Он уже знал, что я беседовал с русской публикой об его романах, был также предупрежден и насчет деловой цели моего визита. Эту часть разговора мы вели без всяких околичностей. Гонкур, действительно, приступил к новому беллетристическому произведению; но не мог еще даже приблизительно сказать, когда он его окончит. Такие люди, как этот художник-романист, пишут не по нужде, а для своего удовольствия. Очень может быть, что он проработает над новым романом два-три года. К
замыслу романа мы еще вернемся.
Неточные совпадения
Она продолжала читать обстоятельную историю, выдуманную госпожою Гей, а я смотрю на ее опущенное лицо и не слушаю назидательной истории. И иногда, в тех местах
романа, где, по
замыслу госпожи Гей, нужно бы было смеяться, горькие слезы душат мне горло. Она оставляет книгу и, посмотрев на меня проницательным и боязливым взглядом, кладет мне на лоб свою руку.
Замысел романа"В путь-дорогу"явился как бы непроизвольным желанием молодого писателя произвести себе"самоиспытание", перед тем как всецело отдать себя своему"призванию".
С
замыслом большого
романа, названного им"Некуда", он стал меня знакомить и любил подробно рассказывать содержание отдельных глав. Я видел, что это будет широкая картина тогдашней"смуты", куда должна была войти и провинциальная жизнь, и Петербург радикальной молодежи, и даже польское восстание. Программа была для молодого редактора, искавшего интересных вкладов в свой журнал, очень заманчива.
Такой
замысел смутил бы теперь даже и не начинающего.
Роман в шестьдесят печатных листов! И с надеждой, почти с уверенностью, что я его доведу до конца, что его непременно напечатают.
В тогдашней литературе
романов не было ни одной вещи в таком точно роде. Ее
замысел я мог считать совершенно самобытным. Никому я не подражал. Теперь я бы не затруднился сознаться в этом. Не помню, чтобы прототип такой"истории развития"молодого человека, ищущего высшей культуры, то есть"Ученические годы Вильгельма Мейстера"Гете, носился предо мною.
Там я, кроме очередной работы как корреспондент, приступил и к моему
роману"Жертва вечерняя". Но его первоначальный
замысел пришел мне не в Париже, а в Лондоне, и совершенно так, как должно по теории"непроизвольного творчества"всегда происходить, то есть неожиданно.
Не стал он скрытничать и насчет
замысла своего нового
романа.
Напомню еще раз каждому читающему русскому, что только Тургеневу и возможно было провести в печать
замысел и подробности его последнего
романа.
Взгляд на"Жертву вечернюю"как на порнографический
роман, судя по всему, глубоко уязвил Боборыкина. Во всяком случае, в своих"Воспоминаниях"он неоднократно возвращался к этому вопросу, доказывая, что"
замысел"Жертвы вечерней"не имел ничего общего с порнографической литературой, а содержал в себе горький урок и беспощадное изображение пустоты светской жизни, которая и доводит мою героиню до полного нравственного банкротства"(Воспоминания, т. 1, с. 457).