Неточные совпадения
В
прошлом году,
зимой — не помню, какого числа и месяца, — быв разбужен в ночи, отправился я, в сопровождении полицейского десятского, к градоначальнику нашему, Дементию Варламовичу, и, пришед, застал его сидящим и головою то в ту, то в другую сторону мерно помавающим.
— Все такие мелкие интересы, вот что ужасно! Прежде я по
зимам жила в Москве… но теперь там обитает мой благоверный, мсьё Кукшин. Да и Москва теперь… уж я не знаю — тоже уж не то. Я думаю съездить за границу; я в
прошлом году уже совсем было собралась.
— Очень редко… Ведь мама никогда не ездит туда, и нам приходится всегда тащить с собой папу. Знакомых мало, а потом приедешь домой, — мама дня три дуется и все вздыхает.
Зимой у нас бывает бал… Только это совсем не то, что у Ляховских. Я в
прошлом году в первый раз была у них на балу, — весело, прелесть! А у нас больше купцы бывают и только пьют…
На реке Санхобе мы опять встретились с начальником охотничьей дружины Чжан Бао и провели вместе целый день. Оказалось, что многое из того, что случилось с нами в
прошлом году на Имане, ему было известно. От него я узнал, что
зимой он ходил разбирать спорный земельный вопрос между тазами и китайцами, а весной был на реке Ното, где уничтожил шайку хунхузов.
Так прошло у них время третьего
года и
прошлого года, так идет у них и нынешний
год, и
зима нынешнего
года уж почти проходила, снег начинал таять, и Вера Павловна спрашивала: «да будет ли еще хоть один морозный день, чтобы хоть еще раз устроить зимний пикник?», и никто не мог отвечать на ее вопрос, только день проходил за днем, все оттепелью, и с каждым днем вероятность зимнего пикника уменьшалась.
— Ах, нет… да откуда же, впрочем, вам знать? — он
прошлой весной скончался.
Год тому назад мы здесь в Hфtel d’Angleterre служили, а с осени он заболел. Так на
зиму в Ниццу и не попали. Кой-как месяца с четыре здесь пробились, а в марте я его в Гейдельберг, в тамошнюю клинику свезла. Там он и помер.
— Будете ждать, долго не дождетесь. Он в
прошлом году целую
зиму нас так-то водил.
— Нет, это что! — прерывает Петя Корочкин, — вот у нас кучер так молодец!
Прошлого года зимой попал со всей тройкой и с санями в прорубь, видит — беда неминучая, взял да и разогнал подо льдом лошадей… И вдруг выскочил из другой проруби!
Это —
прошлое, настоящее и будущее; это —
зима, весна и
лето; одно, — говорит Иоахим из Флориды, — дало всходы, другое — колос, третье даст хлеб.
Жизнь становилась все унылее и унылее. Наступила осень, вечера потемнели, полились дожди, парк с каждым днем все более и более обнажался; потом пошел снег, настала
зима.
Прошлый год обещал повториться в мельчайших подробностях, за исключением той единственной светлой минуты, которая напоила ее сердце радостью…
Кажется, все было сделано: и канавы в
прошлом году по осени чистили, и золото из Кронштадта целую
зиму возили и по полянкам разбрасывали, а все проку нет.
Обыкновенно он исчезал из лагерей.
Зимой это был самый аккуратный служака, но чуть лед на Волге прошел — заскучает, ходит из угла в угол, мучится, а как перешли в лагерь, — он недалеко от Полупленной рощи, над самой рекой, — Орлова нет как нет. Дня через три-четыре явится веселый, отсидит, и опять за службу. Последняя его отлучка была в
прошлом году, в июне. Отсидел он две недели в подземном карцере и прямо из-под ареста вышел на стрельбу. Там мы разговорились.
Надежда Антоновна. У вас шутки… А каково мне, матери! Столько
лет счастливой жизни, и вдруг…
Прошлую зиму я ее вывозила всюду, ничего для нее не жалела, прожила все, что было отложено ей на приданое, и все даром. А нынче, вот ждала от мужа денег, и вдруг такое письмо. Я уж и не знаю, чем мы жить будем. Как я скажу Лидиньке? Это ее убьет.
Но если кто-нибудь подобно мне просидел в снегу
зимой, в строгих и бедных лесах
летом, полтора
года, не отлучаясь ни на один день, если кто-нибудь разрывал бандероль на газете от
прошлой недели с таким сердечным биением, точно счастливый любовник голубой конверт, ежели кто-нибудь ездил на роды за восемнадцать верст в санях, запряженных гуськом, тот, надо полагать, поймет меня.
— Горазды мы спорить, а всё-таки пора кончать, вечер-то убили. Взвесьте вот что: Кузин человек известный, полиция его уважает, он свободен, всюду ходит — разве мы в таком ходатае не нуждаемся? Это раз. А что он со стражником дружит — чем плохо? Вот и пускай он прежде всего скажет этому стражнику, чтобы его благородие не замечало нас, чтобы осень и
зиму не пришлось нам, как в
прошлом году, прятаться по оврагам да овинам, мёрзнуть и мокнуть.
Во всей природе чувствовалось что-то безнадежное, больное; земля, как падшая женщина, которая одна сидит в темной комнате и старается не думать о
прошлом, томилась воспоминаниями о весне и
лете и апатично ожидала неизбежной
зимы. Куда ни взглянешь, всюду природа представлялась темной, безгранично глубокой и холодной ямой, откуда не выбраться ни Кирилову, ни Абогину, ни красному полумесяцу…
Ширялов. Да что! поминутно плачу за него, поминутно: тому сотню, тому две; портному тысячу рублей недавно заплатил. Легко ли дело! да я в десять
лет на тысячу-то рублей не изношу! А у него фрак — не фрак, жилет — не жилет. То есть истинно по грехам бог наказывает! (Почти шопотом). Однех перчаток
прошлую зиму на триста рублей забрал — ей-богу, на триста!
Кто хотел бы составлять себе представление о деревенском голоде, бывшем в сороковом
году, по тем явлениям, какие можно было наблюдать
прошлой зимой, 1892
года, когда народные страдания были облегчаемы дружными усилиями разумных и добрых людей, тот получил бы очень неверное понятие о том, как страдал народ при тех порядках беспомощия, о которых вспомянул генерал Мальцев.
— Да, тут станешь опытным!.. Всю эту
зиму он у нас прохворал глазами; должно быть, простудился
прошлым летом, когда мы ездили по Волге. Пришлось к профессорам возить его в Москву… Такой комичный мальчугашка! — Она засмеялась. — Представьте себе: едем мы по Волге на пароходе, стоим на палубе. Я говорю. «Ну, Кока, я сейчас возьму папу за ноги и брошу в Волгу!..» А он отвечает: «Ах, мама, пожалуйста, не делай этого! Я ужасно не люблю, когда папу берут за ноги и бросают в Волгу!..»