Неточные совпадения
И в этом виноваты не только безбожники, но еще более те, которые пользовались верой в Бога для низших и корыстных
земных целей, для поддержания злых
форм государства.
Земная жизнь человека и человечества лишилась бы всякого религиозного смысла, если бы для каждого существа жизнь эта не была неповторяемым делом спасения, если допустить возможность отложить дело спасения до новых
форм существования (метемпсихоз) и перенести в другие миры.
В разговорах странниц, в
земных поклонах и причитаниях она видела не мертвую
форму, а что-то другое, к чему постоянно стремилось ее сердце.
Этот голос принадлежал молодой женщине, тоже прекрасной, но составляющей резкий контраст с воздушной Дорой. Это была женщина
земная: высокая, стройная, с роскошными круглыми
формами, с большими черными глазами, умно и страстно смотрящими сквозь густые ресницы, и до синевы черными волосами, изящно оттеняющими высокий мраморный лоб и бледное лицо, которое могло много рассказать о борьбе воли со страстями и страданиями.
Тени плавают, задевают стебли трав; шорох и шёпот вокруг; где-то суслик вылез из норы и тихо свистит. Далеко на краю земли кто-то тёмный встанет — может, лошадь в ночном — постоит и растает в море тёплой тьмы. И снова возникает, уже в ином месте, иной
формы… Так всю ночь бесшумно двигаются по полям немые сторожа
земного сна, ласковые тени летних ночей. Чувствуешь, что около тебя, на всём круге
земном, притаилась жизнь, отдыхая в чутком полусне, и совестно, что телом твоим ты примял траву.
Люди окружены целой атмосферой, призрачной и одуряющей, всякий человек более или менее, как Матренина дочь (зри выше), с малых лет, при содействии родителей и семьи, приобщается мало-помалу к эпидемическому сумасшествию окружающей среды (немецкие врачи называют эту болезнь der historische Standpunkt [исторической точкой зрения (нем.).]); вся жизнь наша, все действия так и рассчитаны по этой атмосфере в том роде, как нелепые
формы ихтиосауров, мастодонтов были рассчитаны и сообразны первобытной атмосфере
земного шара.
И то, что мы в мире дальнем познаем как стремление каждого
земного существа к своей идее, как эрос творчества, муку и тревогу всей жизни, то в мире умопостигаемом, «в небе», есть предвечно завершенный блаженный акт, эротическое взаимопроникновение
формы и материи, идеи и тела, духовная, святая телесность.
Эти запредельные сущности вещей определялись, как числа у пифагорейцев, как имена в различных мистических учениях, как идеи у Платона, как творческие
формы (энтелехии) у Аристотеля, как буквы еврейского алфавита в Каббале [В первой книге Каббалы («Сефер Иецира» — «Книге творения») утверждается, что все мироздание зиждется на 10 цифрах и на 22 буквах еврейского алфавита; это учение развивается также в книге Зогар (см. прим. 79 к Отделу первому).] [Ср. учение о сотворении мира и об участии в нем отдельных букв, о небесном и
земном алфавите в книге Зогар: Sepher ha Sohar, trad, de Jean de Pauly, tome I, 2 а (и далее).
Но пустая
форма бессмертия в философском смысле, — какое содержание она гарантирует? Что-то огромное? «Да почему же непременно огромное?» В душе человека только мрак и пауки. Почему им не быть и там? Может быть, бессмертие — это такой тусклый, мертвый, безнадежный ужас, перед которым страдальческая
земная жизнь — рай?
В человеке глубоко заложено воспоминание об утерянном рае, о золотом веке, чувство вины и греха и мечта о возвращении в рай, о Царстве Божьем, которое иногда принимает
форму утопии
земного рая.
Он есть секуляризованная
форма древнееврейского хилиазма, упование на чувственное,
земное царство и
земное блаженство Израиля.
Но и Микеланджело, как и всему Возрождению, не удалось «в
земной воззрительной
форме искусства замкнуть, завершить жизнь самое в себе» (с. 165).