Неточные совпадения
Он
говорил и не переставая думал
о жене,
о подробностях ее теперешнего состояния и
о сыне, к мысли
о существовании которого он старался приучить себя.
Этот вызов человека, сухого и гордого, ко мне высокомерного и небрежного и который до сих пор, родив меня и бросив в люди, не только не знал меня вовсе, но даже в этом никогда не раскаивался (кто знает, может быть,
о самом
существовании моем имел понятие смутное и неточное, так как оказалось потом, что и деньги не он платил за содержание мое в Москве, а другие), вызов этого человека,
говорю я, так вдруг обо мне вспомнившего и удостоившего собственноручным письмом, — этот вызов, прельстив меня, решил мою участь.
Это есть также миф
о существовании Истины, без которого трудно
говорить об истине чего бы то ни было, не только об Истине, но и об истинах.
Страницы, в которых я
говорю о его уединённом, печальном
существовании, выпущены мной, я их не хочу печатать без его согласия.
Я по крайней мере всегда
говорил о первичном, а не
о вторичном, не об отраженном,
говорил как стоящий перед загадкой мира, перед самой жизнью;
говорил экзистенциально, как субъект
существования.
В применении к себе я потому уже предпочитаю не
говорить о резкой convertion, что я не верю в
существование единой, целостной ортодоксии, в которую можно было бы обратиться.
Благодарная детская память сохранила и перенесла это первое впечатление через много лет, когда Устенька уже понимала, как много и красноречиво
говорят вот эти гравюры картин Яна Матейки [Ян Матейко (1838–1893) — выдающийся польский живописец.] и Семирадского [Семирадский Генрих Ипполитович (1843–1902) — русский живописец.], копии с знаменитых статуй, а особенно та этажерка с нотами, где лежали рыдающие вальсы Шопена, старинные польские «мазуры» и еще много-много других хороших вещей,
о существовании которых в Заполье даже и не подозревали.
Ведь закономерность действия сил природы ничего не
говорит о невозможности
существования иных сил и ничего не знает
о том, что произойдет, когда иные силы войдут в наш мир.
Когда я житейски
говорю, что твердо знаю
о существовании души у моего ближнего, то этим я утверждаю элементарную метафизику, основу метафизики наукообразной.
Не
говоря уже
о неизящности того сорта людей, которых она иногда приближала к себе, а стало быть, и наклонна была приближать, проглядывали в ней и еще некоторые совершенно странные наклонности: заявлялась какая-то варварская смесь двух вкусов, способность обходиться и удовлетворяться такими вещами и средствами, которых и
существование нельзя бы, кажется, было допустить человеку порядочному и тонко развитому.
Рабочие хотя и потешались над Оксей, но в душе все глубоко верили в
существование золотой свиньи, и легенда
о ней разрасталась все шире. Разве старец-то стал бы зря
говорить?.. В казенное время всячина бывала, хотя нашедший золотую свинью мужик и оказал бы себя круглым дураком.
Понятно, что Клеопатра Петровна
о всех своих сердечных отношениях
говорила совершенно свободно — и вряд ли в глубине души своей не сознавала, что для нее все уже кончено на свете, и если предавалась иногда материальным заботам, то в этом случае в ней чисто
говорил один только животный инстинкт всякого живого существа, желающего и стремящегося сохранить и обеспечить свое
существование.
И она тоже belle âme incomprise, [прекрасная непонятая душа (франц.).] принуждена влачить son existence manquée [свое жалкое
существование (франц.).] в незнаемом Крутогорске, где
о хорошенькой женщине
говорят с каким-то неблаговидным причмокиваньем, где не могут иметь понятия
о тех тонких, эфирных нитях, из которых составлено все существо порядочной женщины…
И теперь имя его до того погрузилось в мрак, что не только никто
о нем не
говорит, но даже и не помнит его
существования.
— Даже безбедное
существование вы вряд ли там найдете. Чтоб жить в Петербурге семейному человеку, надобно… возьмем самый минимум, меньше чего я уже вообразить не могу… надо по крайней мере две тысячи рублей серебром, и то с величайшими лишениями, отказывая себе в какой-нибудь рюмке вина за столом, не
говоря уж об экипаже,
о всяком развлечении; но все-таки помните — две тысячи, и будем теперь рассчитывать уж по цифрам: сколько вы получили за ваш первый и, надобно сказать, прекрасный роман?
В этом письме он
говорил ей, что пишет к ней из Франкфурта, куда приехал единственно для того, чтобы отыскать ее следы; что он очень хорошо сознает, до какой степени он лишен малейшего права на то, чтобы она ему отозвалась; что он ничем не заслужил ее прощения — и надеется только на то, что она, среди счастливой обстановки, в которой находится, давно позабыла
о самом его
существовании.
Он
говорил ей
о Кириллове,
о том, как теперь они жить начнут, «вновь и навсегда»,
о существовании бога,
о том, что все хороши…
Христос признает
существование обеих сторон параллелограмма, обеих вечных, неуничтожимых сил, из которых слагается жизнь человека: силу животной природы и силу сознания сыновности богу. Не
говоря о силе животной, которая, сама себя утверждая, остается всегда равна сама себе и находится вне власти человека, Христос
говорит только
о силе божеской, призывая человека к наибольшему сознанию ее, к наибольшему освобождению ее от того, что задерживает ее, и к доведению ее до высшей степени напряжения.
В рассказах постоялки таких людей было множество — десятки; она
говорила о них с великой любовью, глаза горели восхищением и скорбью; он скоро поддался красоте её повестей и уверовал в
существование на земле великих подвижников правды и добра, — признал их, как признавал домовых и леших Маркуши.
Дело в том, что у Пепки была настоящая тайна,
о которой он не
говорил, но относительно
существования которой я мог догадываться по разным аналогиям и логическим наведениям.
Что ж! эти приговоры нимало не удивляют меня. Тем, которые позабыли
о существовании благородных мыслей, кажется диковинным и дерзким напоминанием об них. Слышите!
о благородных мыслях печалиться! Слышите!
говорят, что жизнь тяжела! восклицают певцы патоки с имбирем, и так как у них нет в запасе ни доказательств, ни опровержений, то естественно, что критика их завершается восклицанием: можно ли идти дальше этих геркулесовых столпов кощунства и дерзости!
— Послушайте, Варвара Александровна! Глядя на этот предмет поверхностно, вы, конечно, вправе вывести такого рода невыгодное для меня заключение, но нужно знать секретные причины, которых, может быть, человек, скованный светскими приличиями, и не
говорит и скрывает их в глубине сердца. Вы, Варвара Александровна, богаты, вы, может быть, с первого дня вашего
существования были окружены довольством, комфортом и потому не можете судить
о моем положении.
Само собою разумеется, что я не
говорил таких слов, потому что не знал
о существовании и значении их, но
говорили это братья мои; а я только кланялся, отвешивая руки вперед и, касаясь длинными рукавами нарядной моей киреи до полу, восхищался.
Рядом с нею стоял Рябовский и
говорил ей, что черные тени на воде — не тени, а сон, что в виду этой колдовской воды с фантастическим блеском, в виду бездонного неба и грустных, задумчивых берегов, говорящих
о суете нашей жизни и
о существовании чего-то высшего, вечного, блаженного, хорошо бы забыться, умереть, стать воспоминанием.
Ему скучно и трудно было
говорить эти истины; до встречи с ней он так редко вспоминал
о их
существовании, что теперь все они и самому ему казались затхлыми и изношенными.
С этим мнением согласился весь город. Доктора погребли, и уже никто не
говорил о насильственной смерти.
Существование человека, у которого хватило бы низости и гнусности убить доктора, казалось невероятным. Ведь и гнусность имеет свои пределы. Не так ли?
Уж не
говоря о книжном магазине, которым он один только и занимался как следует и который доставлял довольно значительную поддержку для
существования коммуны, — все эти швейные и переплетные тоже пошли врознь.
Бог их совсем не нуждается, чтоб ему
говорили: «Да, ты существуешь!» Для людей с таким жизнеотношением вопрос
о существовании бога никогда не может стать основным вопросом и трагедией жизни: назван ли бог человеком или нет, — он все равно непрерывно живет в душе человека.
— Можете
говорить, что вам угодно, а всякий борется за
существование, как он умеет, — отвечал, обижаясь, Жозеф. — Я за границей, при иностранных законах
о праве женщины не трусил, и никогда бы не струсил, и не побоялся моей жены, будь я ей хоть даже вдесятеро более должен, но когда мы въезжаем в Россию, где на стороне женщин законы, тут… я, как мужчина, обязан сберечь свою свободу от жениной власти; да-с, я это обязан!
Он не упомянул, чтобы принцесса
говорила ему что-нибудь про Пугачева, чтоб она сказала ему что-либо
о существовании в России преданной ей партии.
Мы
говорим лишь метафорически
о существовании общественного сознания, национального сознания, классового сознания.
Бессмертная и вечная жизнь объективируется, натурализируется, и тогда
говорят о ней как
о загробном
существовании.
— Послушай! — сказал Спаланцо плачущей жене. — Мой покойный отец
говорил мне, что скоро настанет время, когда будут смеяться над теми, которые веруют в
существование ведьм. Мой отец был безбожник, но всегда
говорил правду. Нужно, значит, спрятаться куда-нибудь и выждать то время…Очень просто! В гавани починяется корабль моего брата Христофора. Я спрячу тебя в этот корабль, и ты не выйдешь из него до тех пор, пока не настанет время,
о котором
говорил мой отец. Время это, по его словам, настанет скоро…
Его пожалели и возвратили в Петербург в больничную церковь «напутствовать умирающих», которым он мог
говорить что угодно, а они могли узнавать
о пользе его внушений только в новом
существовании.
Наталья Федоровна
говорила совершенно искренно, она действительно даже не подозревала
о существовании среди графской дворни женщины, заслуживающей ее исключительного внимания, в чем, видимо, так настойчиво сомневалась ее странная поздняя гостья, имевшая, по крайней мере, по ее внешнему виду, полное право на такое внимание.
Он
говорит: «Всякая первородная математическая или естественно-научная «мудрости» и учение
о мудрости теряют свое право на
существование постольку, поскольку соответствующее им теоретическое учение получает объективно значимое обоснование.
Тому, что Наталья Федоровна не знала
о существовании знаменитой фаворитки своего мужа,
о чем знала и
говорила вся тогдашняя Россия и даже Европа, она была обязана замкнутости своей девичьей жизни; отец и мать не решились посвятить ее в это, даже когда она сделалась невестою графа, причем первый ограничился, как мы видели, коротким объяснением с Алексеем Андреевичем, две горничные Натальи Федоровны, перешедшие с нею в дом графа, также находились относительно Минкиной в полной неизвестности.
То, что
говорил отказавшийся на суде, говорилось давно, с самого начала христианства. Самые искренние и горячие отцы церкви
говорили то же самое
о несовместимости христианства с одним из основных неизбежных условий
существования государственного устройства, — с войском, то есть, что христианин не может быть солдатом, то есть быть готовым убивать всех, кого ему прикажут.
Не
говоря о том, что без понятия власти не может обойтись ни одно описание совокупной деятельности людей,
существование власти доказывается как историею, так и наблюдением современных событий.
— Ежели бы Его не было, — сказал он тихо, — мы бы с вами не
говорили о Нем, государь мой.
О чем,
о ком мы
говорили? Кого ты отрицал? — вдруг сказал он с восторженною строгостью и властью в голосе. — Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили
существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… — Он остановился и долго молчал.