Неточные совпадения
В
долины, в рощи тихие
Мы сами улетим!»
Дотла
сгорело дерево,
Дотла
сгорели птенчики,
Тут прилетела мать.
Итак, мы спускались с Гуд-горы в Чертову
долину…
И в самом деле, здесь все дышит уединением; здесь все таинственно — и густые сени липовых аллей, склоняющихся над потоком, который с шумом и пеною, падая с плиты на плиту, прорезывает себе путь между зеленеющими
горами, и ущелья, полные мглою и молчанием, которых ветви разбегаются отсюда во все стороны, и свежесть ароматического воздуха, отягощенного испарениями высоких южных трав и белой акации, и постоянный, сладостно-усыпительный шум студеных ручьев, которые, встретясь в конце
долины, бегут дружно взапуски и наконец кидаются в Подкумок.
И точно, такую панораму вряд ли где еще удастся мне видеть: под нами лежала Койшаурская
долина, пересекаемая Арагвой и другой речкой, как двумя серебряными нитями; голубоватый туман скользил по ней, убегая в соседние теснины от теплых лучей утра; направо и налево гребни
гор, один выше другого, пересекались, тянулись, покрытые снегами, кустарником; вдали те же
горы, но хоть бы две скалы, похожие одна на другую, — и все эти снега
горели румяным блеском так весело, так ярко, что кажется, тут бы и остаться жить навеки; солнце чуть показалось из-за темно-синей
горы, которую только привычный глаз мог бы различить от грозовой тучи; но над солнцем была кровавая полоса, на которую мой товарищ обратил особенное внимание.
Татьяна долго в келье модной
Как очарована стоит.
Но поздно. Ветер встал холодный.
Темно в
долине. Роща спит
Над отуманенной рекою;
Луна сокрылась за
горою,
И пилигримке молодой
Пора, давно пора домой.
И Таня, скрыв свое волненье,
Не без того, чтоб не вздохнуть,
Пускается в обратный путь.
Но прежде просит позволенья
Пустынный замок навещать,
Чтоб книжки здесь одной читать.
Прекрасны вы, брега Тавриды,
Когда вас видишь с корабля
При свете утренней Киприды,
Как вас впервой увидел я;
Вы мне предстали в блеске брачном:
На небе синем и прозрачном
Сияли груды ваших
гор,
Долин, деревьев, сёл узор
Разостлан был передо мною.
А там, меж хижинок татар…
Какой во мне проснулся жар!
Какой волшебною тоскою
Стеснялась пламенная грудь!
Но, муза! прошлое забудь.
Гонимы вешними лучами,
С окрестных
гор уже снега
Сбежали мутными ручьями
На потопленные луга.
Улыбкой ясною природа
Сквозь сон встречает утро года;
Синея блещут небеса.
Еще прозрачные леса
Как будто пухом зеленеют.
Пчела за данью полевой
Летит из кельи восковой.
Долины сохнут и пестреют;
Стада шумят, и соловей
Уж пел в безмолвии ночей.
Вставая с первыми лучами,
Теперь она в поля спешит
И, умиленными очами
Их озирая, говорит:
«Простите, мирные
долины,
И вы, знакомых
гор вершины,
И вы, знакомые леса;
Прости, небесная краса,
Прости, веселая природа;
Меняю милый, тихий свет
На шум блистательных сует…
Прости ж и ты, моя свобода!
Куда, зачем стремлюся я?
Что мне сулит судьба моя...
Cтранный остров: ни
долин, ни равнин; одни
горы.
Станция называется Маймакан. От нее двадцать две версты до станции Иктенда. Сейчас едем. На
горах не оттаял вчерашний снег; ветер дует осенний; небо скучное, мрачное; речка потеряла веселый вид и опечалилась, как печалится вдруг резвое и милое дитя. Пошли опять то
горы, то просеки, острова и
долины. До Иктенды проехали в темноте, лежа в каюте, со свечкой, и ничего не видали. От холода коченели ноги.
По
горе лесу уже не было, но зато чего не было в
долине, которая простиралась далеко от подошвы ее в сторону!
С одной стороны перед нами возвышалась
гора, местами голая, местами с зеленью; кругом была
долина, одна из самых обработанных; вдали фермы.
Глаза разбегались у нас, и мы не знали, на что смотреть: на пешеходов ли, спешивших, с маленькими лошадками и клажей на них, из столицы и в столицу; на дальнюю ли
гору, которая мягкой зеленой покатостью манила войти на нее и посидеть под кедрами; солнце ярко выставляло ее напоказ, а тут же рядом пряталась в прохладной тени
долина с огороженными высоким забором хижинами, почти совсем закрытыми ветвями.
Нельзя нарочно правильнее обставить
горами, как обставлена эта
долина.
Направо утесы, налево утесы, между ними уходит в
горы долина, оканчивающаяся песчаным берегом, в который хлещет бурун.
Мы вышли, оглянулись назад и остановились неподвижно перед открывшейся картиной: вся паарльская
долина лежала перед нами, местами облитая солнечным блеском, а местами прячущаяся в тени
гор.
Вдали ничего нет: ни
горы, ни холма, ни бугра — плоская и, казалось, топкая
долина.
Часов в пять пустились дальше. Дорога некоторое время шла все по той же болотистой
долине. Мы хотя и оставили назади, но не потеряли из виду Столовую и Чертову
горы. Вправо тянулись пики, идущие от Констанской
горы.
По выходе из
гор течение реки Квандагоу становится тихим и спокойным. Река блуждает от одного края
долины к другому, рано начинает разбиваться на пороги и соединяется с рекой Амагу почти у самого моря.
Катэ-Табань (Катэтабауни) — маленькая горная речка, протекающая по
долине, суженной близ устья и несколько расширяющейся к истокам. Окружающие ее
горы покрыты старым хвойно-смешанным лесом.
У северного края
долины, в том месте, где береговая терраса примыкает к
горам, путь преграждается высокой скалой, состоящей из роговообманкового андезита.
Река Амагу длиной около 50 км. Начало она берет с хребта Карту и огибает его с западной стороны. Амагу течет сначала на северо-восток, потом принимает широтное направление и только вблизи моря немного склоняется к югу. Из притоков ее следует указать только Дунанцу длиною 19 км. По ней можно перевалить на реку Кусун. Вся
долина Амагу и окаймляющие ее
горы покрыты густым хвойно-смешанным лесом строевого и поделочного характера.
Долина ее шириной около трех верст и имеет левый край возвышенный и гористый, а правый — пологие увалы, поросшие редкой осиной, березой, ольхой и лиственницей. Уловить, где именно
долина переходит в
горы, нельзя. Выше по реке картина меняется и
горы принимают резко выраженный характер.
На западе медленно угасала заря. Посиневший воздух приобрел сонную неподвижность;
долина приняла угрюмый вид и казалась глубокой трещиной в
горах.
Вся местность с правой стороны реки Дагды до реки Локтоляги обезлесена пожарами. В
горах с левой стороны растут исключительно хвойные леса; внизу, по
долине, участки гари чередуются с участками смешанного леса, тоже со значительной примесью хвои.
Прямая по реке Дзягомбо от Табандо к верховьям Большого Силана является границей, где кончаются
горы и начинается широкая
долина реки Уссури.
Долина последней речки непропорционально широка, в особенности в верхней части.
Горы с левой стороны так размыты, что можно совершенно незаметно перейти в соседнюю с ней реку Кулумбе. Здесь я наблюдал такие же каменные россыпи, как и на реке Аохобе. Воронки среди них, диаметром около 2 м и глубиной 1,5 м, служат водоприемниками. Через них вода уходит в землю и вновь появляется на поверхности около устья.
Дальше мы по нему не пошли и начали спуск в
долину реки Сицы. С большой
горы всегда надо спускаться осторожно, не торопясь, иногда останавливаться.
По сторонам высились крутые
горы, они обрывались в
долину утесами. Обходить их было нельзя. Это отняло бы у нас много времени и затянуло бы путь лишних дня на четыре, что при ограниченности наших запасов продовольствия было совершенно нежелательно. Мы с Дерсу решили идти напрямик в надежде, что за утесами будет открытая
долина. Вскоре нам пришлось убедиться в противном: впереди опять были скалы, и опять пришлось переходить с одного берега на другой.
Всюду в обнажениях я видел кристаллические сланцы и кварцы, окрашенные окисью меди. Китайцы говорят, что на Сице есть золото, а в
горах — горный хрусталь. В
долине Сицы раньше были хорошие хвойные смешанные леса, впоследствии выгоревшие. Теперь на месте пожарища выросли березняки 25-летнего возраста.
После Такемы в последовательном порядке идут горные речки: Коами (по-удэгейски Агана, а на морских картах — Лоаенгоу), потом около мыса Большева будет речка Шооми (по-китайски Сеами, по-удэгейски Соми).
Долины их близ моря слились вместе и образовали обширную низину, покрытую редколесьем. Шооми длиной 12 км. Истоки ее находятся около
горы Туманной с перевалом на реку Такему, к местности Илимо.
Между притоками ее, Хумо, Сяо-Кунчи и Такунчи, от
гор в
долину выдвигаются отроги, которые ближе к реке переходят в высокие речные террасы с массивным основанием, состоящим из кварцевого порфира и витрофирового липарита.
Раньше, когда
долина Кусуна была покрыта лесом, здесь водилось много соболей. Теперь это пустыня. На
горах выросли осинники и березняки, а места поемных лесов заняли тонкоствольные тальники, ольшаники и молодая лиственница.
Предсказания солона сбылись. Когда мы были внизу, в
горах послышался шум, который постепенно усиливался и спускался в
долину. Я оглянулся назад: снежные сопки курились — начиналась пурга.
Более характерной денудационной
долины, чем Кулумбе, я не видывал. Река, стесненная
горами, все время извивается между утесами. Можно подумать, что горные хребты здесь старались на каждом шагу создать препятствия для воды, но последняя взяла верх и силой проложила себе дорогу к морю.
От устья Илимо Такема поворачивает на север и идет в этом направлении 6 или 7 км. Она все время придерживается правой стороны
долины и протекает у подножия
гор, покрытых осыпями и почти совершенно лишенных растительности.
Горы эти состоят из глинисто-кремнистых сланцев и гранитного порфира. С левой стороны реки тянется широкая полоса земли, свободная от леса. Здесь можно видеть хорошо сохранившиеся двойные террасы. Деревья, разбросанные в одиночку и небольшими группами, придают им живописный вид.
Хребет Карту с восточной стороны очень крут, с западной — пологий. Здесь можно наблюдать, как происходит разрушение
гор. Сверху все время сыплются мелкие камни; они постепенно засыпают
долины, погребая под собой участки плодородной земли и молодую растительность. Таковы результаты лесных пожаров.
Если смотреть на вершины
гор снизу (из
долин), то кажется, что около гольцов зеленеет травка.
Наконец узкая и скалистая часть
долины была пройдена.
Горы как будто стали отходить в стороны. Я обрадовался, полагая, что море недалеко, но Дерсу указал на какую-то птицу, которая, по его словам, живет только в глухих лесах, вдали от моря. В справедливости его доводов я сейчас же убедился. Опять пошли броды, и чем дальше, тем глубже. Раза два мы разжигали костры, главным образом для того, чтобы погреться.
В скалистых
горах, окаймляющих
долину реки Че, часто происходят обвалы.
От стойбища Хабагоу Бикин все еще придерживается северо-западного направления и на пути принимает в себя притоки Гану, Сагды-ула (по-маньчжурски Большая речка), Санкэри, Мудян, Сумугэ, Хаатанге и Дунгоуза. Около местности Танцаза
долина Бикина сильно суживается, оставляя только узкий проход для стока воды.
Горы здесь подходят к реке вплотную и оканчиваются высокими обрывами, которые удэгейцы называют Сигонку-Гуляни.
Долина реки Литянгоу какая-то странная — не то поперечная, не то продольная. Местами она расширяется до 1,5 км, местами суживается до 200 м. В нижней части
долины есть много полян, засоренных камнями и непригодных для земледелия. Здесь часто встречаются
горы и кое-где есть негустые лиственные леса. Чем выше подниматься по
долине, тем чаще начинают мелькать темные силуэты хвойных деревьев, которые мало-помалу становятся преобладающими.
Долина реки Шакира довольно узкая, расширяющаяся к истокам; почва в ней каменистая; в
горах всюду виднеются осыпи.
В нижнем течении река Иодзыхе принимает в себя три небольших притока: справа — Сяо-Иодзыхе (малая река с омутами) длиною 16 км и слева — Дангоу (восточная
долина), с которой мы познакомились уже в прошлом году, и Литянгоу, по которой надлежало теперь идти А.И. Мерзлякову. Река Сяо-Иодзыхе очень живописна. Узенькая извилистая долинка обставлена по краям сравнительно высокими
горами. По словам китайцев, в вершине ее есть мощные жилы серебросвинцовой руды и медного колчедана.
Случай с тигром. — Запретное место. — Дерсу и ворона. — Верховья реки Амагу. — Водопад. — Жертвоприношение. — Хребет Карту. — Брусника. — Ночлег в
горах. — Спуск в
долину реки Кулумбе. — Забота о животных.
В
долине реки Адимил произрастают лиственные леса дровяного и поделочного характера; в
горах всюду видны следы пожарищ. На релках и по увалам — густые заросли таволги, орешника и леспедецы. Дальше в
горах есть немного кедра и пихты. Широкие полосы гальки по сторонам реки и измочаленный колодник в русле указывают на то, что хотя здесь больших наводнений и не бывает, но все же в дождливое время года вода идет очень стремительно и сильно размывает берега.
Кудя-хе — быстрая и порожистая речка длиною около 20 км. Она протекает по широкой
долине и тоже берет начало с хребта Карту. Верхняя часть
долины покрыта горелым сухостоем. Вновь появившийся молодняк состоит главным образом из осины, лиственницы и белой березы; ближе к морю, в
горах, преобладают хвойные породы.
Тут тропа оставляет берег моря и по ключику Ада поднимается в
горы, затем пересекает речку Чуриги и тогда выходит в
долину реки Сяо-Кемы, которая на морских картах названа Сакхомой.
На следующий день мы пошли дальше. В
горах были видны превосходные кедровые леса, зато в
долине хвойные деревья постепенно исчезали, а на смену им выступали широколиственные породы, любящие илистую почву и обилие влаги.
Здесь, в
горах, растет преимущественно хвойный строевой лес, а внизу, в
долине, — смешанный, состоящий из ясеня, тополя, вяза, ильма, клена, дуба, липы и бархата.