То, что я встретила и узнала вас, было небесным лучом, озарившим мое существование; но то, что я стала вашею женой, было ошибкой, вы понимаете это, и меня теперь тяготит сознание ошибки, и я на коленях умоляю вас, мой великодушный друг, скорее-скорее, до отъезда моего в океан, телеграфируйте, что вы согласны исправить нашу общую ошибку, снять этот
единственный камень с моих крыльев, и мой отец, который примет на себя все хлопоты, обещает мне не слишком отягощать вас формальностями.
Неточные совпадения
— Наташа! — повторил он тихо, — это
единственный тяжелый
камень у меня на душе — не мешай память о ней в эти мои впечатления и мимолетные увлечения…
Сознавал ли Иудушка, что это
камень, а не хлеб, или не сознавал — это вопрос спорный; но, во всяком случае, у него ничего другого не было, и он подавал свой
камень, как
единственное, что он мог дать.
Короткие путины, конечно, еще были: народом поднимали или унжаки с посудой или паузки с
камнем, и наша
единственная уцелевшая на Волге Крымзенская расшива была анахронизмом. Она была старше Ивана Костыги, который от Утки-Майны до Рыбны больше двадцати путин сделал у Пантюхи и потому с презрением смотрел и на пароходы и на всех нас, которых бурлаками не считал. Мне посчастливилось, он меня сразу поставил третьим, за подшишечным Уланом, сказав...
— Несчастный я человек, Миша… И нет меня несчастнее во всем Загорье! Все меня считают за богатого:
единственный злобинский наследник, женился на миллионщице, а я должен просить денег у халуя.
Камень на шею да в воду — вот какая моя жизнь, Миша!
Извозчичьи пролетки и «собственные» экипажи, представительно гремя по
камням мостовой, обнажающимся из-под ледяной коры, останавливались перед дверьми разных магазинов, по преимуществу у первого в городе парикмахера-француза, да у
единственного перчаточника, и потом, иногда, на минутку, подкатывали к клубному подъезду.
Через месяц над могилой усопшей воздвиглась каменная часовня. Над могилой ямщика все еще не было
камня, и только светло-зеленая трава пробивала над бугорком, служившим
единственным признаком прошедшего существования человека.
Небольшое заложенное имение в Рязанской губернии было
единственным его достоянием. Конечно, от продажи его можно было получить довольно порядочную сумму, но это имение служило краеугольным
камнем кредита, оказываемого Загорскому «петербургскими благодетелями», и продажа его представилась делом рискованным, делом крайности.