Она сверху вниз протянула ему маленькую ручку, туго обтянутую тонкой лайковой перчаткой, и сошла на паркет зала со свободной грацией. «Точно принцесса крови», — подумал Александров, только недавно прочитавший «Королеву Марго». Под руку они подошли к строящемуся полонезу и
заняли очередь. За ними поспешно устанавливались другие пары.
Неточные совпадения
Боченков прежде всего принимается за шпанскую водку и
заедает ее огромным куском языковой колбасы; потом по
очереди приступает и к другим яствам, не минуя ни одного.
Днем они, поочередно
занимая друг у друга опорки и верхнее рваное платье, выбегали из ворот в Глинищевский переулок и становились в
очередь у окна булочной Филиппова, где ежедневно производилась булочной раздача хлеба, по фунту и больше, для нищих бесплатно. Этим подаянием и питались подшибалы, работавшие у В.Н. Бестужева.
Сперва явились общие жалобы, вроде «чужой век
заел»; потом наступила
очередь для сравнений.
Те же, отступники дела, волки в овечьем стаде, что бы ни представляли в свое оправдание, как бы ни оправдывались, например хоть средой, которая
заела и их в свою
очередь, всегда будут неправы, особенно если при этом потеряли и человеколюбие.
И, к удивлению моему, он не только не бросился меня бить (как это почти всегда делают заблуждающиеся молодые люди), но даже протянул мне обе руки и, в свою
очередь, объявил, что он русский и
занимает в своем отечестве ранг помпадура.
Князь же, в свою
очередь, кажется, главною целию и имел, приглашая Анну Юрьевну, сблизить ее с Жуквичем, который, как он подозревал, не прочь будет
занять место барона: этим самым князь рассчитывал показать Елене, какого сорта был человек Жуквич; а вместе с тем он надеялся образумить и спасти этим барона, который был когда-то друг его и потому настоящим своим положением возмущал князя до глубины души.
Флигелек его разделялся на две половины, в одной из них жил его мужик с семейством и пускались по зимам коровы и овцы, а другую
занимал он сам. Последняя была, в свою
очередь, разгорожена на две комнатки — на прихожую и спаленку, в которой он поместил больную.
Тогда и вопрос независимости французской церкви стая на
очереди. Бонапартов режим поддерживал папство (французский корпус
занимал еще Рим), и французское высшее духовенство все погрязало более и более в ультрамонтанство, то есть в безусловное подчинение римской курии.