— Успокой ты мою душу, скажи… — молила она, ползая за ним по избушке на коленях. — Ведь я каждую ночь слышу, как
ребеночек плачет… Я это сначала на отца Гурия думала, а потом уж догадалась. Кононушко, братец, скажи только одно слово: ты его убил? Ах, нет, и не говори лучше, все равно не поверю… ни одному твоему слову не поверю, потому что вынял ты из меня душу.
Неточные совпадения
«А что? ему, чай, холодно, —
Сказал сурово Провушка, —
В железном-то тазу?»
И в руки взять
ребеночкаХотел. Дитя
заплакало.
А мать кричит: — Не тронь его!
Не видишь? Он катается!
Ну, ну! пошел! Колясочка
Ведь это у него!..
Вот особенно одна с краю, такая костлявая, высокого роста, кажется, ей лет сорок, а может, и всего только двадцать, лицо длинное, худое, а на руках у нее
плачет ребеночек, и груди-то, должно быть, у ней такие иссохшие, и ни капли в них молока.
— Отпусти, — повторял он с унылым отчаяньем, — отпусти, ей-богу отпусти! я
заплачу, во как, ей-богу. Ей-богу, с голодухи…
детки пищат, сам знаешь. Круто, во как, приходится.
Долго Галактион ходил по опустевшему гнезду, переживая щемящую тоску. Особенно жутко ему сделалось, когда он вошел в детскую. Вот и забытые игрушки, и пустые кроватки, и детские костюмчики на стене… Чем бедные
детки виноваты? Галактион присел к столу с игрушками и
заплакал. Ему сделалось страшно жаль детей. У других-то все по-другому, а вот эти будут сиротами расти при отце с матерью… Нет, хуже! Ах, несчастные
детки, несчастные!
Там где-то и сгинул
ребеночек, а Аглаида могла только
плакать да убиваться.
Няня. Да беспокоен. Нет хуже, как сама барыня кормит. У них свои там горести, а
ребеночек страдает. Какое же молоко может быть, когда ночи не спят,
плачут.
Никита. На погребице доской
ребеночка ее задушил. Сидел на нем… душил… а в нем косточки хрустели. (
Плачет.) И закопал в землю. Я сделал, один я!
Екатерина Ивановна. Видишь, Лизочка, Дай я тебя благословлю… будь умница, хорошая, дай тебе! Бог… В детскую пойди,
деток моих поцелуй… Чего же ты
плачешь, глупенькая?
«Господин ты мой, Степан Парамонович!
Я скажу тебе диво дивное:
Что к вечерне пошла Алёна Дмитревна;
Вот уж поп прошел с молодой попадьей,
Засветили свечу, сели ужинать, —
А по сю пору твоя хозяюшка
Из приходской церкви не вернулася.
А что
детки твои малые
Почивать не легли, не играть пошли —
Плачем плачут, всё не унимаются».