Неточные совпадения
— Да что же интересного? Все они довольны, как медные гроши; всех победили. Ну, а мне-то чем же довольным
быть? Я никого не победил, а только сапоги снимай сам, да еще за дверь их сам выставляй. Утром вставай, сейчас же одевайся, иди
в салон чай скверный
пить. То ли дело дома! Проснешься не торопясь, посердишься на что-нибудь, поворчишь, опомнишься хорошенько, всё обдумаешь, не торопишься.
Весь день на крейсере царило некое полупраздничное остолбенение; настроение
было неслужебное, сбитое — под знаком любви, о которой говорили везде — от
салона до машинного трюма; а часовой минного отделения спросил проходящего матроса: «Том, как ты женился?» — «Я поймал ее за юбку, когда она хотела выскочить от меня
в окно», — сказал Том и гордо закрутил ус.
— Да, если хотите, учили, «чтоб иметь
в обществе приятные таланты», как говаривал мой опекун: рисовать
в альбомы,
петь романсы
в салоне.
Чтобы выполнить во всех деталях этот грандиозный план, у Заплатиных не хватало средств, а главное, что
было самым больным местом
в душе Хионии Алексеевны, — ее
салон обходили первые узловские богачи — Бахаревы, Ляховские и Половодовы.
Когда я,
будучи марксистом, сидел
в салоне Браницкой, то не предполагал, что из марксизма могут произойти такие плоды.
В атмосфере
салона Мережковских
было что-то сверхличное, разлитое
в воздухе, какая-то нездоровая магия, которая, вероятно, бывает
в сектантской кружковщине,
в сектах не рационалистического и не евангельского типа.
Бывали и люди, очень близкие к коммунизму, коммунизм
был одно время популярен
в культурных
салонах, но никто не представлял себе, что он несет с собой для них
в жизненной практике.
Это
есть различие между князем Андреем
в петербургском
салоне Анны Павловны и князем Андреем перед звездным небом, когда он лежит на поле раненый.
В то время несчастные наши мужья
Вниманье Москвы занимали:
Едва огласилось решенье суда,
Всем
было неловко и жутко,
В салонах Москвы повторялась тогда
Одна ростопчинская шутка:
«
В Европе сапожник, чтоб барином стать,
Бунтует, — понятное дело!
Дней через несколько к Донону собралось знакомое нам общество. Абреев
был в полной мундирной форме; Плавин —
в белом галстуке и звезде; прочие лица —
в черных фраках и белых галстуках; Виссарион, с белой розеткой распорядителя, беспрестанно перебегал из занятого нашими посетителями
салона в буфет и из буфета —
в салон. Стол
был уже накрыт, на хрустальных вазах возвышались фрукты,
в числе которых, между прочим, виднелась целая гора ананасов.
— Еще как!.. Мне mademoiselle Травайль, какая-нибудь фигурантка, двадцать тысяч стоила… Maman так этим огорчена
была и сердилась на меня; но я, по крайней мере, люблю театр, а Утвинов почти никогда не бывал
в театре; он и с madame Сомо познакомился
в одном
салоне.
В такое время, когда прелестнейшие женщины
в мире забывают предания de la vieille courtoisie franГaise, pour fraterniser avec la soldatesque, [старинной французской учтивости ради братания с солдатней (франц.)] когда весь мир звучит любезными, но отнюдь не запечатленными добродетелью мотивами из «La fille de m-me Angot», [«Дочери мадам Анго» (франц.)] когда
в наиболее высокопоставленных
салонах танцуют кадрили под звуки «ah, j'ai un pied qui r'mue», когда все «моды и робы», турнюры и пуфы, всякий бант, всякая лента, всякая пуговица на платье, все направлено к тому, чтобы мужчина, не теряя времени на праздные изыскания, смотрел прямо туда, куда нужно смотреть, —
в такое время, говорю я, некогда думать об aperГus, [отвлеченностях (франц.)] а нужно откровенно, franchement, [чистосердечно (франц.)] сказать себе: «хватай, лови,
пей,
ешь и веселись!»
А так как я также (говорю это не без некоторой гордости)
был всегда одним из ревностнейших посетителей крутогорских
салонов, то, следуя за общим движением умов, тоже
в скором времени сблизился с Горехвастовым, и он даже очень полюбил меня.
В крутогорских
салонах было решено, что молодой человек «увлекался» — кто же не увлекался
в молодости? — но что, во всяком случае, нельзя же увлеченья
в порок ставить.
Итальянец и другой француз довершили ее воспитание, дав ее голосу и движениям стройные размеры, то
есть выучили танцевать,
петь, играть или, лучше, поиграть до замужества на фортепиано, но музыке не выучили. И вот она осьмнадцати лет, но уже с постоянно задумчивым взором, с интересной бледностью, с воздушной талией, с маленькой ножкой, явилась
в салонах напоказ свету.
Он уехал. Прошло более двух недель. Все уже переехали с дач. Аристократические
салоны засияли снова. И чиновник засветил две стенные лампы
в гостиной, купил полпуда стеариновых свеч, расставил два карточных стола,
в ожидании Степана Иваныча и Ивана Степаныча, и объявил жене, что у них
будут вторники.
Санин ни одной секунды не сомневался
в том, что присутствие его
в салоне «князя Полозова»
было как нельзя лучше известно самой хозяйке; весь форс состоял
в том, чтобы показать свои волосы, которые
были точно хороши.
Догадавшись, что сглупил свыше меры, — рассвирепел до ярости и закричал, что «не позволит отвергать бога»; что он разгонит ее «беспардонный
салон без веры»; что градоначальник даже обязан верить
в бога, «а стало
быть, и жена его»; что молодых людей он не потерпит; что «вам, вам, сударыня, следовало бы из собственного достоинства позаботиться о муже и стоять за его ум, даже если б он
был и с плохими способностями (а я вовсе не с плохими способностями!), а между тем вы-то и
есть причина, что все меня здесь презирают, вы-то их всех и настроили!..» Он кричал, что женский вопрос уничтожит, что душок этот выкурит, что нелепый праздник по подписке для гувернанток (черт их дери!) он завтра же запретит и разгонит; что первую встретившуюся гувернантку он завтра же утром выгонит из губернии «с казаком-с!».
В час дня пароход отвалил. Только тогда, после общего завтрака, Елена потихоньку, точно крадучись, спустилась
в салон. Какое-то унизительное чувство, против ее воли, заставляло ее избегать общества и
быть в одиночестве. И для того чтобы выйти на палубу после завтрака, ей пришлось сделать над собой громадное усилие. До самой Ялты она просидела у борта, облокотившись лицом на его перила.
Вся корма, все проходы между бортами и пассажирскими помещениями, все скамейки и шпили, все коридоры и диваны
в салонах были завалены и затисканы людьми, тюками, чемоданами, верхней одеждой.
Светская барыня и не делала рассуждения о том, что если не
будет капиталистов и не
будет войск, которые защищают их, то у мужа не
будет денег, а у нее не
будет ее
салона и нарядов; и художник не делал такого же рассуждения о том, что капиталисты, защищаемые войсками, нужны ему для того, чтобы
было кому покупать его картину; но инстинкт, заменяющий
в этом случае рассуждение, безошибочно руководит ими.
Это
был надушенный и осмелевший Синкрайт,
в первом заряде разгульного настроения. Когда дверь открылась, из
салона, сквозь громкий разговор, послышалось треньканье гитар.
Когда я вошел, Гез, Бутлер, Синкрайт уже
были за столом
в общем
салоне.
Синкрайт запер каюту и провел меня за
салон, где открыл дверь помещения, окруженного по стенам рядами полок. Я определил на глаз количество томов тысячи
в три. Вдоль полок, поперек корешков книг,
были укреплены сдвижные медные полосы, чтобы книги не выпадали во время качки. Кроме дубового стола с письменным прибором и складного стула, здесь
были ящики, набитые журналами и брошюрами.
Преобладали черные фраки адвокатов, защитников гостей
салона, нуворишей
в прошлом и будущем. Лилось шампанское. Бывший колонный зал Зинаиды Волконской уцелел, как
был при ней, а наружный фасад дома
был обезображен Малкиелем. Его изуродовали двумя огромными балконами, выходившими на Тверскую и изображавшими собою раковины с волнами лепных украшений.
Один дом — на углу Козицкого переулка, где
в двадцатых годах
был знаменитый
салон Зинаиды Волконской, у которой бывал Пушкин. Потом, по преданию,
в этом доме «водились черти», а затем владелец его князь Белосельский-Белозерский продал его Малкиелю. Он купил его на имя своей жены Нины Абрамовны, которая, узнав, что
в доме
был салон княгини Волконской, тоже затеяла у себя
салон, но, кроме адвокатов, певцов и артистов, на ее журфиксах, с роскошным угощением, никого не бывало.
У меня
в Петербурге, по моим делам,
есть связи с очень большими людьми; сам я мешковат и неуклюж; мне нужно такую жену, чтоб можно
было завести
салон,
в котором даже и министра принять не стыдно.
Наскучавшись и назлившись
в Европе, Бегушев пробовал несколько раз возвращаться
в Россию; проживал месяца по два, по три, по полугоду
в Петербурге, блестящим образом говорил
в салонах и Английском клубе, а затем снова уезжал за границу, потому что и на родине у него никакого настоящего, существенного дела не
было; не на службу же государственную
было поступать ему
в пятьдесят лет и
в чине поручика
в отставке!..
— А мы к вам все, все! И Прасковья Ильинишна тоже приедет, и Луиза Карловна хотела
быть, — щебетала Анна Николаевна, входя
в салон и жадно осматриваясь. Это
была довольно хорошенькая маленькая дамочка, пестро, но богато одетая и сверх того очень хорошо знавшая, что она хорошенькая. Ей так и казалось, что где-нибудь
в углу спрятан князь, вместе с Зиной.
Наконец, кто поручится, что сегодня, что через два же часа, весь торжественный хор мордасовских дам не
будет в ее
салоне, да еще под таким предлогом, что невозможно
будет и отказать?
Собственно говоря, всякий писатель имеет где-нибудь успех:
есть сочинители лакейских поздравлений с Новым годом, пользующиеся успехом
в передних;
есть творцы пышных од на иллюминации и другие случаи — творцы, любезно принимаемые иногда и важными барами;
есть авторы, производящие разные «pieces de circonstances» для домашних спектаклей и обожаемые даже
в светских
салонах;
есть писатели, возбуждающие интерес
в мире чиновничьем;
есть другие, служащие любимцами офицеров;
есть третьи, о которых мечтают провинциальные барышни…
Главный труд обращения его уже
был окончен, и по осени он назначался на короткое время на выставку
в религиозные
салоны Петербурга, а оттуда к отсылке за границу для крещения по наилучшему образцу какой-то из неизвестных сект.
И начались затем разговоры, как хорошо
будет в Италии, — ах, Италия, ах да ох — и так каждый день, и когда Ариадна глядела мне через плечо, то по ее холодному и упрямому выражению я видел, что
в своих мечтах она уже покорила Италию со всеми ее
салонами, знатными иностранцами и туристами и что удержать ее уже невозможно. Я советовал обождать немного, отложить поездку на год-два, но она брезгливо морщилась и говорила...
Кстати же люди, у которых она имела успех,
были все средние люди, посланников и
салона по-прежнему не
было, денег не хватало, и это оскорбляло ее и заставляло рыдать, и она объявила мне, наконец, что, пожалуй, она не прочь бы и
в Россию.
Из городов балтийского побережья я жил четыре сезона
в Ревеле, четыре
в окрестностях Риги и три
в Аренсбурге, на острове Эзеле.
В одну из моих побывок
в Ревеле, — помнится,
в первый год, когда там губернаторствовал М. Н. Галкин-Врасский, — я нанял себе домик
в аллее «Под каштанами». Это
в самом Екатеринентале, близко парка, близко купален, близко «
салона» и недалеко от дома губернатора, к которому я тогда
был вхож.
Кроме двух отдельных купе,
в нем
был еще прекрасный
салон.
Но «дух» действительно жил и
был в действии, и вдобавок, представьте, что он
был на нашей стороне, то
есть на стороне литературы. Литературная природа взяла
в нем верх над сухим резонерством и, неуязвимый со стороны приличия, «дух» г-жи Жанлис, заговорив du fond du coeur, [из глубины сердца (франц.)] отколол (да, именно отколол)
в строгом
салоне такую школярскую штуку, что последствия этого
были исполнены глубокой трагикомедии.
— Да, да!.. дело вообще не дурно идет! — говорил он. — То, что пан ведет
в салонах, Свитка проводит
в коммунах! я — и там, и сям, а больше
в казармах, то
есть так себе, исподволь,
в батарейной школе, потому тут большая осторожность нужна.
Одно из них
было так называемая «салонная миссия» (missia salonowa),
в силу которой Меркурий обязан
был постоянно вертеться во всевозможных
салонах, незаметно и ловко, между болтовней об опере и вчерашнем рауте, пропагандировать и так и сяк свою «великую идею», подчас поражать умы сердобольных барынь повествованиями о русских ужасах и варварствах, о страданиях несчастной, угнетенной Польши, возбуждать салонное и особенно дамское сочувствие польскому делу, подчас же ловко втирать очки доверчивому и умеренно-либеральному сановнику насчет консервативности западного «дворáнства» и скрытно-революционных элементов «хлопства», которое только и можно удерживать
в повиновении посредством воинских экзекуций.
В Петербурге его можно
было встретить везде и повсюду: и на обеде
в английском клубе, и на рауте князя Г.,
в салоне графини К.,
в опере, и вообще
в любом спектакле, на бирже, и на бегах,
в Летнем саду, у генеральши Пахонтьевой, у любой артистки,
в танцклассах у Гебгардт и Марцинкевича,
в гостях у содержателя гласной кассы ссуд Карповича,
в редакции «Петербургской Сплетни»,
в гостиной любой кокотки — словом, куда ни подите, везде вы могли бы наткнуться на графа Слопчицького.
В первый же день, как Володя съехал на берег и после прогулки по городу зашел
в так называемый «устричный
салон», то
есть маленький ресторан, где специально
ели устрицы и
пили пиво, разносимое молодой чешкой, — почти вся прислуга и
в отелях и частных домах
была в то время из представителей славянского племени (чехов) и чернокожих — и среди ряда стульев у столиков сел вместе с доктором за один столик, Володя просто-таки ошалел
в первое мгновение, когда, опершись на спинку своего стула, увидал по бокам своей головы две широкие грязные подошвы сапог.
Года три назад я
был в Греции. Наш пароход отошел от Смирны, обогнул остров Хиос и шел через Архипелаг к Аттике. Солнце село, над морем лежали тихие, жемчужно-серые сумерки.
В теплой дымке медленно вздымались и опускались тяжелые массы воды. Пароход резал волны,
в обеденном зале ярко горели электрические огни,
в салоне играли Шопена. Я стоял на палубе и жадно, взволнованно смотрел вдаль.
Давал богам деньги под проценты, плясал
в салонах «кадрель» и
пил по девяти самоваров
в день; имел медаль за службу
в благотворительных учреждениях, куда поставлял бесплатно дрова, наживая при этом «рупь на рупь»; любил Москву, где держал кабак,
ел в балаганах голубей и издавал благонамеренно-ерническую газету.
— Скажите! Ну, скажите мне! Разве такое что-нибудь вы испытывали прежде, когда
пели в ваших
салонах, когда это у вас
было от безделья? Какую вы целину затронули! Разве вы не чувствуете, что вы сейчас делали огромное дело, что никогда они вам этого не забудут?
У меня не
было случая с ним познакомиться
в те зимы, хотя я посещал один музыкальный
салон, который держала учительница пения, сожигаемая также страстью к сцене и как актриса и как писательница. Она состояла
в большой дружбе с семейством Рубинштейна (по происхождению она
была еврейка); у нее часто бывал его брат,
в форме военного врача; но Антон не заезжал.
Уровень музыкального тогдашнего образования лондонцев обоего пола стоял, конечно, ниже немецкого и русского, вряд ли выше и парижского, но дилетантство,
в виде потребления музыки, громадное.
В салонах светских домов
было уже и тогда
в большом ходу пение разных романсов и исполнение мендельсоновских песен без слов, и все это такое, что часто «святых вон выноси»!
Салон Льюиса и Дж. Элиот нашел я
в тот сезон, конечно, самым замечательным по своей любви к умственной свободе, по отсутствию британского"cant'a"(то
есть лицемерия) и национальной или сословной нетерпимости. Тут действительно все дышало идейной жизнью, демократическими симпатиями и смелостью своих убеждений.
А то движение
в искусстве и его толковании, которому толчок дал Рёскин (и тогда уже довольно известный), все прерафаэлистское движение с Росетти и его единомышленниками — расцвело несколько позднее, а тогда еще ни
в интеллигенции, ни
в светских
салонах не слышно
было призывов к новым воззрениям на область красоты.
Кроме Атенея — клуба лондонской интеллигенции, одним из роскошных и популярных считался Reform club с громким политическим прошедшим. Туда меня приглашали не раз. Все
в нем, начиная с огромного атриума,
было в стиле. Сервировка, ливреи прислуги, отделка
салонов и читальни и столовых — все это первого сорта, с такой барственностью, что нашему брату, русскому писателю, делалось даже немного жутко среди этой обстановки. Так живут только высочайшие особы во дворцах.
Жуковский прибежал ко мне
в гостиницу (я останавливался
в Hotel du Russie), и у нас сразу завязалась одна из тех бесконечных бесед, на какие способны только русские. Пролетело два, три, четыре часа. Отворяется дверь
салона, и показывается женская фигура: это
была жена милейшего Владимира Ивановича, все такого же молодого, пылкого и неистощимого
в рассказах и длинных отступлениях.