Неточные совпадения
Верь мне, что наука в развращенном человеке есть лютое
оружие делать зло.
Отношения к мужу были яснее всего. С той минуты, как Анна полюбила Вронского, он считал одно свое право на нее неотъемлемым. Муж был только излишнее и мешающее лицо. Без сомнения, он был в жалком положении, но что было
делать? Одно, на что имел право муж, это было на то, чтобы потребовать удовлетворения с
оружием в руках, и на это Вронский был готов с первой минуты.
Их обязывают к миру, к занятиям, к торговле; они все обещают, а потом, при первой оказии, запасшись опять
оружием,
делают то же самое.
На эти вопросы пока нет ответа — так мало еще европейцы
сделали успеха в цивилизации страны, или, лучше сказать, так мало страна покоряется соединенным усилиям ума, воли и
оружия.
Мы шутя
делали предположения: не пираты ли это, которые подосланы своею шайкою выведать, какого рода судно идет, сколько на нем людей и
оружия, чтоб потом решить, напасть на него или нет.
Полагали, впрочем, что он
делает это много-много что для игры, так сказать для некоторого юридического блеска, чтоб уж ничего не было забыто из принятых адвокатских приемов: ибо все были убеждены, что какой-нибудь большой и окончательной пользы он всеми этими «подмарываниями» не мог достичь и, вероятно, это сам лучше всех понимает, имея какую-то свою идею в запасе, какое-то еще пока припрятанное
оружие защиты, которое вдруг и обнаружит, когда придет срок.
А вот именно потому и
сделали, что нам горько стало, что мы человека убили, старого слугу, а потому в досаде, с проклятием и отбросили пестик, как
оружие убийства, иначе быть не могло, для чего же его было бросать с такого размаху?
Привычка к
оружию, необходимая для сибиряка, повсеместна; привычка к опасностям, к расторопности
сделала сибирского крестьянина более воинственным, находчивым, готовым на отпор, чем великорусского. Даль церквей оставила его ум свободнее от изуверства, чем в России, он холоден к религии, большей частью раскольник. Есть дальние деревеньки, куда поп ездит раза три в год и гуртом накрещивает, хоронит, женит и исповедует за все время.
— Коли злой человек, батюшка, найдет, так и тройку остановит. Хоть бы наше теперь дело: едем путем-дорогой, а какую защиту можем
сделать? Ни
оружия при себе не имеешь… оробеешь… а он, коли на то пошел, ему себя не жаль, по той причине, что в нем — не к ночи будь сказано — сам нечистой сидит.
Мы доходили иногда в увлечении откровенностью до самых бесстыдных признаний, выдавая, к своему стыду, предположение, мечту за желание и чувство, как, например, то, что я сейчас сказал ему; и эти признания не только не стягивали больше связь, соединявшую нас, но сушили самое чувство и разъединяли нас; а теперь вдруг самолюбие не допустило его
сделать самое пустое признанье, и мы в жару спора воспользовались теми
оружиями, которые прежде сами дали друг другу и которые поражали ужасно больно.
Нечего
делать, побросали
оружие в воду, да только не всё, думают, как взойдешь, молодец, на палубу грабить судно, так мы тут тебе и карачун! Да мой богатырь не промах.
Совершив утренний намаз, Хаджи-Мурат осмотрел свое
оружие и сел на свою постель.
Делать было больше нечего. Для того чтобы выехать, надо было спроситься у пристава. А на дворе еще было темно, и пристав еще спал.
— Элдар, — прошептал Хаджи-Мурат, и Элдар, услыхав свое имя и, главное, голос своего мюршида, вскочил на сильные ноги, оправляя папаху. Хаджи-Мурат надел
оружие на бурку. Элдар
сделал то же. И оба молча вышли из сакли под навес. Черноглазый мальчик подвел лошадей. На стук копыт по убитой дороге улицы чья-то голова высунулась из двери соседней сакли, и, стуча деревянными башмаками, пробежал какой-то человек в гору к мечети.
Там его мучают полтора года, но он все-таки не изменяет своего решения не брать в руки
оружия и всем тем, с кем ему приходится быть в сношениях, объясняет, почему он этого не
делает, и в конце второго года его отпускают на свободу раньше срока, зачислив, противно закону, содержание в тюрьме за службу, желая только поскорее отделаться от него.
Что-то в ее тоне напомнило мне случай детства, когда,
сделав лук, я поддался увещаниям жестоких мальчишек — ударить выгибом дерева этого самодельного
оружия по земле. Они не объяснили мне, зачем это нужно, только твердили: «Ты сам увидишь». Я смутно чувствовал, что дело не ладно, но не мог удержаться от искушения и ударил. Тетива лопнула.
Вообще довольно смелая и довольно наглая, матроска была, однако, недостаточно дальновидна и очень изумилась, замечая, что дочь не только пошла далее нее, не только употребляет против нее ее же собственное
оружие, но даже самое ее, матроску,
делает своим
оружием.
— Я решился здесь оставаться, пока всё не утихнет, войска разобьют бунтовщиков в пух и в прах, это необходимо… но что можем мы
сделать вдвоем, без
оружия, без друзей… окруженные рабами, которые рады отдать всё, чтоб посмотреть, как труп их прежнего господина мотается на виселице… ад и проклятие! кто бы ожидал!..
Плодомасов не призывал никого к
оружию и обороне. Он не
сделал этого, во-первых, потому, что он читал предательство и измену себе на всех лицах, которые перед собою видел. На всех? Нет, было одно лицо, на котором он не видал ни зла, ни предательства: это было лицо его молодой жены, виновницы всей этой истории.
С этим внутренним врагом ничего не
сделаешь обыкновенным
оружием; от него можно избавиться только переменивши сырую и туманную атмосферу нашей жизни, в которой он зародился, вырос и усилился, и обвеявши себя таким воздухом, которым он дышать не может.
— Мы люди, непривычные к обращению с
оружием. И если мы вступим в борьбу с римскими воинами, то они всех нас перебьют. Кроме того, ты принес только два меча, — что можно
сделать двумя мечами?
Если бы я был тем или другим, то не стал бы напрасно тратить время в разговорах о том, что нужно
сделать: я
сделал бы или бы молчал…» Нужно же понять наконец значение писателя, нужно понять, что его
оружие — слово, убеждение, а не материальная сила.
Воины, как перед тем юноши, обступили Мафальду и жаждали ее объятий. Но так как они были грубые люди и не могли соблюдать очередь, как
делали это учтивые и скромные юноши того города, хорошо воспитанные их благочестивыми родителями, то они разодрались, и пока один из них обнимал Мафальду, другие пускали в ход
оружие, чтобы решить силой меча, кто должен насладиться несравненными прелестями Мафальды. И многие были ранены и убиты.
Подлец будет вам напевать, что вы красавица и умница, что у вас во лбу звезда, а под косой месяц, а я вам говорю: вы не умны, да-с; и вы
сделали одну ошибку, став не из-за чего в холодные и натянутые отношения к вашему мужу, которого я признаю большим чудаком, но прекрасным человеком, а теперь
делаете другую, когда продолжаете эту бескровную войну не тем
оружием, которым способны наилучше владеть ваши войска.
Такой прием с
оружием не обещал ничего доброго дуэлисту, и Форов это понимал, но
делать было уж нечего, останавливаться было не время, да и Андрей Иваныч, очевидно, не мог быть иным, каким он был теперь.
Как видишь, Я снова ищу слов и сравнений, беру в руки плеть, от которой убегает истина! Но что же Мне
делать, если все Мое
оружие Я оставил дома и могу пользоваться только твоим негодным арсеналом? Вочеловечь самого Бога, если ты его осилишь, Иаков, и он тотчас же заговорит с тобою на превосходном еврейском или французском языке, и не скажет больше того, что можно сказать на превосходном еврейском или французском языке. Бог!.. а Я только Сатана, скромный, неосторожный, вочеловечившийся Черт!
Теперь Игорь и Милица совсем плотно прилегли к влажной траве, затаив дыхание, не
делая ни малейшего движения. У обоих было спрятано на всякий случай по револьверу в кармане. Павел Павлович Любавин снабдил молодежь этим
оружием еще при самом начале похода про всякий случай.
— Слазь с кровати. Обыск нужно
сделать. Может, у тебя
оружие под тюфяком.
— Пришли обыск
сделать.
Оружие есть у вас? Если бинокли есть, велосипеды, одежа военная, — должны выдать.
Потом мы решили построить себе курень. Выбрали укромное место в канаве старого сада, густо заросшее лозняком и черемухой. Расчистили дно и стенки, устроили стол, в откосах канавы вырыли сиденья и погреб для припасов, развесили по сучкам свое
оружие. Отсюда мы
делали набеги на ляхов, сюда скрывались от их преследования.
— Вот, мсье, цена тридцать рублей. Это недорого, тем более, что курс страшно понизился, а таможенные пошлины, мсье, повышаются каждый час. Мсье, клянусь богом, я консерватор, но и я уже начинаю роптать! Помилуйте, курс и таможенный тариф
сделали то, что теперь
оружие могут приобретать только богачи! Беднякам осталось только тульское
оружие и фосфорные спички, а тульское
оружие — это несчастье! Стреляешь из тульского револьвера в жену, а попадаешь себе в лопатку…
— Ну, сегодня, положим, было недурно. Только… только, — он
делает опять строгое, сердитое лицо, — только прошу не складывать
оружие и не почивать на лаврах, а работать и работать без конца. Будете? Руку!
Оружие на стене, почти под рукою, стоит только
сделать шаг и схватить.
— При чем тут беспокойство… Мы обязаны это
сделать… Она мать наших двух товарищей по
оружию, умерших смертью героев на честном поле брани… — по обыкновению, с присущим ему пафосом, отвечал Кудрин.
Что можно было
делать горсти против неравного числа? Последние защитники великого князя опустили
оружие, князь Холмский склонился на переговоры.
— Что
делать, душа моя! — сказала она мне, — надо терпеть. У нас одно
оружие — любовь.
Правду сказать, многие
сделали побоище прежде настоящего сражения, так что вынуждены были отобрать у них
оружия и с трудом могли унять их воинский жар.
От всех них потребована клятва, что они с
оружиями к чародеям и звездочетцам волховать не ходили, к полю чародеев не приводили и у поля их не будет, причем подтверждено целовавшим крест, что если они «накриве» это
делали и достоверные свидетели обличат их, то им быть по градским законам от господина всея Руси в великой опале, а от святителей, по священным правилам, в духовном запрещении.
Увидеть мужчину ловкого, статного, красивого, с глазами, проницающими насквозь сердца, с черными кудрями, свободно падающими на плеча (Волынской редко пудрился), и
сделать сравнение с ним и турецким длиннобородым козлом или черным евнухом значило с первого приступа склонить
оружие.
Действительно, описание местности, где хранилось
оружие, было сделано Жучком верно с описанием, которое
сделал Владислав Зарницыной и Застрембецкому.
Конечно, мир, после всех блестящих успехов русского
оружия, должен был бы быть почетным, между тем Порта, подзадориваемая иностранными державами, не особенно спешила вести переговоры и
делать уступки.
Он знал, что этот рассказ содействовал к прославлению нашего
оружия, и потому надо было
делать вид, что не сомневаешься в нем.
—
Сделайте одолжение. Но только разве это
оружие? Вот у вас револьверы настоящие, а у нас что, казенные, в двух шагах собаку не застрелишь. Честное слово! Извольте! Да шашку-то, шашку не забудьте, или как она называется — селедку.
Я не могу участвовать во всех тех делах, которые основаны на различии государств — ни в таможнях или сборах пошлин, ни в приготовлении снарядов или
оружия, ни в какой-либо деятельности для вооружения, ни в военной службе, ни тем более в самой войне с другими народами, и не могу содействовать людям, чтобы они
делали это.
«Чтó они
делают? — думал князь Андрей, глядя на них: — зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет
оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».