Неточные совпадения
Матери не нравились в Левине и его странные и резкие суждения, и его неловкость в свете, основанная, как она полагала, на гордости, и его, по ее понятиям, дикая какая-то жизнь в деревне, с занятиями скотиной и мужиками; не нравилось очень и то, что он, влюбленный в ее дочь, ездил в
дом полтора месяца, чего-то как будто ждал, высматривал, как будто боялся, не велика ли будет честь, если он сделает предложение, и не понимал, что, ездя в
дом, где девушка
невеста, надо было объясниться.
И в канцелярии не успели оглянуться, как устроилось дело так, что Чичиков переехал к нему в
дом, сделался нужным и необходимым человеком, закупал и муку и сахар, с дочерью обращался, как с
невестой, повытчика звал папенькой и целовал его в руку; все положили в палате, что в конце февраля перед Великим постом будет свадьба.
Сама бывшая хозяйка его, мать умершей
невесты Раскольникова, вдова Зарницына, засвидетельствовала тоже, что, когда они еще жили в другом
доме, у Пяти Углов, Раскольников во время пожара, ночью, вытащил из одной квартиры, уже загоревшейся, двух маленьких детей и был при этом обожжен.
Бальзаминов. Порядок, маменька, обыкновенный. Узнал я, что в
доме есть богатые
невесты, и начал ходить мимо. Они смотрят да улыбаются, а я из себя влюбленного представляю. Только один раз мы встречаемся с Лукьян Лукьянычем (я еще его не знал тогда), он и говорит: «За кем вы здесь волочитесь?» Я говорю: «Я за старшей». А и сказал-то так, наобум. «Влюбитесь, говорит, в младшую, лучше будет». Что ж, маменька, разве мне не все равно?
«Нет, пусть замолкнут толки, пусть посторонние лица, посещающие
дом Ольги, забудут немного его и увидят уж опять каждый день там тогда, когда они объявлены будут женихом и
невестой».
— А ты подумал ли о том, Сереженька, что дом-то, в котором будешь жить с своей бусурманкой, построен Павлом Михайлычем?.. Ведь у старика все косточки перевернутся в могилке, когда твоя-то бусурманка в его
дому свою веру будет справлять. Не для этого он строил дом-то! Ох-хо-хо… Разве не стало тебе других
невест?..
Привалов увидел девушку совершенно в новом для него свете: она тяготилась богатой обстановкой, в которой приходилось жить, всякой фальшивой нотой, которых так много звучало в жизни бахаревского
дома, наконец, своей бездеятельной, бесполезной и бесцельной ролью богатой
невесты.
— Выходит, да не больно… В наше время жених-то приехал в
дом, поглядел
невесту издальки, а потом тебе и свадьба. А нынче: тянут-тянут, ходят-ходят, говорят-говорят по-умному-то, а глядишь — дело и рассохлось, да и время напрасно пропало.
— Нет, постой. Это еще только одна половина мысли. Представь себе, что никакого миллионера Привалова никогда не существовало на свете, а существует миллионер Сидоров, который является к нам в
дом и в котором я открываю существо, обремененное всеми человеческими достоинствами, а потом начинаю думать: «А ведь не дурно быть madame Сидоровой!» Отсюда можно вывести только такое заключение, что дело совсем не в том, кто явится к нам в
дом, а в том, что я
невеста и в качестве таковой должна кончить замужеством.
Святейший отец, верите ли: влюбил в себя благороднейшую из девиц, хорошего
дома, с состоянием, дочь прежнего начальника своего, храброго полковника, заслуженного, имевшего Анну с мечами на шее, компрометировал девушку предложением руки, теперь она здесь, теперь она сирота, его
невеста, а он, на глазах ее, к одной здешней обольстительнице ходит.
Водились за ним, правда, некоторые слабости: он, например, сватался за всех богатых
невест в губернии и, получив отказ от руки и от
дому, с сокрушенным сердцем доверял свое горе всем друзьям и знакомым, а родителям
невест продолжал посылать в подарок кислые персики и другие сырые произведения своего сада; любил повторять один и тот же анекдот, который, несмотря на уважение г-на Полутыкина к его достоинствам, решительно никогда никого не смешил; хвалил сочинение Акима Нахимова и повесть Пинну;заикался; называл свою собаку Астрономом; вместо однакоговорил одначеи завел у себя в
доме французскую кухню, тайна которой, по понятиям его повара, состояла в полном изменении естественного вкуса каждого кушанья: мясо у этого искусника отзывалось рыбой, рыба — грибами, макароны — порохом; зато ни одна морковка не попадала в суп, не приняв вида ромба или трапеции.
Мы стояли в местечке ***. Жизнь армейского офицера известна. Утром ученье, манеж; обед у полкового командира или в жидовском трактире; вечером пунш и карты. В *** не было ни одного открытого
дома, ни одной
невесты; мы собирались друг у друга, где, кроме своих мундиров, не видали ничего.
Владимир Дубровский воспитывался в Кадетском корпусе и выпущен был корнетом в гвардию; отец не щадил ничего для приличного его содержания, и молодой человек получал из
дому более, нежели должен был ожидать. Будучи расточителен и честолюбив, он позволял себе роскошные прихоти, играл в карты и входил в долги, не заботясь о будущем и предвидя себе рано или поздно богатую
невесту, мечту бедной молодости.
Невесты из княгининого
дома просили ее приколоть своими руками какую-нибудь ленту, когда шли к венцу.
Зато сестру одевали как куколку и приготовляли богатое приданое. Старались делать последнее так, чтоб все знали, что в таком-то
доме есть богатая
невеста. Кроме того, матушка во всеуслышанье объявляла, что за дочерью триста незаложенных душ и надежды в будущем.
Так и сделали. Из полученных за пустошь денег Валентин Осипович отложил несколько сотен на поездку в Москву, а остальные вручил Калерии Степановне, которая с этой минуты водворилась в Веригине, как
дома. Обивали мебель, развешивали гардины, чистили старинное бабушкино серебро, прикупали посуду и в то же время готовили для
невесты скромное приданое.
— Чтоб место-то получить, надо либо на отцово место проситься, или в
дом к старому попу, у которого дочь-невеста, войти, — повествовал отец Василий.
— Перво-наперво, для
невесты приданое нужно; хоть простенькое, а все-таки… А потом и у себя в
доме надо кой-что освежить… для молодой жены гнездышко устроить. Деньги-то есть ли у тебя?
Харитона Артемьевича не было
дома, — он уехал куда-то по делам в степь. Агния уже третий день гостила у Харитины. К вечеру она вернулась, и Галактион удивился, как она постарела за каких-нибудь два года. После выхода замуж Харитины у нее не осталось никакой надежды, — в Заполье редко старшие сестры выходили замуж после младших. Такой уж установился обычай. Агния, кажется, примирилась с своею участью христовой
невесты и мало обращала на себя внимания. Не для кого было рядиться.
Предупрежденный Симой встретил брата спокойно, хотя и с затаенной готовностью дать отпор. Свадьба устраивалась в нагибинском
доме, и все переполошились, когда узнали, что едет Галактион, особенно сама
невеста, уже одевавшаяся к венцу. Это была типичная старая девица с землистым цветом лица и кислым выражением рта.
И вспоминал, у кого в городе есть подходящие
невесты. Бабушка помалкивала, выпивая чашку за чашкой; я сидел у окна, глядя, как рдеет над городом вечерняя заря и красно́ сверкают стекла в окнах
домов, — дедушка запретил мне гулять по двору и саду за какую-то провинность.
Но не мог вытерпеть, как он увидел, что
невесту господские дети хотели вести в
дом.
Почти всё общество, — туземцы, дачники, приезжающие на музыку, — все принялись рассказывать одну и ту же историю, на тысячу разных вариаций, о том, как один князь, произведя скандал в честном и известном
доме и отказавшись от девицы из этого
дома, уже
невесты своей, увлекся известною лореткой, порвал все прежние связи и, несмотря ни на что, несмотря на угрозы, несмотря на всеобщее негодование публики, намеревается обвенчаться на днях с опозоренною женщиной, здесь же в Павловске, открыто, публично, подняв голову и смотря всем прямо в глаза.
В церкви, пройдя кое-как сквозь толпу, при беспрерывном шепоте и восклицаниях публики, под руководством Келлера, бросавшего направо и налево грозные взгляды, князь скрылся на время в алтаре, а Келлер отправился за
невестой, где у крыльца
дома Дарьи Алексеевны нашел толпу не только вдвое или втрое погуще, чем у князя, но даже, может быть, и втрое поразвязнее.
Самоунижение Дарьи дошло до того, что она сама выбирала
невест на случай своей смерти, и в этом направлении в Ермошкином
доме велись довольно часто очень серьезные разговоры.
Благодарю за известие о водворении Бакунина в
доме Лучших. Хорошо знать его на хороших руках, но я хотел бы, чтоб ты мне сказал, на ком он затевает жениться? Может быть, это знакомая тебе особа — ты был дедушкой всех томских
невест. И я порадовал бы его матушку, если б мог сказать ей что-нибудь положительное о выборе ее сына. Неизвестность ее тревожит, а тут всегда является Маремьяна. [Речь идет об M. А. Бакунине. Об этом — и в начале следующего письма.]
Торг заключался. За шестьдесят рублей девку не соглашались сделать несчастной, а за шестьдесят пять — согласились. Синенькую бумажку ее несчастье стоило. На другой день девке объявляли через старосту, что она —
невеста вдовца и должна навсегда покинуть родной
дом и родную деревню. Поднимался вой, плач, но «задаток» был уже взят — не отдавать же назад!
Правда, в
дома не входили, а ждали на конях у ворот; от особенных оскорблений жениху и
невесте удержались, но все-таки произвели скандал.
В
доме у меня был тоже враг —
невеста приказчика, чрезмерно игривая девица; с нею играла вся молодежь мастерской, поджидая ее в сенях, обнимая; она не обижалась на это, а только взвизгивала тихонько, как маленькая собачка.
— Да, Фома! — подхватил Бахчеев, — прости и ты меня, дурака! не знал я тебя, не знал! Ты, Фома Фомич, не только ученый, но и — просто герой! Весь
дом мой к твоим услугам. А лучше всего приезжай-ка, брат, ко мне послезавтра, да уж и с матушкой-генеральшей, да уж и с женихом и
невестой, — да чего тут! всем
домом ко мне! то есть вот как пообедаем, — заранее не похвалюсь, а одно скажу: только птичьего молока для вас не достану! Великое слово даю!
Я догадался, что это была Татьяна Ивановна, та самая, в которой, по выражению дяди, было нечто фантасмагорическое, которую навязывали ему в
невесты и за которой почти все в
доме ухаживали за ее богатство.
Прасковья Ивановна была очень довольна, бабушке ее стало сейчас лучше, угодник майор привез ей из Москвы много игрушек и разных гостинцев, гостил у Бактеевой в
доме безвыездно, рассыпался перед ней мелким бесом и скоро так привязал к себе девочку, что когда бабушка объявила ей, что он хочет на ней жениться, то она очень обрадовалась и, как совершенное дитя, начала бегать и прыгать по всему
дому, объявляя каждому встречному, что «она идет замуж за Михаила Максимовича, что как будет ей весело, что сколько получит она подарков, что она будет с утра до вечера кататься с ним на его чудесных рысаках, качаться на самых высоких качелях, петь песни или играть в куклы, не маленькие, а большие, которые сами умеют ходить и кланяться…» Вот в каком состоянии находилась голова бедной
невесты.
Высокий крылец зубинского
дома, выходивший на улицу, обставился экипажами тех особ, которые были приглашены провожать
невесту; остальное общество съезжалось прямо в церковь.
«Братец, к нам переменится, не станет нас так любить и жаловать, как прежде, молодая жена ототрет родных, и
дом родительский будет нам чужой» — это непременно сказали бы сестры Алексея Степаныча, хотя бы его
невеста была их поля ягода; но невестки Софьи Николавны хуже нельзя было придумать для них.
— Вы, — продолжал Негров, — вы не ошибаетесь ли насчет ее состояния? У нее ничего нет и ждать неоткуда; конечно, из моего
дома я выпущу ее не в одной юбке, но, кроме тряпья, я не могу ничего дать: у меня своя
невеста растет.
Девушка
невеста, а порядочному жениху стыдно в
дом приехать…
Курослепов. Ежели которого нет, не отпирай, пусть за воротами ночует; только хозяйку пусти. А ежели посторонних кого к ним, хоть знакомый-раззнакомый, ни под каким видом. У меня тоже дочь
невеста. (Уходит в
дом).
Молодые, красивые, они вошли желанными гостями в барские и купеческие
дома и в результате женились на богатых
невестах.
Но ему стало неловко и даже смешно при мысли о том, как легко ему жениться. Можно завтра же сказать крестному, чтоб он сватал
невесту, и — месяца не пройдет, как уже в
доме вместе с ним будет жить женщина. И день и ночь будет около него. Скажет он ей: «Пойдем гулять!» — и она пойдет… Скажет: «Пойдем спать!» — тоже пойдет… Захочется ей целовать его — и она будет целовать, если бы он и не хотел этого. А сказать ей «не хочу, уйди!» — она обидится…
Фекла. А вот как поворотишь в проулок, так будет тебе прямо будка, и как будку минешь, свороти налево, и вот тебе прямо в глаза — то есть, так вот тебе прямо в глаза и будет деревянный
дом, где живет швея, что жила прежде с сенатским обер-секлехтарем. Ты к швее-то не заходи, а сейчас за нею будет второй
дом, каменный — вот этот
дом и есть ее, в котором, то есть, она живет, Агафья Тихоновна-то,
невеста.
Яичница (в сторону).Ну, об этом заботься кто другой. А я пойду да обсмотрю со двора
дом и флигеля: если только все как следует, так сего же вечера добьюсь дела. Эти женишки мне не опасны — народ что-то больно жиденький. Таких
невесты не любят.
— Граф? — повторил Зарецкой. — Так точно, это тот французской полковник, которого я избавил от смерти, которого сам Рославлев прислал в
дом к своей
невесте… Итак, есть какая-то непостижимая судьба!..
— Вот хорошо! — почти воскликнула Домна Осиповна. — Он мне
дом подарил, когда я еще
невестой его была.
Мы узнали, что он поехал жениться в деревню к своей
невесте, Настасье Петровне Елагиной, что через месяц после свадьбы они приедут в Казань, наймут особый
дом и тогда уже возьмут нас к себе и что до тех пор будет заниматься нами Григорий Иваныч.
Когда-то, вероятно очень давно, отец Галактионовны служил управителем на одном из заводов Кайгородова, затем он умер, и Галактионовна осталась христовой
невестой отчасти по своему безобразию, отчасти по бесчисленным физическим немощам, которые ее одолевали;
дом Фатевны принадлежал Галактионовне, последняя продала его Фатевне с условием жить ей, Галактионовне, в своем флигельке по смерть.
Сначала объявил, что он желал сам быть у него, с тем чтобы поклониться ему от всего своего семейства, и по преимуществу от
невесты, которая будто бы уже ожидает его с восьми часов утра, а потом, спрося Павла о матери и услышав, что она заснула, умолял не беспокоить ее, а вслед за тем он заговорил и о других предметах, коснувшись слегка того, что у него дорогой зашалила необыкновенно злая в упряжке пристяжная, и незаметно перешел к
дому Павла (у Бешметева был свой
дом).
Дом был уже оклеен французскими обоями, экипажи и лошади куплены, подарки
невесте сделаны, вследствие чего пяти тысяч как будто бы и не бывало у Павла в кармане, но расходов предстояло еще очень много; нужно было занимать, но у кого занять?
Бедонегова. И с протекцией тоже ведь служить надо, голову свою утруждать, изнурять себя, а настоящего спокойствия и прохлаждения нет. А с деньгами-то сам себе господин: захотел — ну и ходи целую неделю
дома в халате. Что может быть приятнее! И без нее есть
невесты: и девушки из хороших семей, и вдовы; а на такой жениться и от людей совестно.
— В двух словах-с, — заспешил Павел Павлович, — я женюсь и отправляюсь теперь к
невесте, сейчас-с. Они тоже на даче-с. Я желал бы получить глубокую честь, чтобы осмелиться познакомить вас с этим домом-с, и пришел-с с необычайною просьбою (Павел Павлович покорно нагнул голову) просить вас, чтобы мне сопутствовать-с…
Ну, начинаю я его сватать; отягощаюсь, хожу, выискала ему
невесту из купечества —
дом свой на Песках, и девушка порядочная, полная, румяная; в носике вот тут-то в самой в переносице хоть и был маленький изъянец, но ничего это — потому от золотухи это было.