Неточные совпадения
Хотелось, чтоб ее речь, монотонная — точно осенний дождь, перестала звучать, но Варвара украшалась словами еще минут двадцать, и Самгин не поймал среди них ни одной мысли, которая не была бы знакома ему. Наконец она ушла, оставив на столе носовой платок, от которого исходил запах едких духов, а он отправился в кабинет разбирать
книги,
единственное богатство свое.
Они прошли через сени, через жилую избу хозяев и вошли в заднюю комнатку, в которой стояла кровать Марка. На ней лежал тоненький старый тюфяк, тощее ваточное одеяло, маленькая подушка. На полке и на столе лежало десятка два
книг, на стене висели два ружья, а на
единственном стуле в беспорядке валялось несколько белья и платья.
Единственное объяснение всего совершающегося было пресечение, устрашение, исправление и закономерное возмездие, как это писали в
книгах.
Особенной наивностью отличается
единственная философская
книга Ленина, имевшая полемическую цель.
И он опять кивнул на пачки. Он двинулся было встать кликнуть в дверь Марью Кондратьевну, чтобы та сделала и принесла лимонаду, но, отыскивая чем бы накрыть деньги, чтобы та не увидела их, вынул было сперва платок, но так как тот опять оказался совсем засморканным, то взял со стола ту
единственную лежавшую на нем толстую желтую
книгу, которую заметил, войдя, Иван, и придавил ею деньги. Название
книги было: «Святого отца нашего Исаака Сирина слова». Иван Федорович успел машинально прочесть заглавие.
Итак, отодрав лист от расходной
книги, она продиктовала повару Харитону,
единственному кистеневскому грамотею, письмо, которое в тот же день и отослала в город на почту.
Евангелие была первая
книга, которую она читала и перечитывала с своей
единственной подругой Сашей, племянницей няни, молодой горничной княгини.
В Воронеже Станкевич захаживал иногда в
единственную тамошнюю библиотеку за
книгами.
Выпущенный из тюрьмы Полуянов теперь занимался у Замараева в кассе. С ним опять что-то делалось — скучный такой, строгий и ни с кем ни слова.
Единственным удовольствием для Полуянова было хождение по церквам. Он и с собой приносил какую-то церковную
книгу в старинном кожаном переплете, которую и читал потихоньку от свободности. О судах и законах больше не было и помину, несмотря на отчаянное приставанье Харитона Артемьича, приходившего в кассу почти каждый день, чтобы поругаться с зятем.
Единственным замечательным трудом в этой области, стоящим на высоте европейской науки и свободной философской мысли, была
книга кн. С.
Он думал, что народ, который и есть
единственный собственник земли, передал ему земельное богатство и поручил ему владеть землей [См. об этом мою
книгу «А. С. Хомяков».].
Но это замечательная,
единственная в своем роде
книга. Des Esseintes, герой «A rebours», его психология и странная жизнь есть
единственный во всей новой литературе опыт изобразить мученика декадентства, настоящего героя упадочности. Des Esseintes — пустынножитель декадентства, ушедший от мира, которого не может принять, с которым не хочет идти ни на какие компромиссы.
После отца у него осталась довольно большая библиотека, — мать тоже не жалела и давала ему денег на
книги, так что чтение сделалось
единственным его занятием и развлечением; но сердце и молодая кровь не могут же оставаться вечно в покое: за старухой матерью ходила молодая горничная Аннушка, красавица из себя.
Лампа с розовым колпаком-тюльпаном на крошечном письменном столе, рядом с круглым, торопливо стучащим будильником и чернильницей в виде мопса; на стене вдоль кровати войлочный ковер с изображением тигра и верхового арапа с копьем; жиденькая этажерка с
книгами в одном углу, а в другом фантастический силуэт виолончельного футляра; над
единственным окном соломенная штора, свернутая в трубку; около двери простыня, закрывающая вешалку с платьем.
Единственными лицами при церемонии были князь и муж баронессы. В качестве свидетелей они скрепили своей благородной подписью запись в брачной
книге. После венца у новобрачных, по петербургскому обычаю, был только чай с мороженым и фруктами для близких знакомых, которые, выпив по нескольку заздравных бокалов, поспешили разъехаться.
То она подходила к фортепьянам и играла на них, морщась от напряжения,
единственный вальс, который знала, то брала
книгу романа и, прочтя несколько строк из средины, бросала его, то, чтоб не будить людей, сама подходила к буфету, доставала оттуда огурец и холодную телятину и съедала ее, стоя у окошка буфета, то снова, усталая, тоскующая, без цели шлялась из комнаты в комнату.
Его
единственное чтение была — шестая
книга дворянских родов, где значилась и его фамилия.
Как бы то ни было, оба супруга покорились своей участи и переехали в свою ссылку, в которой прожили теперь около десяти уже лет, находя себе
единственное развлечение в чтении и толковании библии, а также и внимательном изучении французской
книги Сен-Мартена [Сен-Мартен (1743—1803) — французский философ-мистик.
В
единственной чистой комнате дома, которая служила приемною, царствовала какая-то унылая нагота; по стенам было расставлено с дюжину крашеных стульев, обитых волосяной материей, местами значительно продранной, и стоял такой же диван с выпяченной спинкой, словно грудь у генерала дореформенной школы; в одном из простенков виднелся простой стол, покрытый загаженным сукном, на котором лежали исповедные
книги прихода, и из-за них выглядывала чернильница с воткнутым в нее пером; в восточном углу висел киот с родительским благословением и с зажженною лампадкой; под ним стояли два сундука с матушкиным приданым, покрытые серым, выцветшим сукном.
Когда Передонов вернулся домой, он застал Варвару в гостиной с
книгой в руках, что бывало редко. Варвара читала поварскую
книгу, —
единственную, которую она иногда открывала.
Книга была старая, трепаная, в черном переплете. Черный переплет бросился в глаза Передонову и привел его в уныние.
Варвара читала поваренную
книгу,
единственную, которую она иногда открывала.
Без всякой видимой причины он вдруг начинал скучать; запирался один к себе в комнату и гудел — именно гудел, как целый пчелиный рой; либо призывал казачка Максимку и приказывал ему или читать вслух из
единственной, забредшей к нему в дом
книги, разрозненного тома новиковского «Покоящегося Трудолюбца», или петь.
Книга Радищева составляла едва ли не
единственное исключение в ряду литературных явлений того времени, именно потому, что она стояла совершенно одиноко, против нее и можно было употребить столь сильные меры.
Это и есть тот
единственный истинный союз, который запрещает творить кумиры и который распался в сознании интеллигентного большинства, так что, по слову Вл. Соловьева, «кумир красоты стал так же бездушен, как кумир пользы» [Блок ошибся: цитированные слова, близкие по мысли В. С. Соловьеву, принадлежат В. Брюсову (см. Предисловие к
книге «Tertia vigilia».
Книгохранилище замка Дукс, в Богемии. Темный, мрачный покой. Вечный сон нескольких тысяч
книг.
Единственное огромное кресло с перекинутым через него дорожным плащом. Две свечи по сторонам настольного Ариоста зажжены только для того, чтобы показать — во всей огромности — мрак. Красный, в ледяной пустыне, островок камина. Не осветить и не согреть. На полу, в дальнедорожном разгроме: рукописи, письма, отрепья. Чемодан, извергнув, ждет.
Единственная наша цель была — пробудить в читателях, совершенно чуждых естественным наукам, хотя некоторый интерес к ним, и вместе с тем обратить внимание публики на две
книги, весьма небесполезные для первого знакомства с физиологией и с ходом человеческого развития.
По воскресеньям и праздникам он весь день оставался один, и тогда
единственным утешением его было чтение
книг, которые учитель позволял ему брать из небольшой своей библиотеки.
И старик, может быть
единственный грамотей на Нюйском станке, взял под мышки истрепанную
книгу и вышел.
Эту еще
единственную тогда эпопею Коммуны я набросал по выпускам
книги, которые при мне и выходили в Париже. Авторы ее Ланжалле и Каррьер, приятели Вырубова и М.М.Ковалевского, тогда еще безвестные молодые люди, составили свой труд по фактическим данным, без всякой литературной отделки, суховато, но дельно и в объективном, очень порядочном тоне, с явной симпатией тому, что было в идее Парижской коммуны двигательного и справедливого.
Но эта
книга (в своем роде
единственная в литературе педагогической драматургии давала мне толчок к более серьезному знакомству с литературой предмета на разных языках.
На лице старухи было написано, что она, слава богу, сыта, одета, здорова, выдала
единственную дочку за хорошего человека и теперь со спокойною совестью может раскладывать пасьянс; дочь ее, небольшая полная блондинка лет двадцати, с кротким малокровным лицом, поставив локти на стол, читала
книгу; судя по глазам, она не столько читала, сколько думала свои собственные мысли, которых не было в
книге.
С уборкой комнаты поспешили. Уже на другой день Александр Суворов с присущей ему аккуратностью расставлял на приделанные к одной из стенок комнаты полки своих
единственных друзей —
книги.
Единственной монографической работой о писателе продолжает оставаться
книга А. М. Линина"К истории буржуазного стиля в русской литературе (Творчество П. Д. Боборыкина)", выпущенная в Ростове-на-Дону в 1935 году, в которой, при всех издержках социологизаторского подхода, содержится ценный биографический и историко-литературный материал, и по наши дни не потерявший научного значения.
Его «L’évolution créatrice» —
книга единственная в своем роде.
Наследники подняли дело, но Пукалов уничтожил в местной канцелярии, пользуясь подкупом и своим положением синодского секретаря, метрические
книги,
единственное доказательство справедливости, и истцы проиграли дело.