А она молчала. Потом встала и накинула на голые плечи платок. Но, встретив его удивленный и словно благодарный взгляд, усмехнулась и резко сдернула платок, и так сделала рубашку, что одна, прозрачно-розовая и нежная
грудь обнажилась совсем. Он отвернулся и слегка пожал плечами.
Неточные совпадения
Она откинулась на спинку стула, прикрыв глаза.
Груди ее неприлично торчали, шевеля ткань кофты и точно стремясь
обнажиться. На незначительном лице застыло напряжение, как у человека, который внимательно прислушивается.
Она сердилась, взмахивала руками, они
обнажались нише локтей, а кофта на
груди иногда распахивалась. Кожемякин опускал глаза, сердце его учащённо билось, в голове стучали молотки, и несколько минут он ничего не понимал и не слышал.
Он сказал это таким безнадежным тоном, что все невольно смолкли. И затем вдруг, к величайшему моему удивлению и к смущению Наташеньки, которая, впрочем, в одно мгновенье куда-то исчезла, начал расстегивать свой сюртук, потом жилет, рубашку, покуда не
обнажилась левая сторона нижней части его волосатой
груди.
Безвестная печаль сменялась вдруг
Какою-то веселостью недужной…
(Дай бог, чтоб всех томил такой недуг!)
Волной вставала
грудь, и пламень южный
В ланитах рделся, белый полукруг
Зубов жемчужных быстро открывался;
Головка поднималась, развивался
Душистый локон, и на лик младой
Катился лоснясь черною струей;
И ножка, разрезвясь, не зная плена,
Бесстыдно
обнажалась до колена.
— Ну-ка, еще один! — кричал Петр. Белые зубы его сверкали среди черной бороды и усов, мощная
грудь и руки
обнажились, и старые сердитые камни, тупо удивляясь поднимающей их силе, один за другим покорно уносились в бездну. Даже хрупкий Иоанн бросал небольшие камешки, и, тихо улыбаясь, смотрел на их забаву Иисус.
Задумалась Дуня. Спустилась с ее плеч сорочка,
обнажилась белоснежная
грудь. Стыдливо взглянула она и торопливо закрылась.
И вот во время этого-то молебна вдруг из тысячей
грудей понеслось пение: «Спаси, Господи, люди Твоя!», и все головы
обнажились, точно фуражки с двух полков были сорваны ветром.
Крепкие, молодые руки его были закинуты за голову и
обнажились почти до локтя; раскрытая книжка, корешком вверх, лежала на
груди, и темные глаза упорно глядели в лепной раскрашенный потолок.