Неточные совпадения
Стародум. Богату! А кто богат? Да ведаешь ли ты, что для прихотей одного человека всей Сибири мало! Друг мой! Все состоит в воображении. Последуй природе, никогда не
будешь беден. Последуй людским
мнениям, никогда богат не
будешь.
Стародум. Оставя его, поехал я немедленно, куда звала меня должность. Многие случаи имел я отличать себя. Раны мои доказывают, что я их и не пропускал. Доброе
мнение обо мне начальников и войска
было лестною наградою службы моей, как вдруг получил я известие, что граф, прежний мой знакомец, о котором я гнушался вспоминать, произведен чином, а обойден я, я, лежавший тогда от ран в тяжкой болезни. Такое неправосудие растерзало мое сердце, и я тотчас взял отставку.
Стародум. Льстец
есть тварь, которая не только о других, ниже о себе хорошего
мнения не имеет. Все его стремление к тому, чтоб сперва ослепить ум у человека, а потом делать из него, что ему надобно. Он ночной вор, который сперва свечу погасит, а потом красть станет.
Один только раз он выражается так:"Много
было от него порчи женам и девам глуповским", и этим как будто дает понять, что, и по его
мнению, все-таки
было бы лучше, если б порчи не
было.
В то время существовало
мнение, что градоначальник
есть хозяин города, обыватели же
суть как бы его гости. Разница между"хозяином"в общепринятом значении этого слова и"хозяином города"полагалась лишь в том, что последний имел право сечь своих гостей, что относительно хозяина обыкновенного приличиями не допускалось. Грустилов вспомнил об этом праве и задумался еще слаще.
Очень может
быть, что так бы и кончилось это дело измором, если б бригадир своим административным неискусством сам не взволновал общественного
мнения.
Публика начала даже склоняться в пользу того
мнения, что вся эта история
есть не что иное, как выдумка праздных людей, но потом, припомнив лондонских агитаторов [Даже и это предвидел «Летописец»!
Выслушав показание Байбакова, помощник градоначальника сообразил, что ежели однажды допущено, чтобы в Глупове
был городничий, имеющий вместо головы простую укладку, то, стало
быть, это так и следует. Поэтому он решился выжидать, но в то же время послал к Винтергальтеру понудительную телеграмму [Изумительно!! — Прим. издателя.] и, заперев градоначальниково тело на ключ, устремил всю свою деятельность на успокоение общественного
мнения.
По моему
мнению, все сии лица
суть вредные, ибо они градоначальнику, в его, так сказать, непрерывном административном беге, лишь поставляют препоны…
Когда же появился Вронский, она еще более
была рада, утвердившись в своем
мнении, что Кити должна сделать не просто хорошую, но блестящую партию.
— То
есть как тебе сказать… Стой, стой в углу! — обратилась она к Маше, которая, увидав чуть заметную улыбку на лице матери, повернулась
было. — Светское
мнение было бы то, что он ведет себя, как ведут себя все молодые люди. Il fait lа сour à une jeune et jolie femme, [Он ухаживает зa молодой и красивой женщиной,] a муж светский должен
быть только польщен этим.
— Опасность в скачках военных, кавалерийских,
есть необходимое условие скачек. Если Англия может указать в военной истории на самые блестящие кавалерийские дела, то только благодаря тому, что она исторически развивала в себе эту силу и животных и людей. Спорт, по моему
мнению, имеет большое значение, и, как всегда, мы видим только самое поверхностное.
— То
есть вы хотите сказать, что грех мешает ему? — сказала Лидия Ивановна. — Но это ложное
мнение. Греха нет для верующих, грех уже искуплен. Pardon, — прибавила она, глядя на опять вошедшего с другой запиской лакея. Она прочла и на словах ответила: «завтра у Великой Княгини, скажите». — Для верующего нет греха, — продолжала она разговор.
— Да, но вам, может
быть, легче вступить в сношения, которые всё-таки необходимы, с человеком приготовленным. Впрочем, как хотите. Я очень рад
был услышать о вашем решении. И так уж столько нападков на добровольцев, что такой человек, как вы, поднимает их в общественном
мнении.
Прежде
были опеки, суды, а теперь земство, не в виде взяток, а в виде незаслуженного жалованья, — говорил он так горячо, как будто кто-нибудь из присутствовавших оспаривал его
мнение.
Университетский вопрос
был очень важным событием в эту зиму в Москве. Три старые профессора в совете не приняли
мнения молодых; молодые подали отдельное
мнение.
Мнение это, по суждению одних,
было ужасное, по суждению других,
было самое простое и справедливое
мнение, и профессора разделились на две партии.
Серпуховской улыбнулся. Ему, очевидно,
было приятно это
мнение о нем, и он не находил нужным скрывать это.
— Я одно скажу, Алексей Александрович. Я знаю тебя эа отличного, справедливого человека, знаю Анну — извини меня, я не могу переменить о ней
мнения — за прекрасную, отличную женщину, и потому, извини меня, я не могу верить этому. Тут
есть недоразумение, — сказал он.
Левин совершенно не понимал, в чем
было дело, и удивлялся той страстности, с которою разбирался вопрос о том, баллотировать или не баллотировать
мнение о Флерове.
Она знала, что в области политики, философии богословия Алексей Александрович сомневался или отыскивал; но в вопросах искусства и поэзии, в особенности музыки, понимания которой он
был совершенно лишен, у него
были самые определенные и твердые
мнения.
― Этого я не думаю, ― сказал Левин с улыбкой и, как всегда, умиляясь на его низкое
мнение о себе, отнюдь не напущенное на себя из желания казаться или даже
быть скромным, но совершенно искреннее.
Но княгиня Мягкая
была несогласна, и
мнение княгини Тверской даже раздражило ее.
Они возобновили разговор, шедший за обедом: о свободе и занятиях женщин. Левин
был согласен с
мнением Дарьи Александровны, что девушка, не вышедшая замуж, найдет себе дело женское в семье. Он подтверждал это тем, что ни одна семья не может обойтись без помощницы, что в каждой, бедной и богатой семье
есть и должны
быть няньки, наемные или родные.
Большинство молодых женщин, завидовавших Анне, которым уже давно наскучило то, что ее называют справедливою, радовались тому, что̀ они предполагали, и ждали только подтверждения оборота общественного
мнения, чтоб обрушиться на нее всею тяжестью своего презрения. Они приготавливали уже те комки грязи, которыми они бросят в нее, когда придет время. Большинство пожилых людей и люди высокопоставленные
были недовольны этим готовящимся общественным скандалом.
Это
было неприятно, неловко и не должно
было так продолжаться, по
мнению Степана Аркадьича.
— И неправда! И поскорей не думайте больше так! — сказала Кити. — Я тоже
была о нем очень низкого
мнения, но это, это — премилый и удивительно добрый человек. Сердце у него золотое.
Опять он понял по ее испуганному взгляду, что этот один выход, по ее
мнению,
есть смерть, и он не дал ей договорить.
Когда доктора остались одни, домашний врач робко стал излагать свое
мнение, состоящее в том, что
есть начало туберкулезного процесса, но… и т. д. Знаменитый доктор слушал его и в середине его речи посмотрел на свои крупные золотые часы.
«Без сомнения, наше общество еще так дико (не то, что в Англии), что очень многие», — и в числе этих многих
были те,
мнением которых Алексей Александрович особенно дорожил, — «посмотрят на дуэль с хорошей стороны; но какой результат
будет достигнут?
— Нисколько, — сказал он, — позволь. Ты не можешь видеть своего положения, как я. Позволь мне сказать откровенно свое
мнение. — Опять он осторожно улыбнулся своею миндальною улыбкой. — Я начну сначала: ты вышла замуж за человека, который на двадцать лет старше тебя. Ты вышла замуж без любви или не зная любви. Это
была ошибка, положим.
«Избавиться от того, что беспокоит», повторяла Анна. И, взглянув на краснощекого мужа и худую жену, она поняла, что болезненная жена считает себя непонятою женщиной, и муж обманывает ее и поддерживает в ней это
мнение о себе. Анна как будто видела их историю и все закоулки их души, перенеся свет на них. Но интересного тут ничего не
было, и она продолжала свою мысль.
Но притом
было другое, радостное для Сергея Ивановича явление: это
было проявление общественного
мнения. Общество определенно выразило свое желание. Народная душа получила выражение, как говорил Сергей Иванович. И чем более он занимался этим делом, тем очевиднее ему казалось, что это
было дело, долженствующее получить громадные размеры, составить эпоху.
Ему хотелось перебить Метрова, чтобы сказать свою мысль, которая, по его
мнению, должна
была сделать излишним дальнейшее изложение.
Выходя от Алексея Александровича, доктор столкнулся на крыльце с хорошо знакомым ему Слюдиным, правителем дел Алексея Александровича. Они
были товарищами по университету и, хотя редко встречались, уважали друг друга и
были хорошие приятели, и оттого никому, как Слюдину, доктор не высказал бы своего откровенного
мнения о больном.
Левин видел, что в вопросе этом уже высказывалась мысль, с которою он
был несогласен; но он продолжал излагать свою мысль, состоящую в том, что русский рабочий имеет совершенно особенный от других народов взгляд на землю. И чтобы доказать это положение, он поторопился прибавить, что, по его
мнению, этот взгляд Русского народа вытекает из сознания им своего призвания заселить огромные, незанятые пространства на востоке.
Аннушка
была, очевидно, очень рада приезду барыни и без умолку разговаривала. Долли заметила, что ей хотелось высказать свое
мнение насчет положения барыни, в особенности насчет любви и преданности графа к Анне Аркадьевне, но Долли старательно останавливала ее, как только та начинала говорить об этом.
— Каждый член общества призван делать свойственное ему дело, — сказал он. — И люди мысли исполняют свое дело, выражая общественное
мнение. И единодушие и полное выражение общественного
мнения есть заслуга прессы и вместе с тем радостное явление. Двадцать лет тому назад мы бы молчали, а теперь слышен голос русского народа, который готов встать, как один человек, и готов жертвовать собой для угнетенных братьев; это великий шаг и задаток силы.
Поднятие этого дела враждебным министерством
было, по
мнению Алексея Александровича, нечестно, потому что в каждом министерстве
были и не такие дела, которых никто, по известным служебным приличиям, не поднимал.
Он, по ее
мнению, имевший такое определенное призвание к государственной деятельности, в которой должен
был играть видную роль, — он пожертвовал честолюбием для нее, никогда не показывая ни малейшего сожаления.
Обе вещи
были новые и в новом духе, и Левину хотелось составить о них свое
мнение.
— Сейчас, княгиня, переговорю с коллегой и тогда
буду иметь честь доложить вам свое
мнение.
Он видел, что сложные условия жизни, в которых он находился, не допускали возможности тех грубых доказательств, которых требовал закон для уличения преступности жены; видел то, что известная утонченность этой жизни не допускала и применения этих доказательств, если б они и
были, что применение этих доказательств уронило бы его в общественном
мнении более, чем ее.
И решение
было в пользу
мнения Алексея Александровича.
В первую минуту ей показалось неприлично, что Анна ездит верхом. С представлением о верховой езде для дамы в понятии Дарьи Александровны соединялось представление молодого легкого кокетства, которое, по ее
мнению, не шло к положению Анны; но когда она рассмотрела ее вблизи, она тотчас же примирилась с ее верховою ездой. Несмотря на элегантность, всё
было так просто, спокойно и достойно и в позе, и в одежде, и в движениях Анны, что ничего не могло
быть естественней.
Ему хотелось еще сказать, что если общественное
мнение есть непогрешимый судья, то почему революция, коммуна не так же законны, как и движение в пользу Славян? Но всё это
были мысли, которые ничего не могли решить. Одно несомненно можно
было видеть — это то, что в настоящую минуту спор раздражал Сергея Ивановича, и потому спорить
было дурно; и Левин замолчал и обратил внимание гостей на то, что тучки собрались и что от дождя лучше итти домой.
— Да, но в таком случае, если вы позволите сказать свою мысль… Картина ваша так хороша, что мое замечание не может повредить ей, и потом это мое личное
мнение. У вас это другое. Самый мотив другой. Но возьмем хоть Иванова. Я полагаю, что если Христос сведен на степень исторического лица, то лучше
было бы Иванову и избрать другую историческую тему, свежую, нетронутую.
Княжна, кажется, из тех женщин, которые хотят, чтоб их забавляли; если две минуты сряду ей
будет возле тебя скучно, ты погиб невозвратно: твое молчание должно возбуждать ее любопытство, твой разговор — никогда не удовлетворять его вполне; ты должен ее тревожить ежеминутно; она десять раз публично для тебя пренебрежет
мнением и назовет это жертвой и, чтоб вознаградить себя за это, станет тебя мучить, а потом просто скажет, что она тебя терпеть не может.
Может
быть, некоторые читатели захотят узнать мое
мнение о характере Печорина? — Мой ответ — заглавие этой книги. «Да это злая ирония!» — скажут они. — Не знаю.
Возвратясь в крепость, я рассказал Максиму Максимычу все, что случилось со мною и чему
был я свидетель, и пожелал узнать его
мнение насчет предопределения. Он сначала не понимал этого слова, но я объяснил его как мог, и тогда он сказал, значительно покачав головою...
Раз приезжает сам старый князь звать нас на свадьбу: он отдавал старшую дочь замуж, а мы
были с ним кунаки: так нельзя же, знаете, отказаться, хоть он и татарин. Отправились. В ауле множество собак встретило нас громким лаем. Женщины, увидя нас, прятались; те, которых мы могли рассмотреть в лицо,
были далеко не красавицы. «Я имел гораздо лучшее
мнение о черкешенках», — сказал мне Григорий Александрович. «Погодите!» — отвечал я, усмехаясь. У меня
было свое на уме.