Неточные совпадения
И он продолжал заниматься с Гришей уже не по-своему, а по книге, а потому неохотно и часто
забывая время
урока.
— Вы
забыли? Вы хотели дать мне несколько
уроков химии.
Оттого он как будто пренебрегал даже Ольгой-девицей, любовался только ею, как милым ребенком, подающим большие надежды; шутя, мимоходом, забрасывал ей в жадный и восприимчивый ум новую, смелую мысль, меткое наблюдение над жизнью и продолжал в ее душе, не думая и не гадая, живое понимание явлений, верный взгляд, а потом
забывал и Ольгу и свои небрежные
уроки.
Все, бывало, дергают за уши Васюкова: «Пошел прочь, дурак, дубина!» — только и слышит он. Лишь Райский глядит на него с умилением, потому только, что Васюков, ни к чему не внимательный, сонный, вялый, даже у всеми любимого русского учителя не выучивший никогда ни одного
урока, — каждый день после обеда брал свою скрипку и, положив на нее подбородок, водил смычком,
забывая школу, учителей, щелчки.
Аудиенция кончена. Деловой день в самом разгаре, весь дом приходит в обычный порядок. Василий Порфирыч роздал детям по микроскопическому кусочку просфоры, напился чаю и засел в кабинет. Дети зубрят
уроки. Анна Павловна тоже удалилась в спальню,
забыв, что голова у нее осталась нечесаною.
В карцер я, положим, попал скоро. Горячий француз, Бейвель, обыкновенно в течение
урока оставлял по нескольку человек, но часто
забывал записывать в журнал. Так же он оставил и меня. Когда после
урока я вместе с Крыштановичем подошел в коридоре к Журавскому, то оказалось, что я в списке не числюсь.
Особенно он увлекался чтением. Часто его можно было видеть где-нибудь на диване или на кровати в самой неизящной позе: на четвереньках, упершись на локтях, с глазами, устремленными в книгу. Рядом на стуле стоял стакан воды и кусок хлеба, густо посыпанный солью. Так он проводил целые дни,
забывая об обеде и чае, а о гимназических
уроках и подавно.
На
уроки он тоже приходил в самом начале, сидел до конца, и об его присутствии почти
забывали.
Во время
уроков она смотрела углубленными глазами через меня — в стену, в окно, спрашивала меня усталым голосом,
забывала ответы и всё чаще сердилась, кричала — это тоже обидно: мать должна быть справедлива больше всех, как в сказках.
Этого
урока я никогда не
забуду».
Было уже без пяти минут три, когда я вернулся в класс. Учитель, как будто не замечая ни моего отсутствия, ни моего присутствия, объяснял Володе следующий
урок. Когда он, окончив свои толкования, начал складывать тетради и Володя вышел в другую комнату, чтобы принести билетик, мне пришла отрадная мысль, что все кончено и про меня
забудут.
Как, в свои лета, позволив себе ненавидеть и презирать людей, рассмотрев и обсудив их ничтожность, мелочность, слабости, перебрав всех и каждого из своих знакомых, он
забыл разобрать себя! Какая слепота! И дядя дал ему
урок, как школьнику, разобрал его по ниточке, да еще при женщине; что бы ему самому оглянуться на себя! Как дядя должен выиграть в этот вечер в глазах жены! Это бы, пожалуй, ничего, оно так и должно быть; но ведь он выиграл на его счет. Дядя имеет над ним неоспоримый верх, всюду и во всем.
Через минуту он уже и
забывает свое внезапное ощущение и начинает смеяться или ругаться, судя по характеру; а то вдруг с необыкновенным, вовсе не соразмерным с потребностью жаром схватится за рабочий
урок, если он задан ему, и начинает работать — работать изо всех сил, точно желая задавить в себе тяжестью работы что-то такое, что само его теснит и давит изнутри.
— Вы
забыли?.. Это хорошо и может послужить
уроком для других женщин, как вас понимать! — не унималась Домна Осиповна.
Шаховской вспыхнул: «Дусенька, — закричал он, — ну как же тебе не стыдно, как же тебе не глешно, ведь тебе совсем не жаль человека, который тебя так любит, ты, велно,
забыла о нем, ведь ты подумала, что сказываешь
урок своей мадаме, [Актриса была из театральной школы.] а ты вообрази, что это N. N.», — и он назвал по имени человека, к которому, как думали, была неравнодушна молодая актриса…
У Михаилы Иванова вот какой характер: как где увидит он этого щелкопера, так руки и чешутся, чтобы дать барину
урок, да такой
урок, чтобы до новых веников не
забыл.
Не
забыл я ни одного
урока, ни в пении кантат, сочиненных на самые оригинальные темы, ни в гимнастике, для упражнения в которой, впрочем, высокие монастырские стены были не совсем удобны, ни в умении молчать и смеяться, сохраняя на лице серьезное выражение.
Во всю жизнь мою не мог я
забыть этого
урока!
—А! — сказал Кутузов. — Надеюсь, что этот
урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не
забуду тебя, ежели ты заслужишь.
А мать Даши если и учила когда языки в гимназии, то
забыла за давностью времени и заботами по хозяйству. Приходилось Даше готовиться ощупью. Некому было исправлять произношение, пояснять непонятное. Здесь, в доме отца дьякона, легче. Старшая барышня Валентиночка с вечера разъяснила Даше завтрашний
урок, перевела ей басню. Остается заучить, запомнить. А все же это весьма нелегкая задача!