Неточные совпадения
Он в том покое поселился,
Где
деревенский старожил
Лет сорок с ключницей бранился,
В окно смотрел и мух давил.
Всё было просто: пол дубовый,
Два шкафа, стол, диван пуховый,
Нигде ни пятнышка чернил.
Онегин шкафы отворил;
В одном нашел тетрадь расхода,
В другом наливок целый строй,
Кувшины с яблочной водой
И календарь осьмого года:
Старик, имея много дел,
В иные книги не глядел.
В его воспоминании были
деревенские люди: женщины, дети,
старики, бедность и измученность, которые он как будто теперь в первый раз увидал, в особенности улыбающийся старичок-младенец, сучащий безыкорными ножками, — и он невольно сравнивал с ними то, что было в городе.
Не доходя до Тараса, Нехлюдов остановился в проходе подле почтенного вида
старика с белой бородой, в нанковой поддевке, разговаривавшего с молодой женщиной в
деревенской одежде.
Во флигельке скоро потекла мирная семейная жизнь, в которой принимали самое живое участие Нагибин и поп Савел. Они своим присутствием делали совсем незаметным однообразие
деревенской жизни, причем поп Савел ближе сошелся с Лоскутовым, а Нагибин с Надеждой Васильевной. Добрый
старик не знал, чем угодить «барышне», за которой ухаживал с самым трогательным участием.
Старика отнесли в спальню. Он силился с ним разговаривать, но мысли мешались в его голове, и слова не имели никакой связи. Он замолчал и впал в усыпление. Владимир поражен был его состоянием. Он расположился в его спальне и просил оставить его наедине с отцом. Домашние повиновались, и тогда все обратились к Грише и повели в людскую, где и угостили его по-деревенскому, со всевозможным радушием, измучив его вопросами и приветствиями.
Вскоре он уехал на время в деревню, где у него был жив
старик отец, а когда вернулся, то за ним приехал целый воз разных
деревенских продуктов, и на возу сидел мальчик лет десяти — одиннадцати, в коротенькой курточке, с смуглым лицом и круглыми глазами, со страхом глядевшими на незнакомую обстановку…
После обеда Бахарев отправился, по
деревенской привычке, всхрапнуть;
старик Богатырев, извинившись, также ушел подремать; Ольга Сергеевна с Варварой Ивановной ушли в ее будуар, а Софи села за фортепиано.
И старший рабочий, с рыжей бородой, свалявшейся набок, и с голубыми строгими глазами; и огромный парень, у которого левый глаз затек и от лба до скулы и от носа до виска расплывалось пятно черно-сизого цвета; и мальчишка с наивным,
деревенским лицом, с разинутым ртом, как у птенца, безвольным, мокрым; и
старик, который, припоздавши, бежал за артелью смешной козлиной рысью; и их одежды, запачканные известкой, их фартуки и их зубила — все это мелькнуло перед ним неодушевленной вереницей — цветной, пестрой, но мертвой лентой кинематографа.
С наслаждением почитывая «Dorfbarbier» [«
Деревенского брадобрея» (нем.)] и попивая свой пунш, он вдруг, подняв голову, заметил над собой неподвижный взгляд
старика.
Работал раз у Марии Семеновны хромой, безногий портной
деревенский. Перешивал он поддевку
старику и покрывал сукном полушубок для Марии Семеновны — зимой на базар ходить.
Ей казалось, что ее место около больного
старика, и
деревенское заточение не только не пугало ее, но рисовалось в ее воображении в самых заманчивых красках.
Попадья при виде его закручинилась и захлопотала об яичнице;
деревенские мальчишки столпились вокруг него и смотрели на барина изумленными глазами; мужики, проходя мимо, молча снимали шапки и как-то загадочно взглядывали на него; какой-то
старик дворовый даже подбежал и попросил у барина ручку поцеловать.
Все вещи разложены были на красном сукне и местами перемешаны с горшками роскошнейших цветов; некоторые томы из библиотеки Николя, более красивые по переплету, были расставлены на полках и этажерках; около дюжины довольно плохих масленых картин, подаренных
стариком Оглоблиным для розыгрыша в лотерею и привезенных в грязном, закоптелом виде из его
деревенского дома, были Жуквичем заново покрыты лаком и вставлены в новые золоченые рамы.
Старик понес Аленушку в маленькую деревушку, совсем засыпанную снегом. Выставлялись из-под снега одни крыши да трубы.
Старика уже ждали
деревенские дети. Они прыгали и кричали...
Пόд-вечер приехали гости к Палицыну; Наталья Сергевна разрядилась в фижмы и парчевое платье, распудрилась и разрумянилась; стол в гостиной уставили вареньями, ягодами сушеными и свежими; Генадий Василич Горинкин, богатый сосед, сидел на почетном месте, и хозяйка поминутно подносила ему тарелки с сластями; он брал из каждой понемножку и важно обтирал себе губы; он был высокого росту, белокур, и вообще довольно ловок для
деревенского жителя того века; и это потому быть может, что он служил в лейб-кампанцах; 25<-и> лет вышед в отставку, он женился и нажил себе двух дочерей и одного сына; — Борис Петрович занимал его разговорами о хозяйстве, о Москве и проч., бранил новое, хвалил старое, как все
старики, ибо вообще, если человек сам стал хуже, то всё ему хуже кажется; — поздно вечером, истощив разговор, они не знали, что начать; зевали в руку, вертелись на местах, смотрели по сторонам; но заботливый хозяин тотчас нашелся...
Воротясь в свое село, что было в исходе июля, Болдухины занялись своим
деревенским хозяйством и совершенно забыли про богачей Солобуевых, с которыми так оригинально познакомились на Сергиевских Водах. Одна Наташа сохраняла в доброй и благодарной душе своей теплое и свежее воспоминание о
старике Солобуеве, Флегонте Афанасьиче.
Подъехала телега. В ней сидело двое: баба правила, дергая локтями и вытянув прямо перед собою ноги, как умеют сидеть только
деревенские женщины, а
старик, немного хмельной, дремал позади. Он проснулся, когда испугавшаяся нас лошадь стала храпеть, артачиться и боком лезть в болото. Мы стали расспрашивать
старика про дорогу на Бурцево. Но он тянул и мямлил...
С час времени занимались мы тем, что осторожно охаживали друг друга церемонными словами, ожидая, кто первый откроет настоящее своё лицо, и вижу я —
старик ловкий; в пот его не однажды ударяло, а он всё пытает меня: то начальство осудит за излишние строгости и за невнимание к нужде мужика, то мужиков ругает — ничего-де понимать не могут, то похвалит
деревенскую молодёжь за стремление к грамоте и тут же сокрушается о безбожии её и о том, что перестала она
стариков слушать, хочет своим разумом жить.
Кузьма Астахов говорит на деревне и по округе, что
старик заразился, дескать, крамолой, и теперь старый этот человек бродит где день, где ночь, осторожно поругивая бывших своих дружков и заводя себе новых средь
деревенской бедноты.
С ней вместе жили ее дочь Лиза, двадцатитрехлетняя русская
деревенская красавица, и братец, нам знакомый кавалерист, промотавший по добродушию всё свое именьице и
стариком приютившийся у Анны Федоровны.
Недолго, кажется, прогостил Алексей в дому родительском — суток не минуло, а неприветно что-то стало после отъезда его.
Старик Трифон и в токарню не пошел, хоть была у него срочная работа. Спозаранок завалился в чулане, и долго слышны были порывистые, тяжкие вздохи его… Фекла Абрамовна в моленной заперлась… Параня с сестрой в огород ушли гряды полоть, и там меж ними ни обычного смеху, ни звонких песен, ни
деревенских пересудов… Ровно замерло все в доме Трифона Лохматого.
Старик Пантелей с Захлыстинского базара навез и говядины, и свинины, и баранины, пять ведер вина, ренского шесть бутылок, молодиц потчевать, и большие кульки с
деревенскими гостинцами.
В его присутствии робели все, даже
старики протоиереи, все «бухали» ему в ноги, а недавно одна просительница, старая
деревенская попадья, не могла выговорить ни одного слова от страха, так и ушла ни с чем.
— Видишь, тетка, — сказал он, совсем смягченный своим признанием, — я такой же приемыш, как и твои названые детки. Вы их со
стариком где же брали? У здешних кладенецких крестьян или у
деревенских?
И так это происходит каждый день по всей России. Огромная, с каждым годом все увеличивающаяся, армия нищих, калек, административно ссыльных, беспомощных
стариков и, главное, безработных рабочих живет, помещается, то есть укрывается от холода и непогоды, и кормится прямо непосредственно помощью самого тяжело трудящегося и самого бедного сословия —
деревенского крестьянства.
Дети не заставили отца повторять приглашение и с большим аппетитом принялись за еду.
Старик Андрон, стоя у притолоки, рассказывал Волгину про хозяйственные дела на хуторе. Хутор был куплен Юрием Денисовичем этою весною в одном из прелестных уголков России, и он впервые с семьей приехал сюда провести лето и отдохнуть на
деревенском просторе.
Наутро мне пришлось быть в воинском присутствии, — нужно было дать свой
деревенский адрес на случай призыва меня из запаса. На большом дворе присутствия, у заборов, стояли телеги с лошадьми, на телегах и на земле сидели бабы, ребята,
старики. Вокруг крыльца присутствия теснилась большая толпа мужиков. Солдат стоял перед дверью крыльца и гнал мужиков прочь. Он сердито кричал...
Старики выпили по второй и отдали честь как
деревенской провизии, так и кулинарному искусству матушки-попадьи.