Неточные совпадения
Молча с Грушницким
спустились мы с горы и прошли по бульвару, мимо окон дома, где скрылась наша красавица. Она сидела у окна. Грушницкий, дернув меня за руку, бросил на нее один из тех мутно-нежных взглядов, которые так мало действуют на
женщин. Я навел на нее лорнет и заметил, что она от его взгляда улыбнулась, а что мой дерзкий лорнет рассердил ее не на шутку. И как, в самом деле, смеет кавказский армеец наводить стеклышко на московскую княжну?..
Но когда, дома, он вымылся, переоделся и с папиросой в зубах сел к чайному столу, — на него как будто облако
спустилось, охватив тяжелой, тревожной грустью и даже не позволяя одевать мысли в слова. Пред ним стояли двое: он сам и нагая, великолепная
женщина. Умная
женщина, это — бесспорно. Умная и властная.
Помню я, что заходил туда по какому-то газетному делу. Когда я
спустился обратно по лестнице, то увидел на крыльце пожилую
женщину. Она вошла в контору смотрителя и вскоре вернулась.
Первое селение по Сусуе — Голый Мыс; существует оно лишь с прошлого года, и избы еще не достроены. Здесь 24 мужчины и ни одной
женщины. Стоит селение на бугре, который и раньше назывался голым мысом. Речка здесь не близко от жилья — надо к ней
спускаться; колодца нет.
Чтобы дать такое же наставление и
женщинам, Вихров, по просьбе смотрителя,
спустился в женское отделение.
В осажденном городе Севастополе, на бульваре, около павильона играла полковая музыка, и толпы военного народа и
женщин празднично двигались по дорожкам. Светлое весеннее солнце взошло с утра над английскими работами, перешло на бастионы, потом на город, — на Николаевскую казарму и, одинаково радостно светя для всех, теперь
спускалось к далекому синему морю, которое, мерно колыхаясь, светилось серебряным блеском.
Лучше всех рассказывала Наталья Козловская,
женщина лет за тридцать, свежая, крепкая, с насмешливыми глазами, с каким-то особенно гибким и острым языком. Она пользовалась вниманием всех подруг, с нею советовались о разных делах и уважали ее за ловкость в работе, за аккуратную одежду, за то, что она отдала дочь учиться в гимназию. Когда она, сгибаясь под тяжестью двух корзин с мокрым бельем,
спускалась с горы по скользкой тропе, ее встречали весело, заботливо спрашивали...
Шаль
спустилась с круглых плеч
женщины, и стало видно, что гладкие волосы её заплетены в толстую косу, и в конец косы вплетена чёрная лента.
Тихая, теплая ночь
спускалась на него и шептала ему что-то на ухо, а ему казалось, что это та красивая
женщина склоняется к нему, с улыбкой глядит на него и хочет поцеловать…
Между садов вьется узкая тропа, и по ней, тихо
спускаясь с камня на камень, идет к морю высокая
женщина в черном платье, оно выгорело на солнце до бурых пятен, и даже издали видны его заплаты. Голова ее не покрыта — блестит серебро седых волос, мелкими кольцами они осыпают ее высокий лоб, виски и темную кожу щек; эти волосы, должно быть, невозможно причесать гладко.
Наклонив голову, она вяжет что-то красное; сверкает сталь крючка, клубок шерсти спрятан где-то в одежде, но кажется, что красная нить исходит из груди этой
женщины. Тропинка крута и капризна, слышно, как шуршат, осыпаясь, камни, но эта седая
спускается так уверенно, как будто ноги ее видят путь.
А именно тот, что
женщина, наперекор своей природе, должна быть одновременно и беременной, и кормилицей, и любовницей, должна быть тем, до чего не
спускается ни одно животное.
Больница, новая, недавно построенная, с большими окнами, стояла высоко на горе; она вся светилась от заходившего солнца и, казалось, горела внутри. Внизу был поселок. Липа
спустилась по дороге и, не доходя до поселка, села у маленького пруда. Какая-то
женщина привела лошадь поить, и лошадь не пила.
Я некогда, если вы только это помните, говорил вам об идеале
женщины, и нужно ли говорить, что все его прекрасные качества я видел в вас, но — боже мой! — как много вы
спустились с высоты того пьедестала, на котором я, ослепленный безумец, до сих пор держал вас в своем воображении.
Шамохин, взволнованный своим рассказом, и я
спускались вниз и продолжали говорить о
женщинах. Было уже поздно. Оказалось, что он и я помещались в одной каюте.
И о чем они там говорили — никто не слышал; но, конечно, все отлично знали, в чем это дело, и обстоятельнее всех исследовали его именно
женщины, имевшие смелость
спуститься на самое дно глубокого оврага в Долгом лесу, и там под хворостом и сухою листвою прошлогоднего листопада рассмотрели сильно разложившийся труп, который вся деревня единогласно признала за труп шорника Кожиёна.
Екатерина Ивановна (
спускаясь с возвышения). Молчать… Я честная
женщина и не позволю… Налейте мне вина, я вам говорю…
Двое мужчин, Бог весть откуда взявшиеся, стали быстро взбираться по берегу по направлению к остановившимся
женщинам, а от высокого, тонувшего во мраке забора, окружавшего княжеский сад, отделилось несколько теней, который стали
спускаться по тому же направлению. Это тоже были мужчины.
Белая атласная юбка была покрыта второй юбкой из крепдешина, слегка подобранной и отделанной крупными, величиной в орех, золотыми шариками. По обоим бокам, от самого лифа,
спускались углами атласные полотнища золотистого цвета; лиф из крепдешина, с золотыми же шариками, был низко вырезан на стане и на груди окаймлен белым тюлевым рюшем, красиво оттенявшим розовато-белое тело молоденькой
женщины.
Из него приподнялась
женщина, одетая в одну белую рубашку с высоким воротом и длинными рукавами. Черные как смоль волосы, заплетенные в густую косу,
спускались через левое плечо на высокую грудь, колыхавшуюся под холстиной, казалось, от прерывистого дыхания. Лицо ее, с правильными, красивыми чертами, было снежной белизны, и на нем рельефно выдавались черные дугой брови, длинные ресницы, раздувающиеся ноздри и губы, — красные, кровавые губы. Глаза были закрыты.
Не спуская с нее глаз, молодая
женщина стала медленно
спускаться со ступеней.
Белая
женщина, между тем,
спустилась в аллею, прошла по ней той же легкой, едва касавшейся земли походкой, повернула в глубь сада в противоположном конце и скрылась среди зелени.
Я вскочил… Сердце мое сильно билось. Я хотел
спуститься с террасы, но на нее уже входила стройная молодая
женщина с такими же, как у ребенка, тонкими чертами лица и большими глазами. На ней было надето белое вышитое платье, ее изящная головка скрывалась под легкой итальянской широкополой шляпой.
Не прошло десяти-пятнадцати минут, как в кабинет смелой, привычной походкой вошла одетая в бальное платье красивая, хотя сильно ремонтированная
женщина с большими наивными темно-синими глазами, с пепельными волосами, мелкие завитки которых
спускались на лоб.