О! у этих самых пялец, на этом самом месте стоял он когда-то робкий и несмелый, а она, закрыв глаза передником, плакала сладкими слезами первой любви… На этом самом месте впервые она поцеловала его. Тоскливо заныло сердце у Алексея.
Красноватый сумрак под сводами, потрескивание восковых свечей и поблескивание
золотых окладов на иконах, запах кадильного дыма. И батюшка Василий Николаевич, старик, еще крестивший маму, — высокий, величественный, с редкими седыми волосами, — провозглашает вдохновенно и торжественно...
Неточные совпадения
Самгин подвинулся к решетке сада как раз в тот момент, когда солнце, выскользнув из облаков, осветило на паперти собора фиолетовую фигуру протоиерея Славороссова и
золотой крест на его широкой груди. Славороссов стоял, подняв левую руку в небо и простирая правую над толпой благословляющим жестом. Вокруг и ниже его копошились люди, размахивая трехцветными флагами, поблескивая
окладами икон, обнажив лохматые и лысые головы. На минуту стало тихо, и зычный голос сказал, как в рупор...
Вся передняя стена моленной была занята иконостасом, в котором, под дорогими
окладами из серебра и
золота, темнели образа самого старинного письма.
Ризы и вся церковная утварь блестели
золотом, местные образа сияли в богатых сребро-позлащенных
окладах.
Вторая комната была вся обита красным сукном; в правом углу стоял раззолоченный кивот с иконами, в богатых серебряных
окладах; несколько огромных, обитых жестью сундуков, с приданым и нарядами боярышни, занимали всю левую сторону покоя; в одном простенке висело четырехугольное зеркало в узорчатых рамках и шитое
золотом и шелками полотенце.
Тихо теплилась лампада перед стекляным кивотом, блистали
золотые и серебряные
оклады наследственных икон. Дрожащий свет ее слабо озарял занавешенную кровать и столик, уставленный склянками с ярлыками. — У печки сидела служанка за самопрялкою, и легкой шум ее веретена прерывал один тишину светлицы.
— То-то же, — сказал игумен. — А чем наши иконы позолочены? Все своим ветлужским
золотом. Погоди, вот завтра покажу тебе ризницу, увидишь и кресты
золотые, и чаши, и
оклады на евангелиях, все нашего ветлужского
золота. Знамо дело, такую вещь надо в тайне держать; сказываем, что все это приношение благодетелей… А какие тут благодетели? Свое
золото, доморощенное.
На нем лежали
золотой напрестольный крест и в дорогом
окладе Евангелие.
— Царицына в
золотой ризе сканно́го дела с лазуревыми яхонты, с жемчугами, работа тонкая, думать надо — греческая, а Марк Евангелист в басменном
окладе.
Княжеское наследство сразу сделало тот монастырь одним из богатейших в России, братии было в нем число многое, строения все каменные, церкви украшены иконами в драгоценных
окладах,
золотой и серебряной утварью, златоткаными ризами и всяким иным церковным имуществом.
Аналой был поставлен у переднего угла, занятого черного дерева киотом, помещенным на угольнике и заключавшим в себе множество образов, иные в богатых серебряных и
золотых ризах, а иные и ценнее того своею древностью и без
окладов.
Громадный иконостас с множеством образов в драгоценных
окладах, осыпанных семицветными каменьями и бурминными зернами, в которых переливался всеми цветами радуги мягкий свет
золотой лампады, спускавшейся с потолка на
золотых же цепочках, занимал передний угол девичьей опочивальни, в которую мы дерзновенно проникли по праву бытописателя.
Богатство и роскошь бояр составляли еще божницы, в которых находились иконы в богатых серебряных и золоточеканных
окладах; драгоценная посуда серебряная и
золотая, кубки, ковши, братины, блюда, тарелки, и проч., нарядная одежда из шелка и парчи, с узорчатыми нашивками из
золота и драгоценных камней, и наконец, множество слуг и холопов, обельных, закабаленных и закупных [То есть крепостных вечных, временных и нанятых.].
Богатство и роскошь бояр составляли еще: божницы, в которых находились иконы в богатых серебряных и золоточеканных
окладах; драгоценная посуда, серебряные и
золотые кубки, ковши, братины, блюда, тарелки, и проч., нарядная одежда из шелка и парчи с узорчатыми нашивками из
золота и драгоценных камней, и, наконец, множество слуг или холопов, обельных, закабаленных и закупных [Т. е. крепостных вечных, временных и нанятых.].
Икону пресвятые Богородицы Казанские, которую писал Петр митрополит киевский, с затвором, и по краях тоей иконы и на затворах
оклад золотой, а венец жемчужный, под жертвенниками снято и неведомо где оную икону было подето; а после-де тая же икона в церкве неведомо кем подкинена и с этой иконы до десяти зернят жемчужных отрезано.